Гламурный Франкенштейн на вечной грани порно

Я был в Дании неоднократно, более того, по обмену с молодыми киношниками, конечно, было бы глупостью и натяжкой сказать, что Дания — исключительно страна агрессивных лесбиянок-феминисток, прекрасных свечек, лугов, где много экологических овечек, но, безусловно, что Дания — одна из стран с довольно яркими образцами «посткапиталистического» сознания… Вспомним карикатурный скандал или разделку жирафа, гей-браки. Далее по вкусу. Вкус специфический. В том числе в искусстве.

Можно вспомнить «датского Гения» — Триера. Одной из особенностей «современного искусства» является постоянное желание «провоцировать», «эпатировать». Это вполне рыночный путь. Каждый раз нужно нарушить табу. В этой картине есть и поедание трупов, и совокупление с ними… Конечно, трупы ненастоящие. Скорее всего. И более того, по сюжету картины это вполне граничит с фантазиями и грёзами больного воображения — то ли героев, то ли режиссёра… В этом смысле в фильме есть уникальная особенность. Он начинается как условно «реалистичный», вначале, пусть условно, но мы ещё наблюдаем человеческие (близкие к реальным) отношения, общество, которое похоже на «наше», но постепенно картина всё более становится условной… Всё более картинной, претенциозной, гламурной. Метафорической. Мы словно бы перемещаемся в немного другое измерение. И в этом смысле — происходящее (вроде «поедания» глаз одной модели другой) можно понимать скорее как притчу, чем как реальную некрофилию и каннибализм… Хотя тут кому как нравится.

Другая мысль, которая почти сразу проявляется к вопросу о Датском… Это, конечно, всемирно известный «датский дизайн». Шедевральное сочетание минимализма, стиля, вкуса, формы… В этом смысле перед нами, безусловно, замечательно сделанная картина. Хотя бы в смысле картинки. Если постараться отсоединиться от сюжета, то вполне можно представить себе, что перед нами оживает глянцевый журнал, гламурная садо-мазо фотосессия, если мало — то шедевры поп-арта, инсталляции, перформанса… Это очень «стильно» сделанное кино, безусловно, найдёт поклонников, которые готовы простить такие мелочи, как людоедство, — когда прекрасно поставлен свет и сбалансирован цвет. Идея «неона» изобразительно проходит через всю картину… И это сделано на уровне операторской работы — предельно изящно.

Ради чего это всё? Сложно сказать. И у каждого будут свои ответы. Для кого-то, возможно, это критика общества гламура, для кого-то притча о звере в нас, для кого-то фантазия на тему «капитализм и невинность», для кого-то история про сексуальность, которая выходит за пределы «нормального». В этом смысле вообще-то людям с нестойкой психикой, вроде меня, полезно себе напоминать, что бывают и счастливые семьи (которые счастливы одинаково), и простые человеческие отношения, и даже живут долго и умирают в один день…

Внутри картины условная история про «невинную» девушку, которая попадает в мир «модельного бизнеса». Я не очень хорошо знаю эту сторону жизни, но не стоит быть знатоком, чтобы понять — что-то про мир агентств, который сообщающимися сосудами соединяется с миром публичных домов, порноиндустрии, эскорта. И текучесть кадров и судеб позволила бы написать не один грустный сценарий на эту тему. Про это пишут в газетах и говорят в реалити-шоу. Кому-то повезло выйти замуж за лорда и заниматься благотворительностью раз в год. Большинству не очень.

В фильме много довольно изящных, хотя и набивших оскомину решений от стробоскопов и вспышек до клише в духе «властного фотографа», которому подчиняются все. Он должен говорить низким голосом и быть «животным». Конечно. Мир затаённого порока, постоянного нагнетания неразрешимого напряжения. Триллер. Хорор. И никакого мур-мур. Строго после 18. Взрослеющие нифметки без лифчиков, отношения между коллегами по бизнесу моделей: «Ты кислое молоко, она свежее мясо.» И так далее и тому подобное…

Для желающих символы — пумы, масонские треугольники, тёмные коридоры, кресты из помады на зеркалах. Пространство символическое. Нагруженное никому неведомыми смыслами из массовой культуры. Постоянная полумистическая музыка. Напоминает нам, что дело тут нечисто. Просто так колокольчики не звучат. Засовывание ножей в глотку и прочие прелести шпагоглотательства. Впрочем, может быть, это был просто сон… Фильм начинает размывать реальности. Частые зеркала. (Тема нарциссизма неоднократно звучит и, вероятно, неизбежна в подобных сюжетах). Но это ещё и зеркала в «потустороннее» (все ведь знают, зачем занавешивать их). В зеркале чучело Зверя. Меняется освещение, звучит «таинственная» музыка, это кино, в сущности, низкопробная «мистика» с «эротикой», но всё-таки сделанное с известным вкусом и даже талантом. Талантом к оправданию бесчеловечности. Бытовой мистицизм, некоторый такой бордельный демонизм (во время появление потустороннего — мирового зла, дьявола, который ещё и очень сексуален и что-то там носит из модной одежды, — так вот, во время явления дьявола народу и должны звучать колокольчики или протяжно звучать тягучие мистические звуки).

Условность очень быстро принимается, какое-то место, какие-то отношения условные, «агенты», «подиумы», «роскошные прихожие туалетов в гламурных клубах», довольно быстро проблема, как это соотносится с реальностью, — исчезает, фильм предлагает свой мир, эстетизированный и довольно «серьёзный», даже над мелким неоновым бесом не шутят. Эстетизация насилия — вообще довольно грустная история. И дело даже не в утончённых оргиях (пусть и в кинематографическом варианте), а в том, что выстраивать свою эстетику на этом слишком просто. Как читать закадровые проповеди в порнофильме. С прекрасным светом и операторской работой. В фильме есть, разумеется, и точные режиссёрские и актёрские фрагменты. Чего стоит история отхода от «хорошего» первого фотографа. С обязательным выбрасыванием цветов и так далее… Переход героини на сторону зла показан довольно убедительно. Не зря её съели. Будьте хорошими и простыми людьми. Не попадайте в жернова демонов.

«Лесбийские мотивы» и границы между дружбой и влечением. Сцена неслучившегося соблазнения при расчёсывание волос выглядит где-то даже чуточку комично. Вообще всё выглядит в жизни чуточку комично, если приглядеться. Стоит ли напоминать, что значительная часть психоанализа второй половины 20-го века всерьёз задавалась вопросами о том, а не получается ли так, что только фантазии и есть конечная реальность… «Обладание мёртвым телом» и прочие милые фантазии, конечно, «мёртвое» здесь может пониматься и как гламурная кукла. Неон — это символ предельного желания, смерти, «секс-символ»… Кроме того, позже вновь звучит про пластическую и косметическую хирургию: «Они себя режут, голодают до смерти, мучаются». В этом смысле изрезанное тело в прозекторской вполне может пониматься и как метафора «жертвы во имя красоты» или, если угодно, «гламурного Франкенштейна»…

По-моему, неплохо сформулировал? Надо поставить чайник. Помыть посуду вряд ли… Модная музыка на титрах, девушка, идущая по пустыне. Сложность с таким кино, что здесь слишком многое кажется слишком многообещающим. Особенно финальная часть картины невыносимо «претенциозна». С такого момента, как фильм переходит в сферу чистых фантазий, которые почти лишаются связи с реальностью. Это кино прекрасно бесчеловечно. Сатанински утонченно. Таинственно посредственно. И писать про него, пожалуй бы, не стоило, если бы не отбор на крупнейший мировой фестиваль. Сейчас так носят. В этом сезоне. В качестве полярного примера можно привести трилогию Дмитрия Фёдорова («Ангел», «Тихая», «КостяНика»), который тоже бывал на фестивале, пусть классом поменьше. Добротное и доброе, несколько детско-юношеское и низкобюджетное кино, там говорят «чё», верят в любовь, щелкают семечки, говорят о жизни, совершают «поступки», там «пионервожатые» и «игра в мяч». Очень наивное, местами человечное кино. Но сделанное до какой-то степени в традициях традиционной культуры. Даже когда там появляется мистика — всё это на границе борьбы за «хорошее». Что лучше? Каждый выбирает для себя. Дьявольская красота до сих пор хорошо продаётся.