Осенью 1837 года император Николай I в самый разгар Кавказской войны посетил Кавказ. Эта поездка была не случайной, так как этот регион был окончательно закреплен за Российской империей относительно недавно, в результате русско-иранской войны 1826−1828 годов и подписанием с Персией Туркманчайского договора и русско-турецкой войны 1828−1829 годов, завершившейся Адрианопольским мирным договором 1829 года. В разработке этих дипломатических актов активное участие принимал лично Николай I.

Михаил Лермонтов

Тут есть важные нюансы. Туркманчайский договор подтверждал территориальные приобретения России по Гюлистанскому мирному договору 1813 года плюс вхождение в состав Российской империи Эриванского и Нахичеванского ханства. Крепость Иреван была построена в 1582—1583 годах при османах, захвативших регион в 1554 году. В 1604 году город был отвоеван персидским шахом Аббасом. После смерти персидского шаха Надира в 1747 году должность правителя Иревана с титулом хана стала наследственной, и так было до 1827 года, когда Эриванская крепость была штурмом взята российскими войсками. Почти точно так же развивались события и вокруг Нахичевани, которая перешла под контроль Персии в 1604 году при шахе Аббасе, а в 1747 году появилось Нахичеванское ханство.

В 1813 году по Гюлистанскому мирному договору Россия признала это ханство «в совершенной власти» Персии. С началом новой русско-персидской войны 1826−1828 годов ханство было занято войсками генерала Паскевича. Казалось бы, все ясно и вопросы о новых территориальных приобретениях — Эриванского и Нахичеванского ханства — являлся предметом только русско-персидских отношений. Однако в Адрианопольском договоре, подписанном Россией с Османской империей, специальной статьей оговаривается, что Константинополь признает переход к России Картли-Кахетинского царства, Имеретии, Мингрелии, Гурии, а также Эриванского и Нахичеванского ханств. Картли-Кахети вошла в состав Российской империи в 1801 году, Мегрелия в 1803 году, Имеретия — в 1804 году, Гурийское княжество — в 1811 году. Это означало только одно: Османская империя претендовала на эти территории, но российская дипломатия отсекала такие претензии.

После поражения в русско-персидской войне 1804−1813 годов Персия по инициативе наследника престола принца Аббас-Мирзы начала войну с Османской империей. Аббас-Мирза попытался повторить поход в Малую Азию времен шаха Аббаса Великого в 1590 году. Свидетельствует известный кавказовед Василий Александрович Потто: «Аббас-Мирза, уверенный, что Россия вступится за греков и объявит со своей стороны войну Оттоманской Порте, решил воспользоваться затруднительным положением последней. Он ездил даже в Эчмиадзинский монастырь и там просил католикоса на христианском алтаре освятить его меч. Застигнутые врасплох и неготовые к обороне турки не могли противиться, и Баязет, после слабой обороны, сдался. Военные действия были однако непродолжительны. Одновременно с тем шли военные действия и со стороны Эриванского ханства. Но там дела персиян шли менее успешно. Курдистанский валий передался туркам и, делая набеги на Эриванское ханство, производил в нем страшные опустошения. Эти неудачи и явившееся убеждение, что между Россией и Турцией войны не будет, и что последняя, опомнившись, соберет достаточные силы, чтобы наказать персиян за внезапное нападение, заставили Аббаса-Мирзу довольствоваться приобретенной славой, и 27 октября он уже возвратился в Тавриз. Мирный договор между Персией и Турцией заключен однако гораздо позже, именно в 1823 году».

Был подписан Эрзурумский мир, согласно которому между государствами оставались старые границы, установленные еще Зухабским договором 1639 года. По условиям договора Сефевиды сохранили за собой Ереван и прилегающие к нему территории на Кавказе, а турки удержали Басру и Багдад. В то же время остались неурегулированными многие пограничные споры, которые в 1830-х годах вели к серьезным пограничным инцидентам. Что намеревался в таких условиях предпринять император Николай I, когда на Кавказе и в сопредельных государствах шли войны? По мнению бакинского исследователя, доктора исторических наук Керима Шукюрова, который, пожалуй, первый, кто обратил внимание на некоторые аспекты межгосударственных документов, заключенных Османской, Персидской и Российской империями в начале XIX века (цитируя при этом британского историка Дж. Хоскинга о том, что «парадоксально, но русские утвердились в Закавказье, не завоевывая сам Кавказ»), считает, что Николай I пытался сформировать в регионе «Туркманчайскую систему», аналогичную Венской системе в Европе. По всем признакам, так оно и было.

В период кампании 1827−1828 годов русские войска оккупировали территорию северной Персии. В этой связи было подготовлено поручение составить «Положение об управлении Азербайджаном», которым занимался Александр Грибоедов. Под Азербайджаном тогда понималась только территория северной Персии. В то же время, по мнению многих российских историков, фактическим автором этого документа являлся декабрист Иван Григорьевич Бурцов, офицер Генерального штаба. «Правила» придавали большое значение «привлечению к управлению краем местных элементов». Для этого было создано «Главное управление Азербайджанской областью и города Тавриза». Бурцов писал в своем рапорте: «Правление… стремилось укоренить в Азербайджанской области, чрез посредство коей Россия в грядущие времена могла б действовать не только на Персию и Турцию, но и на отдаленнейшие части Азии, зародыш новых понятий и впечатлить характер благодетельного правительства русского». Так озвучивался вероятный новый геополитический проект: наведение мостов между персидским Азербайджаном и Османской империей.

В 1828 году появился указ Николай I об Армянской области. В указе говорится: «Согласно договору, заключенному с Ираном, повелеваю Иреванское и Нахчыванское ханства, присоединенные к России, после этого именовать Армянской областью и включить в наш титул». Этот вопрос особенно обострился тогда, когда 25-тысячный корпус генерала Паскевича взял в 1828 году важнейшие турецкие крепости: Карс, Ардаган, Ахалкалаки, Ахалцих, Пота, Баязет. Летом 1829 года должен был начаться Эрзрумский поход. Но почему Николай I именовал Армянскую область именно армянской? Как свидетельствует генерал-лейтенант Иван Федорович Бларамберг, назначенный 18 января 1837 года адъютантом посланника в Персии генерал-майора графа И. О. Симонича, русский император особенно интересовался переселенческой политикой персидского шаха Аббаса, в частности тем, почему шах переселял тысячи курдов на северо-восточные рубежи Ирана и в Афганистан, где они селились в районах Герат и других городах западной части Афганистана. Точно так же в Персию в массовом порядке переселялись из Закавказья и частично из Оманской империи армяне. «Переселив армян в Иран, шах Аббас I даровал им участок в пригороде Исфагана, для постройки города, который был назван Новая Джульфа, — пишет российский историк Е. М. Родионова. — Армянская община Новой Джульфы пользовалась правом самоуправления, армяне избирали старосту-калантара для контактов с властями, шах ограждал христиан своей страны от произвола».

Дело доходило даже до того, что шах Аббас I намеревался переместить резиденцию католикоса всех армян в столицу Персии. Для этого предполагалось разрушить Эчмиадзин — место пребывания главы Армянской Апостольской церкви — и из его камней построить монастырь на территории Исфагана. В 1746 году по приказу уже Надир-шаха 1000 армянских семейств были переселены из Нахичевана в Хорасан. Потом политика Сефевидов по отношению к армянской христианской общине Ирана начала заметно меняться. Поэтому, как отмечает русский исследователь Н. Г. Волкова, «для правильного понимания этнических процессов, происходивших в Закавказье в XVIII—XIX вв., большое значение имеет знание основных этапов формирования национального состава населения края и изменений его в отдельные исторические периоды, начиная с глубокой древности».

Сейчас многие историки пишут, что Николай I стал осуществлять политику переселения армян из Персии в Закавказье. Но было бы правильнее говорить о возвращении в прежние места проживания, что предусматривалось ст. 15 Туркманчайского мирного договора: «Е.в. шах… дарует совершенное и полное прощение всем жителям и чиновникам области, именуемой Азербайджаном. Никто из них, к какому бы разряду ни принадлежал, не может подвергнуться преследованию, ниже оскорблению за мнения, поступки свои или поведение в течение войны или в продолжение временного занятия помянутой области российскими войсками. Сверх того, будет предоставлен тем чиновникам и жителям годичный срок, считая от сего числа, для свободного перехода со своими семействами из персидских областей в российские, для вывоза и продажи движимого имущества, без всякого со стороны правительства и местных начальств препятствия и, не подвергая продаваемые или вывозимые сими лицами имущества и вещи какой-либо пошлине или налогу…».

Из всего этого следует, что Николай I серьезно размышлял над тем, как выстраивать дальше политику на стыке Кавказ-Восток. Назревала первая англо-афганская война 1837−1838 года. Персидские войска шаха Мирзы Мохаммеда (1834−1848) стояли под Гератом, небольшим афганским ханством, занимавшим важное стратегическое положение на путях, проходивших к западу от Гиндукуша из Индии в прикаспийские области Ирана и в среднеазиатские ханства — Хиву и Бухару. Российская дипломатия пыталась вернуть Герат под контроль Персии, как бы компенсируя ее территориальные потери на Кавказе. Но как эти события проецировались в политическом сознании Михаила Лермонтова с его определенно выраженным интересом к Востоку, и почему его намерения посетить регион остались неосуществленными? Есть догадки и предположения, но нет до сих пор четкого ответа.