Витрина европейского сепаратизма: Фландрия

В политическом отношении, пожалуй, нигде в Европе сепаратистское движение на данный момент не добилось такого очевидного успеха и продвижения, как во Фландрии. Это может звучать алогично, но принципиально выступающая за независимость этого региона от Королевства Бельгии партия — Новый фламандский альянс (НФА) является с 2010 г. самой влиятельной политической силой не только в родном регионе, но и на уровне всего бельгийского государства!

В XIX в. северная часть королевства, Фландрия, представляла собой унылую провинцию бельгийской монархии, но зато благодаря эффективной модернизации экономики во второй половине ХХ в. именно фламандский регион не только превратился в локомотив бельгийской экономики, но и стал одной из самых процветающих зон Европейского Союза. Сегодня в среднем ВВП на душу населения в нидерландоязычной Фландрии превышает среднестатистический по ЕС уровень почти на четверть, а уровень соседнего франкоязычного региона, Валлонии — на 13%.

Продукты экспортоориентированной фламандской экономики востребованы и у соседей, и по всей Европе. Машины, продукты нефтепереработки, химическое производство, текстиль «родом» из Фландрии поистине пользуются спросом на мировых рынках. Ведущий фламандский город Антверпен известен на весь мир переработкой алмазов и наличием второго после Роттердама по объёму морского порта в Европе. Уровень транспортной оснащённости в Бельгии и особенно во Фландрии также является одним из лидирующих в Европе.

Все эти объективные экономические и промышленные «козыри» Фландрии и способствуют росту сепаратистских настроений на севере королевства. В конце ХХ в. они артикулировались преимущественно крайне правыми и открыто ксенофобскими силами, прежде всего Фламандским блоком (ФБ). Эта партия, идейно родственная французскому Национальному фронту, «играла» на антииммигрантских настроениях, неприятии мульткультурализма, выступала против притока иммигрантов-мусульман и жёстко с крайне правых позиций подвергала критике европейскую интеграцию. В лучшим для себя времена крайне правые во Фландрии, оседлав сепаратистскую тематику, могли рассчитывать на поддержку 15−17% фламандского общества. Сегодня, однако, уже с новым названием (с 2004 г. ФБ трансформировался во «Фламандский интерес», ФИ) крайне правые имеют в регионе поддержку лишь 6% избирателей, превратившись лишь в шестую по влиянию силу во фламандском парламенте.

Но парадокс в том, что сепаратизм, тем не менее, на севере Бельгии в первые полтора десятилетия XXI в. лишь усилился. Дело в том, что значительная часть избирателей ФИ, равно как и многие избиратели фламандских христианских демократов и либералов отказали этим партиям в поддержке, голосую последние годы на Новый фламандский альянс (НФА). Эта консервативная партия была создана де-юре в 2001 г. на базе существовавшей с 1950-х гг. маловлиятельной партии «ФолксЮни». До начала 2000-х гг. НФА являлся малозаметным субъектом политической жизни страны, младшим партнёром фламандских христианских демократов. В 2003 г. на федеральных выборах за него голосовали лишь 3% избирателей.

Однако вскоре всё переменилось и всего за семь лет НФА превратился в самую сильную партию как во Фландрии, так и в Бельгии в целом. На последних выборах в 2014 г. альянс уже первенствовал на федеральном уровне с 20% поддержки. Имея самую крупную депутатскую группу во фламандском парламенте (32% голосов на выборах 2014 г.), НФА возглавляет правую правительственную коалицию во Фландрии. Сегодня его представитель с говорящей фамилией Герт Буржуа является министром-президентом Фландрии.

Более того, с 2014 г. НФА играет важнейшую роль и в праволиберальном правительстве бельгийского государства. В состав Совета министров входят пять представителей альянса, в том числе в качестве министров финансов и обороны. Один из лидеров НФА Ян Жамбон является также заместителем премьер-министра Бельгии. И в то же самое время стратегической целью НФА остаётся достижение суверенитета Фландрии, но исключительно мирным, цивилизованным и поэтапным путём.

Являясь, без сомнения, консервативной партией (недаром в Европарламенте депутаты от НФА заседают в консервативной группе), альянс реализует собственную стратегию умело и профессионально. За несколько лет он сумел стать массовой партией с общенародной поддержкой, хотя большинство голосов перетекают к нему всё же от буржуазных и средних слоёв. Известный бельгийский политолог Мишель де Ваель отмечает, что «на уровне ЕС НФА использует все имеющиеся возможности, действуя в соответствии с партийным лозунгом — «Необходимо Фландрии, полезно Европе!» Так, блокируясь в Европарламенте с консерваторами, НФА одновременно участвует в работе Европейского свободного альянса, костяк которого составляют левые сепаратистские партии.

Как отмечал недавно лидер НФА бургомистр Антверпена Барт де Вевер, «наша цель — подготовить институциональное будущее и эмансипировать Фландрию — остаётся неизменной». И идя к этой цели, НФА грамотно использует как властные полномочия во фламандском регионе, так и Конституцию Бельгии, очередная переделка которой лишь ещё больше расширила полномочия общин и сообществ. В данной ситуации именно мягкий, пусть и консервативный сепаратизм приносит вполне очевидные политические дивиденды. Медленно, но верно, без радикальных колебаний, но последовательно НФА идёт к своей стратегической цели. И хотя на сегодня опросы показывают, что пока большинство жителей Фландрии не готовы окончательно порвать с соотечественниками-валлонами, те же опросы дают информацию о том, что фламандская часть общества желает ещё более «гибкого» федерализма и самостоятельности для своего региона. А это означает, что «институциональный сепаратизм» НФА, в самом деле, себя оправдывает.