Стена объединяющая, или Будущее кинобизнеса сегодня

Китай уже потенциальный мировой гегемон по сборам местного кинопроката — по прогнозам, он выйдет на первое место по сборам в 2018 или 2019 году. По числу кинотеатров Поднебесная уже обогнала Штаты три месяца назад и движется дальше со скоростью 26 экранов в день. Китайские крупные компании проводят интервенцию в американское кинопроизводство. Шанхайский киноконцерн в течение трех лет будет обеспечивать четверть общего финансирования голливудской «Парамаунт», на что выделен миллиард долларов. Другая крупная компания из Поднебесной, с капитализацией 20 миллиардов долларов, приобрела контрольный пакет «Леджендари пикчез». Через полтора года в Китае построят крупнейший киногород из 30 павильонов стоимостью 8 миллиардов, где обещаны большие налоговые вычеты для желающих снимать фильмы. Некоторые западные продюсеры уже заявили о желании работать над будущими проектами в новом месте, откуда предусмотрены прямые авиарейсы в Лос-Анджелес. Все движется к тому, что при производстве последующих лент будут учитываться интересы китайцев в большей степени, нежели американцев, или по меньшей мере будут сниматься разные версии для двух стран, что уже происходило («Железный человек 3»). Препятствием большим прибылям Голливуда в Поднебесной являются квоты для западных фильмов в местном прокате, но это можно обойти совместными постановками.

Чжан Имоу — ведущий китайский режиссер, мастерство которого не уступает голливудским профессионалам крупнобюджетных зрелищ. Это выдающаяся личность, чья жизнь и творческая карьера достойны восхищения и преклонения. Детство и ранняя юность будущего кинодеятеля прошли в лишениях из-за Культурной революции. Семья Чжана была отнесена к разряду неблагонадежных, потому что дядя Имоу бежал с Чан Кайши. Юноша попал в деревню на перевоспитание, и спустя много лет его с большим трудом перевели в грузчики, да и то повезло, так как он слишком хорошо играл в баскетбол. Но Чжан Имоу бредил искусством и два года копил на фотоаппарат, ради чего даже не ездил на автобусе. Его фотоработы выделялись на фоне остальных и послужили пропуском на операторский факультет вновь открывшейся Пекинской киноакадемии. По возрасту Имоу в студенты не проходил, но министр культуры лично попросил об исключении из правил, поразившись уровню мастерства фотографа. После того как оператор долгим путем пришел к режиссуре, его ленты начали запрещать на родине к показу, одну за другой. Со временем Чжан Имоу добился большого успеха на Западе, где получал главные призы авторитетных кинофестивалей. Он имел репутацию диссидента и долго удовлетворялся иностранным признанием (даже выдвигался на «Оскар», но Китай его оттуда снял), пока не попал в один конкурс с картиной «Восточный дворец, западный дворец» про китайских гомосексуалов. После этого Чжан Имоу понял, что Запад может пренебрегать художественным уровнем картин ради их политизированности, и, видимо, задумался об искренности поддержки просвещенных европейцев. Тем временем на родине произошли большие перемены, и режиссер решил примириться с режимом, из-за чего его начинают ставить на большие проекты. После вступления в ВТО в 2001 году Китай попытался усилить свое представительство в киноотрасли. Чжан Имоу снял три крупных костюмированных кинофильма («Герой», «Дом летающих кинжалов», «Проклятие золотого цветка», (2002−2006)), чем проложил направление развитию местного кинематографа. «Великая стена» продолжает этот ряд картин, хотя здесь режиссер и не числится в соавторах сценария.

Если говорить о творчестве Чжана Имоу, то оно глубоко, как и подобает лучшим произведениям китайской культуры. Помимо политических метафор, в которых подозревали режиссера партийные функционеры, когда запрещали его картины, в работах кинодеятеля ощущается глубокое знание традиционного искусства, в частности, национальной живописи и музыки. В лентах Имоу может присутствовать рассказ, отображенный оттенками красного цвета. Если же в кадре на первом плане звучит мелодия, то каждая нота коррелирует с действием. По сути, творчество Чжана Имоу — это выражение многотысячелетнего китайского искусства, да еще и в удобоваримых формах для иностранного восприятия. В каком-то роде венцом карьеры режиссера стала постановка церемоний открытия и закрытия Пекинской олимпиады в 2008 году (в Сочи этим занимался Константин Эрнст). Впоследствии выяснилось, что некоторые кадры были заранее сняты и обработаны на компьютере, прежде всего, поступь гигантских шагов.

«Великая стена» — самый дорогостоящий местный кинопроект, полностью снятый на территории Китая. Первоначально его должен был режиссировать другой режиссер, впоследствии оставшийся в постановке как продюсер. Место Мэтта Дэймона до этого принадлежало «супермену» Генри Кавиллу, но прежний претендент на главную роль после провала «Агентов А.Н.К.Л» приобрел репутацию слабокассового актера. Зачем в китайском фильме нужен американский актер, что ранее уже было в другой ленте Чжана Имоу «Цветы войны» с Кристианом Бейлом? Прежде всего, для американского кинопроката, где лицо Дэймона во всю афишу явно говорит об амбициях производителей. Ради больших сборов в «Великой стене» пошли на рискованный шаг — в фильме примерно одинаково звучит английская и китайская речь. По правилам кинопроката в США дубляж лент там запрещен, что является своего рода протекционистской мерой, но в случае с новой картиной Чжана Имоу эта препона, отсекающий много зрителей, может не сработать. Другим, уже символическим ходом привлечения западного актера является следование главной мысли «Великой стены». Метафорически это совместная борьба двух мировых держав против напастей, прежде всего терроризма, ведь угроза позже должна захлестнуть весь мир. Персонажами постулируется доверие сторон друг к другу, хотя и не без колкости, про разную мотивацию союзников. Наемник с Запада часто воевал в своей жизни и стремится к наживе, в отличие от защищающей родину китаянки. В любом случае «Великая стена» тянет на манифест общих целей, и не вина создателей, что картина вышла на фоне обострившихся споров о другой стене, на границе с Мексикой, хотя от этой параллели фильм лишь выиграл и приобрел актуальность.

«Великую стену» обязательно нужно посмотреть, особенно тем, кто не видел три прежних костюмированных фильма Чжана Имоу на схожую тематику. Это гармония цвета и движения, дополненная хореографией высшего уровня. Реальность происходящего на экране усиливается использованием специально сооруженного фрагмента стены, длиной полтора километра. Как бы это претенциозно ни звучало, но фильм является образчиком кинематографа будущего, где неминуемо сольются США и Китай, в том числе и для упрочения собственного положения.

Единственной ложкой дегтя в бочке китайского меда стал перевод субтитров, который наш прокатчик сделал, видимо, по подстрочнику с иероглифов. Когда на экране говорят по-английски: «Нам нужен его лук», а переводят «Без него мы пропадем», то общий смысл передан верно, однако хотелось бы большей идентичности. Потому что после конечного выхолащивания китайской цензурой содержания оригинальных фраз российское разгильдяйство с упрощением смысла реплик становится избыточным.