За последние несколько дней ряд политиков и официальных лиц Великобритании выступили с критикой того, что, по их словам, является травлей военнослужащих страны, проходивших службу в Ираке. Ведущиеся против солдат и офицеров вооружённых сил Соединенного Королевства уголовные дела критики называют попыткой жадных юристов нажиться на предполагаемых военных преступлениях. Тем не менее на преступления военнослужащих Великобритании в Ираке должен быть пролит свет, пишет Николас Мерсер в статье для The Guardian.

Эжен Делакруа. Шильонский Узник. 1834

По его словам, скандальные случаи, когда обвинения выдвигались жадными адвокатами, специально выбираются и делаются достоянием общественности, тогда как реальность совсем иная.

Во-первых, глупо полагать, что большая часть дел надуманные. Минобороны страны уже выплатило 20 млн фунтов стерлингов компенсаций жертвам жестокости военнослужащих в Ираке. Эта немалая сумма была выплачена в целом по 326 делам, что само по себе является шокирующим числом нарушений. Автор отмечает, что любой, кто имел дело в суде с Минобороны Соединенного Королевства, знает, что оборонное ведомство идет на выплату компенсации только, если существует огромное число доказательств или оно стремится что-то скрыть.

Во-вторых, обвинения в жесткости по отношению к пленным и гражданским лицам поступали с самого начала войны в Ираке в 2003 году. О жесткости к пленным в первые четыре недели заявили три полковника из штаба дивизий. Об этом же заявляли и члены Международного комитета Красного Креста, о чем стало известно по итогам двух проверок обстоятельств гибели Бахы Моусы и Хамида аль-Свеади.

В-третьих, обвинения против военнослужащих Великобритании были выдвинуты не только адвокатами, но и действующими или ушедшими в отставку служащими вооруженных сил страны, которые не преследуют никакого финансового интереса, а лишь хотят, чтобы правительство соблюдало закон.

Баха Моуса был избит до смерти в центре допроса, а на его теле было обнаружено более 93 следов избиения. 15-летний Карим Али утонул перед военнослужащими страны, которые заставили его прыгнуть в канал и ничего не сделали, чтобы помочь ему. Являются ли эти дела также надуманными, подчеркивает автор?

Большее беспокойство вызывает то, что эти расследования могут привести напрямую к Минобороны. Так, в случае с Моусой военные следователи, как установило расследование обстоятельств его гибели, применяли запрещенные еще в 1978 году техники допроса, которые нарушают Женевскую конвенцию. Тогда осуществлявшие допрос погибшего заявили, что «отвечали перед Лондоном», а не перед своим командованием.

Во многих случаях речь идет о физическом, половом и религиозном насилии, осуществленном в ходе допросов. И действия эти создают впечатление систематичных, а оборонное ведомство располагает видеозаписями этих процедур. Поэтому оно может легко поверить достоверность любого обвинения.

Наконец, существует достаточно доказательств того, что в британской зоне действий находились секретные центры содержания пленных, что также идет вразрез с Женевской конвенцией. И тот факт, что некоторые пленными могли быть тайно вывезены из страны, что также является серьезным нарушением конвенции. А военнослужащие, которые получили соответствующие приказы, так же несут ответственность, как и их руководители.

В частности, солдат Бен Гриффин в данный момент находится под судебным запретом, которого добилось Минобороны, за то, что он грозился рассказать о жестокости, которой подвергались пленные в Ираке и Афганистане. Как удивительно, отмечает автор, что оборонное ведомство вынуждено затыкать рты солдатам, пытающимся рассказать о жестокости в отношении пленных, если ничего не произошло.