Франция

Республиканская партия Франции выбрала своего кандидата в президенты. Очевидные фавориты внутрипартийной гонки Николя Саркози и Аллен Жюппе уступили опытному и обаятельному Франсуа Фийону (не путать с выдающимся французским поэтом 15-го века Вийоном).

При всем исторической и практической разнице между республиканцами в США и во Франции Фийон и Трамп обладают некоторой схожестью по важным внутренними международным позициям. Оба лидера отстаивают традиционные ценности как основу национального жития (Фийон — отец пятерых детей), им одинаково неприятственны гей-браки и серийные аборты. Оба они ратуют за снижение налогов и за повышение эффективности производства. Оба говорят о необходимости противодействовать незаконной иммиграции и о борьбе с терроризмом. Более того, в вопросе внешней политики Трамп и Вийон сходятся на необходимости активного и доброветного сотрудничества с Россией.

Если неделю назад крупные английские газеты писали с тревогой о росте популярности Марин Ле Пен, то вчерашние опросы показали, что Фийон пройдет во второй тур с Марин Ле Пен и победит ее убедительно. Подобно тому, как бывший Президент Жак Ширак одержал убедительную победу над Жаном Мари Ле Пен, отцом Марин, четырнадцать лет назад. И не то, что мы рекомендуем полагаться на опросы, но французский «Национальный Фронт» — это автомобиль со сдувшимися колесами.

Казалось бы, теракты последних лет и нестерпимое положение дел с иммигрантами должны были подбросить популярность «Национального Фронта» до недосягаемых другими высот. Ан нет…

Британская пресса проявила поверхностность и неспособность к серьезной аналитике, когда сразу вслед за победой Трампа указала на Марин Ле Пен, как на потенциального выгодоприобретателя. Дело в том, что «Национальный Фронт» соревновался с левым крылом социалистической партии в антиамериканской риторике. Марин Ле Пен последовательно отстаивала идею национальной экономики, регулируемой государством. Она никогда не скрывала своей отчужденности от американских правых консервативных кругов. Активная борьба против однополых браков, например, казалась ей всегда излишним занятием.

Приход к власти Трампа не усилил ее позиции, а привел к потере интереса к «Национальному Фронту». Дело в том, что любимая многими французами поза с кукишом в кармане по отношению к американцам при полной военной зависимости от них могла бы быть одним из козырей Марин Ле Пен в случае победы Хиллари Клинтон. Приход Трампа делает антиамериканскую линию в современном французском контексте «неинтересной».

Попытка провести параллель между Марин Ле Пен и Дональдом Трампом безосновательна. Жан Мари Ле Пен известен во Франции как политическая фигура с середины семидесятых. а его дочь уже добрый десяток лет считается неотъемлемой часть французского политического спектакля. Она стала за это время привычной фигурой, не привносящей никакого новшества. Французы подустали от нее.

Надо оговориться, что Марин Ле Пен имела определенные шансы расширить свой электорат на фоне терактов, если бы вела себя умнее и профессиональнее. Ее нарочито возмутительные предложения по запрету на различные виды одежды мусульманских женщин указали на немощь. В ответ на террор запрещать мусульманским дамам одеваться так, как они считают нужным? То есть, проблема не в терроре, а в одежде?

Предводительница «Национального Фронта» не несет в эти дни никакой новой идеи и не оседлала никакой вздымающейся общественной волны. Дональд Трамп привнес нечто совершенно новое и непривычное, отражавшее чаяния значительной части граждан США. Марин Ле Пен же осипшим и потухшим голосом повторяет то же самое, что еще сорок лет назад говорил ее отец, но делает это менее убедительно. Это не помешает ей, скорее всего, пройти во второй тур, но результат будет такой же, как у ее отца в 2002 году.

Что же касается интересов России, то дружба определенных московских политиков с «Национальным Фронтом» была оправданным шагом в условиях медийной осады последних лет. Депутаты парламента от этой партии сыграли некоторую роль в прорыве информационной блокады.

Однако сейчас стоит заняться выстраиванием мостов с Фийоном и следующим правительством Франции. Этот человек благосклонен к Москве. После его победы в Париже будут чаще слышны русские песни, а в Москве — французские.