В июле, как это стало уже привычно, в Витебске открылся фестиваль «Славянский базар», который в этом году проводился в двадцать пятый раз. Этот юбилей совпал с двадцать пятой годовщиной существования «суверенной и независимой» Республики Беларусь, которая не случайно является почти ровесницей витебского фестиваля.

fest-sbv.by
Эмблема «Славянского базара в Витебске»

Изначально «Славянский базар» вдохновлялся политическими причинами и задумывался как интеграционное культурное мероприятие, противостоявшее тенденциям разъединения славянских народов после расчленения СССР в 1991 году. Показательно, что учредителями фестиваля стали не государственные структуры, а частные некоммерческие организации Белоруссии, России и Украины. Это связано с тем, что в начале 90-х руководители постсоветских образований были заняты чем угодно, но только не интеграционными процессами. Более того: в ликвидации СССР старые и новые политические элиты увидели огромные возможности, но не для улучшения жизни управляемых народов, а для расширения власти и получения денег в собственных интересах.

Как известно, на Всесоюзном референдуме по вопросу сохранения СССР 17 марта 1991 года 76,43% голосовавших (113,5 миллионов человек) высказались за сохранение СССР, однако их мнение было полностью проигнорировано, задав тем самым тенденцию надменного безразличия к воле народа, которая лишь укреплялась на протяжении последующих 25 лет. В этом контексте «Славянский базар» был попыткой сохранить общее политическое пространство хотя бы средствами культуры. С годами, однако, как это часто бывает, изначальный смысл фестиваля был не только забыт, но и преднамеренно извращён в угоду политическим интересам.

На открытии нынешнего фестиваля 14 июля Александр Лукашенко заявил, что «Славянский базар» как «праздник дружбы, радости, веселья и творчества» привлекает в Белоруссию тысячи туристов, укрепляет положительный имидж страны и оживляет её экономику. Об изначальном интеграционном политическом значении фестиваля не было сказано ни слова. Это и понятно — в последние годы власти РБ предпринимают все меры, чтобы избежать любых реальных шагов по интеграции с Россией — несмотря на формальное существование Союзного государства, двадцатилетний юбилей которого в апреле этого года не случайно прошёл совершенно незаметно.

В выступлении Лукашенко «Славянский базар» покусился на славу знаменитых «Нью-Васюков» и «превратил город Витебск не только в современную культурную столицу Белоруссии, но и в фестивальную столицу мира со штаб-квартирой Всемирной ассоциации фестивалей». На самом деле фестиваль приобрёл исключительно местный культурный и экономический смысл, что естественно резко снизило международный статус данного мероприятия как обычного фестиваля среди тысяч других, которые ежегодно проводятся по всему миру.

Такие задачи, как привлечение туристов, укрепление имиджа и оживление экономики Белоруссии совершенно не интересны никому, кроме местных чиновников. Помимо этого, идея позитивного влияния культурного мероприятия на экономику звучит в каком-то совсем уж неуместном торгашеском духе, который видит прибыль абсолютно во всём и лишь подчеркивает болезненные комплексы руководства Белоруссии, загнавшего страну в глубочайший экономический кризис. За кризис «талантливые управленцы», как обычно, ответственности нести не желают и, более того, снова отрицают сам факт очередного кризиса, тем самым поставив вопрос о профпригодности не только их, но и Лечкомиссии.

Стремление руководства постсоветской РБ игнорировать политическую составляющую фестиваля вовсе не является безобидным способом избежать острых проблем и противоречий. Так, например, «Славянский базар» 2014 года проходил с 10 по 14 июля, когда шли интенсивные бои под Луганском с применением танков, самолётов и артиллерии. На фоне кровавых боёв и человеческих жертв в Витебске совершенно цинично без остановки шли концерты с развлекательным репертуаром, как будто военные действия происходили не в нескольких сотнях километров, а на соседнем континенте. Довольные и улыбающиеся лица зрителей выражали равнодушие и безразличие к беде соседей, подчеркивая установку госагитпропа РБ на «мир и стабильность» в Белоруссии по принципу «моя хата с краю». И это при том, что «Славянский базар» в 1992 году создавался как объединяющий проект не только Белоруссии и России, но и Украины.

Забвению и искажению подверглась не только изначальная интеграционная идея «Славянского базара», но и его собственно культурная составляющая. С 1992 года центральным моментом фестиваля стал «Международный конкурс молодых исполнителей популярной песни», который предполагал исполнение песен славянских композиторов без фонограммы под живую музыку эстрадного оркестра. Однако со временем в фестивале стали принимать участие исполнители из отдалённых и экзотических стран, а к славянскому репертуару добавились «мировые хиты» и другие неславянские песни. В 1998 году фестиваль получил новый девиз «Через искусство — к миру и взаимопониманию», напоминающий некие абстрактные пацифистские и космополитические лозунги середины прошлого века. Славянские мотивы всё больше отходили на второй план, получив весьма поверхностное отражение лишь в васильках, изображённых на эмблеме фестиваля. Возможно, кто-то увидел повод для позитива в том, что на эмблему не попал вышиваночный орнамент в духе насаждаемого в последнее время властями Белоруссии националистического психоза.

В 2014 году Гран-при конкурса молодых исполнителей завоевал певец из Мексики, а в 2015 — из Казахстана. На первый взгляд, в расширении географии участников и более разнообразном репертуаре нет ничего предосудительного. Однако подобный «вселенский» плюрализм попросту размывает концепцию фестиваля как интеграционного мероприятия для постсоветских республик и лишает его не только славянских черт, но и вообще индивидуальности. Поэтому, в конечном итоге, мексиканский певец на «Славянском базаре» смотрится столь же странно, как, например, жители Африки, поющие на «беларускай мове». Неуместным можно назвать и исполнение «мировых хитов», которые в большинстве своем являются западными, под вывеской «славянского» фестиваля. В конце концов, мест и мероприятий, где можно исполнить или услышать «мировые хиты» полно по всему миру, а подобная новация выглядит как неуклюжая попытка вестернизации, словно намекающая на неудовлетворенное желание руководства Белоруссии интегрироваться в западный мир.

Пришлось поступиться и декларированным при создании фестиваля принципом выступления под живую музыку. Уровень многих исполнителей таков, что они не обладают достаточным мастерством для выступления с оркестром. Поэтому сегодня многие песни исполняются под фонограмму «минус один», создавая впечатление провинциального конкурса самодеятельности или состязаний в караоке.

Полностью отсутствует классическая музыка, которая организаторами фестиваля, по-видимому, не рассматривается в качестве славянского достояния. Под влиянием пропагандистских клише аутентичной славянской народной музыкой уже привычно считают только некие разновидности примитивного деревенского фольклора, при этом заранее исключая любые высокие жанры. А ведь у славян есть немало достижений мирового уровня в классической музыке, включая таких великих русских композиторов, как Глинка, Мусоргский, Римский-Корсаков, Чайковский, Рахманинов, Скрябин, Стравинский, Прокофьев и Шостакович. Почему этой музыке нет места на «международном фестивале искусств», где, тем не менее, всегда рады «мировым хитам», легковесным эстрадным песенкам и другому низкопробному репертуару?

Отчасти ответ на этот вопрос связан с тем, что с классическими композиторами и исполнителями в Белоруссии ситуация весьма напряжённая. Высокая культура, как правило, не приживается в провинции. Из классической музыки пока ещё сохраняется только то, что создавалось некогда в советские времена с целью подтянуть провинциальную Белоруссию до более высокого культурного уровня. Но поскольку с распадом СССР уровень культуры в республике катастрофически упал, то и основным востребованным музыкальным жанром остается то, что принято презрительно называть «попсой». Именно репертуар из «попсы» и «шансона», который из года в год перепевается одними и теми же исполнителями, преобладает на мероприятиях фестиваля. Классическая музыка давно исчезла с белорусского телевидения, подчеркивая целенаправленное сознательное насаждение дурного вкуса по принципу «а людям же нравится», поэтому предсказуемо отсутствие классического репертуара и на крупнейшем белорусском музыкальном фестивале. Не случайно накануне 25-го «Славянского базара» анонсировались мероприятия с такими говорящими названиями, как «Europa Plus Tv. Hit non Stop в Витебске» и «Vitebsk Dance Night».

Если «Славянский базар» в Витебске представляет собой «фестиваль искусств», то, по крайней мере, должно быть представлено максимальное разнообразие видов искусств без дискриминации. На практике же как участники конкурсов, так и внеконкурсных мероприятий исполняют только крайне низкопробную музыку одного и того же типа, которая подаётся под видом «эстрады». В качестве «свадебных генералов» на конкурс ежегодно приезжают «пенсионеры» советской эстрады, давние завсегдатаи номенклатурных мероприятий, призванные искусственно поддерживать вес и значимость «Славянского базара». Это говорит лишь о том, что реальный международный статус фестиваля является крайне низким и не вызывает интереса известных исполнителей не только из дальнего, но и из ближнего зарубежья.

Кроме того, белорусская сторона, которая обеспечивает как организацию, так и основную часть содержания фестиваля, стремится наложить на всё происходящее отпечаток «национального своеобразия» в духе нынешнего политического заказа властей на «национальное возрождение». Но ничем выдающимся постсоветская белорусская музыкальная культура похвастаться не может, поэтому каждый год эксплуатируется заезженный репертуар «Песняров», «Сябров», посредственных местечковых эстрадных композиторов и фольклорных ансамблей, призванных демонстрировать скучный и искусственный «национальный колорит» по разнарядке сверху.

Не случайно возникли альтернативы «Славянскому базару». Например, в Грузии с начала лета один за одним, почти ежедневно идут фестивали народного творчества — в одном только Кобулети за день выступает более десятка коллективов из Грузии, России, Прибалтики, Польши и других стран. Причём 4/5 выступающих — именно молодые исполнители. Не будет преувеличением сказать, что основной контингент прибывших из десятков стран (не только постсоветских республик, но и дальнего зарубежья, например — Ирана) — детско-юношеский. Это говорит о том, что детей в этих странах с младшего школьного возраста воспитывают, а не промывают им мозги кондовой пропагандой, «обязаловкой» посещений хоккейных игрищ чиновников и «зорак беларускай эстрады». На самом деле, министру культуры Белоруссии стоило бы не в соломенной шляпке и «вышиванке» дефилировать по обезлюдевшему Минску, а быть в это время в Грузии, чтобы, как говорили в славные советские времена, перенимать передовой опыт и таки изыскать возможность представить Белоруссию за рубежом достойно, чем-то лучшим, чем «Харошки» или «Бяседа».

Впрочем, как сказал классик по другому случаю, для этого нет ни денег, ни мозгов. Если в минской школе четверть проходит без учителя музыки и это обычная ситуация, то о хореографе можно только мечтать. Не исключено, что даже если в белорусских школах и появятся хореографы, то детей начнут принудительно загонять в секции по изучению «белорусского танца краковяк». Ссылки на отсутствие финансирования не могут быть серьёзным аргументом: уж если нашлись немалые деньги на завод по производству антибелорусского символа — «слуцких поясов», и «вышиваночная кампания» даже в кризис не испытывает дефицита финансирования, то на хореографов, костюмы и билеты денег хватит. Во всяком случае, у Грузии, Латвии и Эстонии хватает, результат не стыдно продемонстрировать, и никакие пафосные безответственные заявления при этом не нужны.

Пока в Белоруссии мечтают сделать из «Славянского базара» ремейк «Евровидения», дабы удовлетворить комплексы несостоявшихся покорителей европейских столиц за счёт белорусских пенсионеров, инвалидов и прочих более нуждающихся в бюджетной помощи, в ЕС думают над созданием новых проектов, об участии в которых смогут мечтать аборигены пространства «Восточного партнёрства». Было бы странным, если бы победитель конкурса молодых исполнителей на 25-м витебском фестивале Алексей Шкраба (он же Алексей Гросс) не надел во время выступления «вышиванку» и не спел нечто из репертуара артиста из США, а после не предложил создать «славянский проспект» на «Славянском базаре» и вести концерты на местной «мове» и английском языке. На самом деле о логике и приличиях речь давно не идёт, важнейшим вопросом является «распил» бюджетных средств без бросающихся в глаза признаков коррупции.

«Славянский базар» в Витебске стал наглядным примером бюрократизма, неестественности и официоза, характерных черт любых белорусских массовых мероприятий, которые в действительности проводятся не для народа, а для власти. Нельзя не отметить, что состояние «Славянского базара», который чиновники Белоруссии превратили в местное «идеологическое» мероприятие, в конечном счёте, отражает общую деградацию, уже четверть века происходящую в постсоветской республике.

Создается впечатление, что организаторы фестиваля решили сделать всё, чтобы слово «славянский» стало прочно ассоциироваться с образом бескультурного и необразованного массового индивида, который испытывает радость только от предельно примитивных ритмов и песен в три аккорда. Очевидно, что фестиваль с каждым годом всё больше теряет лицо, превращаясь в некое хаотичное космополитическое мероприятие, которое воспевает пороки глобализации — упадок и смешение традиционных искусств, вестернизацию, насаждение массовой культуры и предельно дурного вкуса.