На полях саммита «большой двадцатки» в Китае состоялась встреча президентов России и Турции Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана. Она носила плановый характер, о ней еще ранее договорились Москва и Анкара, когда между двумя главами государств начали заново налаживаться отношения. Однако стремительный ход событий на Ближнем Востоке и неудавшийся путч в Турции внесли свои корректировки. Эрдоган отправился в Санкт-Петербург, где провел переговоры с Путиным. После этого стало очевидным, что стороны демонстрируют намерение восстановить прежнее рабочее пространство, выстраивая переходный период в своих взаимоотношениях. Этот тренд был обозначен в Китае, когда президент России в беседе с турецким лидером отметил, что намерен обсудить вопросы «восстановления полноформатного сотрудничества двух стран» в целом и «энергетической тематики, потому что есть некоторое развитие в этой области», в частности, а также «шаги, которые нужно предпринять, чтобы продвинуться в этой сфере еще дальше». В свою очередь Эрдоган сконцентрировал внимание на рассмотрении «всех вопросов двустороннего сотрудничества, которые поднимались на встрече в Петербурге».

Иван Шилов ИА REGNUM
Владимир Путин

В то же время между встречей в Петербурге и встречей в Китае произошло важное событие: турецкие войска появились на территории северной Сирии, вступили в боевое столкновение с ИГИЛ (запрещено в России) и, как подчеркивает американская газета Daily Beast, с «отрядами курдской народной самообороны» (YPG), которые также бьются с ИГИЛ (запрещено в России) при военной поддержке США». Более того, стала вырисовываться неожиданная картина. До сих пор Россия и Иран выступали против вторжения Анкары в Сирию и угрожали противостоять этому военным путем. Против выступали и Соединенные Штаты, опасавшиеся, что столкновение Турции, члена НАТО, с Москвой или Тегераном может спровоцировать масштабную региональную войну. Сейчас все изменилось — сирийская проблематика на переговорах Путина и Эрдогана в Китае была отодвинута на второй план.

При этом, пишет турецкая газета Hürriyet, официально Анкара не мотивировала конечные цели своей войсковой операции в Сирии иначе, кроме как стремлением обеспечить контроль над этими приграничными территориями в почти стокилометровой зоне от Маре до Джераблуса. «Если международное сообщество признает безопасную зону на этих территориях, — пишет Hürriyet, — это будет подразумевать одобрение создания буферной зоны между кантонами Африн на западе и Кобани-Джизре на востоке, которые сирийские курды провозгласили в одностороннем порядке. И план курдского пояса, против которого выступает Турция, будет относительно остановлен».

Турецкие эксперты утверждают, что Эрдоган перед поездкой на саммит «большой двадцатки» в Китай, где он должен был встретиться с не только с российским президентом, но и главами США и Германии, «сядет за стол переговоров с четким планом своих действий в Сирии». Пока неизвестно, ознакомил ли Путина с этим планом турецкий президент и была ли вообще в этом необходимость. Wall Street Journal сообщала, что Анкара своевременно информировала о своих намерениях Москву и Вашингтон перед тем, как двинуть войска в Сирию. Но не ясно, координирует ли Анкара свои действия с Вашингтоном и Москвой. Тем не менее, Анкара считает «весьма благоприятной международную атмосферу, при которой она действует в Сирии и которая была бы немыслима еще год назад». Есть и военные успехи. По словам премьер-министра Турции Бинали Йылдырыма, «террористы из ИГИЛ (запрещено в РФ) вытеснены со всех ранее занятых ими позиций вдоль турецко-сирийской границы».

На этом фоне заявление Путина на встрече с Эрдоганом в Китае, что «Турция переживает непростые времена, борется с терроризмом и сталкивается с серьезными террористическими преступлениями» звучит многозначительно и демонстрирует потепление политической атмосферы. Важно отметить и то, что обмен мнениями и любезностями происходил на нейтральной территории. При этом было заявлено, что Москва и Анкара приблизились к созданию между собой зоны свободной торговли, обсудили взаимное снятие продуктовых санкций, перешли к обсуждению конкретных деталей строительства газопровода «Турецкий поток», а проекту строительства АЭС «Аккую» придан статус стратегического. Таким образом, как считает Deutsche Welle, «Путин и Эрдоган совершают неожиданный для многих новый крутой вираж в сторону друг друга с загадочным подтекстом». В тактическом отношении оба лидера посылают многоплановый меседж в адрес США и ЕС, показывая, что у них есть альтернативные варианты в условиях существующих в отношении России и потенциально угрожающих Турции западных санкций. Хотя на стратегическом уровне многое остается неизвестным, в частности, подходы в отношении сирийского урегулирования и будущего этой страны.

Диалог между Россией и Турцией имеет довольно сложную мотивацию. Международное сообщество было шокировано тем, что в безнадежных российско-турецких отношениях обозначился поворот на 180 градусов и произошло стремительное потепление. Частично это вызывает жаркий политический климат Ближнего Востока, где мощные потрясения стимулируют быстрые политические преобразования в странах региона, и в то же время инициируют стремительные развалы и заключения самых невероятных альянсов с целью адаптации к новым обстоятельствам. Как считает германский эксперт Кристиан Бракель из DGAP, «контакты России и Турции за последний год продемонстрировали, что в высших эшелонах двух стран есть прагматики и одновременно романтики-популисты. Когда им надо, они используют такие вещи, как упреки в сотрудничестве с террористами. А при случае, если им кажется это необходимым, делают акцент на реальной политике и экономических отношениях и общих интересах». Турецкий эксперт, преподаватель университета Билкент в Анкаре Неджет Памир добавляет: «Неизвестно, только ли для себя Путин и Эрдоган готовят праздничный политический ужин или потом введут в меню аппетитный соус-приправу для других приглашенных, чтобы резко изменить вкус блюд».