Проклятие золота. Никто не хотел умирать
«СОКРОВИЩА СЬЕРРА-МАДРЕ» / THE TREASURE OF SIERRA MADRE
«КИ-ЛАРГО» / KEY LARGO
В 1948 году в американском кино стреляли особенно много. Но в главной дуэли участвовали не плохие и хорошие парни, а охранители с либералами.
С каждой стороны оказалось по два отменных стрелка: Джон Уэйн и Джон Форд против Хэмфри Богарта и Джона Хьюстона. Обе команды делали то, что считали правильным. Одни крепили мифы, другие бросали вызовы. Одни высекали героев, другие создавали неоднозначные образы. Одни устанавливали границы, другие были устремлены за флажки. По части самоотдачи в творчестве противники были равны. В тот год они особенно хорошо потрудились. Уэйн к двум серьёзным ролям добавил третью, наполовину комичную — сыграл у Форда одного из благородных грабителей в фильме «Три крёстных отца». Члены банды спасали родившегося посреди пустыни младенца. При этом двое жертвовали своими жизнями, а третий — свободой. Сниматься пришлось снова в Долине смерти, в сорокаградусную жару. Уэйн получил такие солнечные ожоги, что угодил в больницу.
В 1948-м все картины с его участием сорвали кассу. А вот картины с участием его звёздного недруга больших денег не принесли. «Боги» отошёл от привычного образа. Он отработал две сложные роли: старателя, которого золото сводит с ума, и фронтовика, решившего завязать с героизмом. Зритель отреагировал кисло, но критикам обе картины понравились.
«Сокровища Сьерра-Мадре» они просто восславили. Критик журнала «Тайм» назвал фильм одним из лучших в голливудской истории.
Одноимённый роман Бруно Травена (таинственного автора, чьё настоящее имя было никому не известно) Хьюстон прочёл в 1936 году. Книга привлекла его не только жёсткой стилистикой и отличным сюжетом. Её действие разворачивалось в Мексике, которую он хорошо знал и любил.
Ставить «Сокровища Сьерра-Мадре» Хьюстон планировал сразу после «Мальтийского сокола», но помешала война. Тогда понадобилось совсем другое кино — о подвигах и славе. Зато после победы история о жажде обогащения, о власти золота над людьми снова стала выглядеть актуальной.
«Уорнэр Бразэрс» согласилась с предложением режиссёра — снимать в Мексике. Хьюстон хотел придать повествованию максимальную достоверность. Его вдохновила новая эстетика, которую привнёс в кино итальянский неореализм.
Картину снимали в окрестностях Тампико, крохотного, погрязшего в нищете городка. Съёмки проходили трудно. Все изнывали от жары. На общем фоне только режиссёр выглядел бодрячком. Бывший кавалерист, проходивший службу среди мексиканских пустошей, Хьюстон чувствовал себя вполне в своей тарелке.
Главным героем истории был нищий американец. Фрэд Доббс искал работу на нефтяных полях, но оказалось, что там таких, как он, тысячи. Ему пришла идея мыть золото. Однажды в грязной ночлежке он услышал рассказ старика-старателя о проклятии золота, о том, что оно пробуждает в людях всё худшее. Доббс заявил, что над ним оно точно не властно, и дьявол словно услышал это. Нищий выиграл в лотерею немного деньжат. Он и двое его компаньонов смогли купить снаряжение и отправиться к горе Сьерра-Мадре. Они намыли достаточно золотого песка, чтобы вести безбедную жизнь. Им оставалось просто вернуться в Америку, доверяя друг другу в пути. Но доверие — это то, что золото убивает первым. Как писал Бруно Травен, золото развивает в своём хозяине единственную черту — алчность.
Хэмфри Богарт сыграл человека, в котором алчность разрослась так, что изменила его до неузнаваемости. За десять месяцев Доббс сделался психопатом. Если в начале фильма он вызывал сочувствие, то в конце — отвращение.
Роль старика старателя исполнил отец режиссёра Уолтэр Хьюстон, талантливый актёр, блеснувший в фильме «Дьявол и Дэниэл Уэбстэр».
Сам Джон Хьюстон снялся в камео. Он сыграл преуспевающего американца, трижды за один день подавшего Доббсу доллар. Эту идею режиссёру подкинул автор романа, которого удалось разыскать и на несколько дней затащить на съёмочную площадку.
Хьюстон показывал мексиканскую жизнь такой, какая она есть, и чуть было не поплатился за своё стремление к реализму. В какой-то момент съёмки были приостановлены. Местная газета заявила, что люди из Голливуда смеются над мексиканцами. Власти штата запретили продолжать съёмки, и, чтобы возобновить их, пришлось обращаться к президенту страны.
Пресса в США расхвалила картину, но результат проката оказался скромен для постановки с трёхмиллионным бюджетом. А вскоре на творение Хьюстона ополчилась Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности. Она обнаружила в монологе о проклятии золота цитаты из «Капитала». Ей крайне не понравились как обличение алчности, так и образ земного рая, который снова предстал в кино.
В фильме старик-старатель спас индейского мальчика. За это племя пригласило его на должность законодателя и вершителя судеб. Старик потерял золото, но приобрёл пожизненное блаженство в идиллическом уголке среди добрых и трудолюбивых людей, равнодушных к подземным сокровищам.
«Ки-Ларго» — фильм абсолютно иной, снятый почти целиком в помещении. Это весьма странный нуар — не привычно отчаянный, а зовущий к сопротивлению. По сути, это антинуар, где герой преодолевает нигилизм и возвращается к тому, от чего, казалось, навсегда отказался.
Фронтовик Фрэнк Макклауд дал обещание погибшему в Италии другу. Он должен был навестить его отца и вдову, живущих на самом юге страны, на открытом всем ветрам рифе Ларго.
Фрэнк приехал и сразу попал в переделку. Гостиницу, которой владела семья погибшего, захватил гангстер Джонни Рокко. Он прибыл с Кубы со своей бандой и грузом фальшивых долларов, а следом за ним пришёл ураган.
Обстрелянный, награждённый за храбрость солдат мог оказать бандитам сопротивление — выступить против дикого, звериного в человеке. Отец погибшего и молодая вдова ждали этого, но Фрэнк отказался сопротивляться. Он не струсил. Ужас войны и воцарившееся в мире безумие утвердили его в мысли, что всякая борьба, кроме борьбы за себя, бесполезна. Герой не желал больше геройствовать. Ему было наплевать на то, получит ли Рокко по заслугам за всё свои преступления, включая убийство на Ларго. Да пусть он станет хоть президентом США — всё равно.
И всё же, несмотря на все циничные декларации, что-то заставило фронтовика пойти против голоса разума — вступить в схватку со зверем, противоречить стихии, способной смести всё, что люди построили.
В фильме звучали фразы, которые атаковали нуар, отменяли фатум и казались обращёнными к зрителю. «Мы боремся за то, чтобы избавить мир от вечных пороков…» «Не всё потеряно, если хоть один человек хочет бороться». «Если ты борец, ты не можешь уйти от борьбы». Они явно подразумевали не борьбу с криминалом, и сидящий в зале интеллигент не мог это не понимать.
«Ки-Ларго» снимался в крайне сложный период для Богарта и Хьюстона, и вообще таких, как они. Один вынужден был публично покаяться, заявив, что погорячился с акциями протеста, но, похоже, окончательно для себя ещё ничего не решил. Другой продолжал стоять в гордой позе, но при этом ясно осознавал, что давления может не выдержать. Оба пребывали на перепутье. Оба решали, что делать? Как вести себя в условиях, когда ураган набирал силу, а в доме, населённом художниками, хозяйничали громилы? И это смятение добавило фильму правдоподобия.
Для Богарта и Хьюстона гангстер Рокко с его парнями явно олицетворяли властных погромщиков, природных существ, достаточно тупых, чтобы узнать себя на экране.
Они победили в творческом состязании с коллегами-охранителями, с Уэйном и Фордом. «Сокровища Сьерра-Мадре» и «Ки-Ларго» получили четыре «Оскара». Хьюстон вообще стал триумфатором. Его признали лучшим режиссёром и сценаристом 1948 года, да ещё наградили «Золотым глобусом».
Однако впереди были не лучшие времена для искусства.