National Interest: Как добиться мирных переговоров по Сирии?
Даже те эксперты, которые отказались от идеи насильственного устранения правительства президента Сирии Башара Асада, по-прежнему утверждают, что с помощью большей силы, в том числе военной силы США, нужно принудить Дамаск к переговорам о прекращении войны. Высказанное с такой простотой, данное утверждение демонстрирует непонимание того, как военные успехи или поражения влияют на желание сторон конфликта садиться за стол переговоров, пишет Пол Р. Пиллар в статье для National Interest.
Во-первых, отмечает автор, для мирных переговоров необходимо по меньшей мере две стороны, которые должны видеть в переговорах преимущество. И видеть они его должны одновременно. Этот фактор нужно учитывать при анализе сирийского конфликта, в рамках которого как оппозиция, так и Дамаск не готовы идти на компромисс друг с другом. Переговоры в Сирии смогут состояться, только если как оппозиция, так и Дамаск — а также те, кто их поддерживает, — откажутся от попыток одержать сокрушительную победу и если у них будут серьезные основания стремиться к дипломатическому решению. Дело не в том, чтобы лишить надежд на победу одну сторону.
Во-вторых, чтобы та или иная сторона конфликта пошла на переговоры, мало того, чтобы ей не сопутствовали военные успехи, нужно также, чтобы её ситуация не была катастрофической. Если стороне будут сопутствовать успехи, она будет держаться за амбиции достижения военной победы, поэтому не пойдет ни на какие уступки за столом переговоров. Если же тот или иной участник конфликта близок к провалу, то идти на переговоры означает оказаться проигравшим и за столом переговоров, поэтому он будет стремиться продолжать бои, пока ситуация не изменится в его пользу.
Этот фактор также применим к Сирии, где на карту поставлена сама судьба официального Дамаска. В таких условиях у правительства Асада достаточно мотивов для продолжения войны. При поддержке Москвы Асад может рассчитывать на более надежные позиции в случае переговоров.
В истории, подчеркивает автор, есть примеры указанных принципов. Особенно показательным из них является участие США в Корейской войне. В ходе первого года конфликта обе стороны считали, что для них война идет либо слишком хорошо, либо слишком плохо, чтобы садиться за стол переговоров.
В первые три месяца войны северокорейским войскам сопутствовали военные успехи, поэтому им переговоры были неинтересны, тогда как США и Объединённое командование ООН не стремились к этому из-за того, что для них ситуация была катастрофической.
Поворотным моментом стала высадка сил Великобритании и США в Инчхоне в сентябре 1950 года, после которой началось отступление Северной Кореи. В Пхеньяне, по большей части через СССР, попытались добиться начала мирных переговоров, но по мере того, как Северная Корея оставляла все больше территорий, терялся и её интерес в дипломатии. При этом США, удивленные своим успехом, также потеряли интерес к переговорам и решили захватить весь полуостров и создать там некоммунистическую Корею.
На фоне успехов США и ООН решение о вмешательстве принял Китай, участие которого обратило вспять наступление США и ООН, и на протяжении следующих нескольких месяцев дипломатические позиции были такими же, как в первые месяцы конфликта: север был не заинтересован в переговорах, потому что для него все складывалось хорошо, а США — потому что все очень плохо.
К январю 1951 года контингент ООН остановил наступление Пекина, после чего линия фронта медленно вернулась на 38-ю параллель. В апреле президент Гарри Трумэн заявил, что США, наконец, готовы пойти на переговоры. КНР все еще надеялась отодвинуть линию фронта на юг, но провал майского наступления поставил крест на этой надежде. В июне посол Советского Союза в ООН отметил, что Северная Корея готова к мирным переговорам.
Иными словами, кровопролитие продолжалось, а переговоры не могли начаться, когда одна сторона оказывалась в катастрофическом положении, пытаясь добиться более надежных позиций, а также когда одной из сторон сопутствовал успех.
То же самое может быть применено и к нынешней ситуации в Сирии, в которой повышение военного давления США на Дамаск не сможет принудить Асада к переговорам, но лишь укрепит его решительность продолжать сопротивление, пока ситуация не изменится в его пользу. И Россия играет здесь роль, схожую с той, которую играл Китай в ходе Корейской войны.