Можно сказать, что нынешние парламентские выборы в Грузии проходят в конкурентной обстановке, в том смысле, что есть несколько партий и блоков, имеющих хотя бы теоретические шансы на попадание в законодательный орган. Тем не менее, правящая партия «Грузинская мечта» все равно использует т.н. административный ресурс, что похоже на ситуацию в постсоветских странах. Например, в эти дни во всех регионах Грузии проходят помпезные презентации кандидатов в мажоритарных округах от правящей партии и в социальных сетях появляются многочисленные свидетельства того, что людей на эти мероприятия организованно привозят на выделенном автотранспорте и что значительную часть из них составляют работники бюджетных организаций и местных правительственных учреждений.

Тинторетто (Якопо Комин). «Поклонение золотому тельцу», 1560 год

Выборы 4 года назад партия «Грузинская мечта» выиграла в составе коалиции, в которую входило 6 партий. К выборам же 2016 года «мечтатели» подошли почти в гордом одиночестве, так как 4 из шести партий покинули коалицию и выступают на этих выборах самостоятельно. В первую очередь, это относится к партиям «Свободные демократы» под руководством Ираклия Аласании и Республиканской партии, которую возглавляют супруги Давид Усупашвили (пока что председатель парламента) и Тина Хидашели, недавно покинувшая пост министра обороны.

Обе эти партии считаются прозападными, но балансируют на грани прохождения в новый парламент. Некоторые эксперты вообще сомневаются, что республиканцам удастся преодолеть 4-процентный барьер. Различные опросы, которые публикуются в последние недели и месяцы, дают примерно одинаковую картину будущего парламента: правящая партия ненамного опережает по популярности «Национальное движение», бывшее у власти в 2003—2012 годах, по пропорциональным спискам, далее в отдалении идут партии под руководством известного певца и филантропа Пааты Бурчуладзе, «Альянс патриотов Грузии», уже упомянутые «Свободные демократы» и еще несколько партий. При этом ожидается, что правящая партия, как это сплошь и рядом происходит в странах постсоветского пространства, получит большинство депутатских мест по мажоритарным округам, что позволит «Грузинской мечте» иметь большинство в новом парламенте уже без участия коалиционных партнеров.

В Грузии, да и не только в ней, но и в Армении, Украине, Молдавии и некоторых других странах, традиционно расклад политических сил оценивается сквозь призму разделения на прозападные-пророссийские силы, хотя зачастую подобное определение страдает упрощенчеством. На уровне официальных деклараций и «Грузинская мечта», и «Национальное движение» являются прозападными партиями, которые подписали множество деклараций и обязательств по вступлению в НАТО и Евросоюз и т.д. То же самое относится к «Свободным демократам», республиканцам, коалиции «Новый выбор», которую возглавляют лица, недавно отколовшиеся от националов, партии Бурчуладзе «Государство для народа» и даже к Лейбористской партии. «Альянс патриотов Грузии», хотя и считается пророссийской группой, избегает четкой фиксации позиции по вопросу внешнеполитической ориентации. Пожалуй, из более или менее заметных партий лишь движение под руководством Нино Бурджанадзе открыто говорит о том, что Грузия не сможет в обозримом будущем вступить в евроатлантические структуры и не следует акцентировать внимание на этой теме. Есть еще маргинальные политические группы, призывающие даже к вводу российских войск в Грузию или созданию военных баз РФ на территории Грузии, но у этих групп нет каких-либо серьезных электоральных перспектив, во всяком случае, на выборах 8 октября.

Но одно дело — декларации и лозунги и другое дело — реальная политика. В этом смысле и националы, и «мечтатели» обвиняют друг друга в том, что за прозападной фразеологией они преследуют совсем другие цели, т. е. играют «на руку Кремлю». Эти обвинения с обеих сторон не лишены основания, так что неудивительны те растущие разочарование и апатия в отношении Грузии, которые наблюдаются на Западе. Еще несколько лет назад Грузия занимала более заметное место в повестке дня западных политиков, чем сейчас. Даже если взять количество визитов глав государств и министров иностранных дел ведущих стран Запада в Грузию, налицо явно уменьшение этого показателя за последние 4 года. Например, госсекретарь США, главного партнера Грузии, посетил эту страну лишь под конец своего срока и за 3 три месяца до истечения срока нынешнего парламента, причем комментарии, сделанные им, явно указывали на то, что обсуждалось, главным образом, более или менее беспроблемное проведение выборов в октябре.

Таким образом, можно предположить, что, если не произойдет ничего экстраординарного, незначительное большинство в новом парламенте, в котором насчитывается 150 членов, будет иметь нынешняя правящая партия «Грузинская мечта», националы получат примерно 25−30% голосов по пропорциональным спискам и количество депутатов чуть меньшее, чем у них есть сейчас (53 парламентария), а остальные партии будут бороться за попадание в парламент, чтобы провести в него до 5−10 человек, и некоторым из них это удастся сделать.

В результате такого расклада можно предположить, что как минимум внешняя политика Грузии не претерпит кардинальных изменений. «Грузинская мечта» все также будет оставаться политической силой, официально стремящейся интегрировать Грузию в евроатлантическое пространство, но проводимая политика будет носить, как и прежде, осторожный и половинчатый характер, что уже давно вызывает критику прозападно настроенных представителей неправительственных организаций и т.н. гражданского общества Грузии. Они критикуют власти не столько за внешнюю политику и официально декларированные цели, а за содержание внутренней политики, которая, по их мнению, не способствует построению эффективного демократического государства и больше ориентирована на сохранение власти и консервацию многих отсталых, по мнению этих групп, явлений в жизни грузинского общества. Другими словами, они высказывают критическое отношение к политике «Грузинской мечты» из-за недостаточного реформаторского запала и снисходительного подхода к таким явлениям, как рост влияния консервативной части православного духовенства в обществе, коррумпированность и слабость правоохранительных органов, ослабление борьбы с криминальным менталитетом в молодежной среде и т.д.

Что касается отношений с Россией, то, как известно, «Грузинская мечта» с самого начала пребывания у власти воздерживалась от воинственной риторики, которая была свойствена предыдущей власти и особенно экс-президенту Саакашвили. Но и каких-либо шагов в смысле отказа от уже давно официально провозглашенного курса на евроатлантическую интеграцию нынешняя власть не предпринимала и, видимо, не собирается делать в обозримом будущем. Поэтому, по всей вероятности, будет продолжаться политика выжидания и отказа от форсирования событий. Наверно, это можно объяснить тем, что власти Грузии просто выжидают и наблюдают, как будут развиваться отношения между великими державами, в частности США и Россией, а пока проводят политику, де-факто похожую на некий вариант нейтралитета.

Партии, которые в составе коалиции призывали к активизации прозападного вектора и к совершению шагов, однозначно направленных на сближение с НАТО и отдаление от России, а именно Республиканская партия и «Свободные демократы», отстранены от власти и были вынуждены в разное время покинуть правящую коалицию. Особенно отличилась в этом отношении бывший министр обороны Тина Хидашели, которая постоянно призывала страны НАТО скорее предоставить Грузии План по достижению членства в альянсе, т.н. ПДЧ. Однако эти призывы остались «гласом вопиющего в пустыне», и вопрос предоставления ПДЧ для Грузии в очередной раз отложен на неопределенное время.

Про Республиканскую партию можно сказать, что это одна из немногих, если не единственная заметная партия в Грузии, которая выступает за расширение прав национальных меньшинств, в частности за имплементацию Европейской хартии по правам национальных и языковых меньшинств. Более того, в Грузии широко распространено мнение, что некоторые республиканцы, в частности та же Хидашели, на встречах с абхазскими представителями в начале 2000-х годов высказывались не против того, чтобы Грузия сама де-факто или даже де-юре признала независимость этой республики, в доказательство чего приводятся некоторые цитаты, предположительно принадлежащие г-же Хидашели.

Если данная партия не сможет преодолеть выборный барьер и окажется за бортом парламента, это вряд ли будет положительно воспринято на Западе, поэтому существует определенная вероятность того, что по отмашке неофициального лидера «Грузинской мечты» олигарха Бидзины Иванишвили власти на местах могут «поспособствовать» республиканцам на выборах, по крайней мере, займут благожелательный нейтралитет. Но пока с мест поступают противоречивые сигналы в этом отношении, так что судьба данной партии на предстоящих выборах по-прежнему под вопросом. С другой стороны, крах Республиканской партии, а также неудовлетворительный результат «Свободных демократов» будет воспринят, в том числе и на Западе, как явный признак дрейфа «Грузинской мечты» в сторону более пророссийских позиций, даже с учетом того, что в самой «Мечте» за несколько месяцев до выборов были задвинуты и убраны из партии некоторые самые крикливые и активные пророссийские деятели и на их место в избирательном списке были поставлены люди с более прозападным имиджем.

Газета «Ноев Ковчег» — ИА REGNUM