Хотят ли белорусы умирать на войне с Россией за поляков?

Министр иностранных дел Белоруссии Владимир Макей в минувшую среду, 12 апреля, посетил Варшаву. Он принял участие во встрече глав внешнеполитических ведомств стран-участниц Вышеградской группы и «Восточного партнерства». Как сообщается на сайте белорусского МИД, в своем выступлении на пленарном заседании министр подчеркнул необходимость более тесного взаимодействия в транспортной сфере, в том числе через реализацию идеи «совместимости» в регионе «Восточного партнерства» и проведение тематических мероприятий в этой области. Он также обратил внимание на важность привлечения ресурсов международных финансовых институтов для реализации перспективных инфраструктурных проектов в регионе.

Еще в марте этого года президент Белоруссии Александр Лукашенко, рассказывая о задержании группы «экстремистов» в его стране, упоминал Польшу в качестве одного из государств, которое могло стоять за их подготовкой. Однако несмотря на такое прямое указание на то, что у Минска есть претензии из-за вмешательства во внутренние дела, Варшава предпочла закрыть глаза на подобную риторику. Так, 29 марта глава белорусской дипломатии принял посла Польши Конрада Павлика, с которым обсудил «актуальные вопросы развития белорусско-польского сотрудничества и взаимодействия в рамках международных организаций». Дело все в том, что польский богатырь сегодня стоит на перепутье. Он уперся в камень, который предлагает три пути, по которым может дальше пойти Варшава в направлении Минска — выбрать ценности и двинуться направо, выбрать интересы и двинуться налево, попытаться совместить ценности с интересами и двинуться прямо.

Ценности являются приоритетом для польской оппозиции либерального толка, которая таким образом решает в первую очередь свои внутренние задачи. Если противникам ныне правящей партии «Право и Справедливость» (PiS) удалось бы навязать подобный алгоритм действий, заблокировать власти действия на восточном направлении, это означало бы перевод политического противостояния в Польше на западный фронт, где оппозиция чувствует себя более уверенно, и где у нее есть союзники как в лице европейских институтов, так и ряда столиц. Совмещать ценности с интересами требуют оппоненты PiS, придерживающиеся националистических и патриотических позиций. Они настаивают на том, что Варшава не имеет право уходить с Востока, но обязана формировать там польскую культурную и религиозную среду, а также навязывать собственную версию исторической памяти. Отсюда ревностное внимание к проблемам польских меньшинств, их праву говорить на родном языке и получать образование.

МИД Польши и ряд официальных ведомств, как можно судить, склоняются к тому, чтобы делать акцент на общность польско-белорусских интересов. Как заявил в ходе саммита польский министр иностранных дел Витольд Ващиковский, «наш приоритет — связи на уровне инфраструктуры, экономики и межчеловеческого измерения. Мы хотели бы, чтобы «Восточное партнерство» сочетало Европейский союз и страны «Восточного партнерства». Кроме того, мы должны адаптировать программу к политически-оборонной ситуации в регионе, которая ухудшается». Этот подход устраивает Минск, который давно ждал, замечает белорусский политолог Андрей Федоров, когда ЕС переориентируется на экономическое сотрудничество и перестанет требовать соблюдения прав человека и демократических свобод. Для польско-белорусских отношений это также означает и то, что Варшава выберет Лукашенко в качестве партнера и забудет об оппозиции.

«Я боюсь неэффективности белорусской оппозиции, нельзя отдавать власть в руки тех, кто не в состоянии управлять, — замечает по этому поводу в интервью директор по вопросам стратегии Warsaw Enterprise Institute Анджей Талага. — Целью нашей успешной восточной политики должно быть, прежде всего, строительство буфера между Польшей и Россией. Буфер — это не стена, это надувные подушки в автомобиле. Иначе говоря, если будет удар из России, то его должна принять Белоруссия, а не Польша. Буфер — это значит, что умирать на войне с Россией будут белорусы, а не поляки. Это эгоистичная национальная политика. Такую же функцию Польша сейчас выполняет для Германии. Именно поэтому немцы и поддерживали присоединение Польши к ЕС и NATO, чтобы в случае гипотетического конфликта с Россией, он происходил на территории Польши, а не Германии».

Сторонники позиции общих интересов заинтересованы в том, чтобы Белоруссия вела политику в духе украинского президента Виктора Януковича до того, как тот допустил непоправимый крен в сторону Запада. Иначе говоря, Минск должен блокировать попытки российского бизнеса проникнуть в стратегические отрасли белорусской экономики, не позволять расширяться российско-белорусскому сотрудничеству в оборонной сфере, в кадровых вопросах изгонять из власти искренних сторонников курса на сближение с Москвой. При соблюдении подобных условий Варшаве было бы даже выгодным, чтобы Россия и дальше поддерживала экономически Белоруссию. Это, во-первых, укрепляло бы режим, а, во-вторых, польские бизнесмены могли бы рассчитывать на то, что улучшившие за счет Москвы свою покупательную способность белорусы тратили бы часть денег на польские товары и услуги. Вопрос в том, как долго у «Права и Справедливости» хватит терпения придерживаться политики «реализма» в отношениях с Минском в ситуации, когда внешняя политика Польши служит сегодня одной из главных площадок, на которой бьются правящая и оппозиционная партии.