Армяно-азербайджанский конфликт из-за Нагорного Карабаха является одним из старейших на постсоветском пространстве, который составляет актуальную повестку международной политики и представляет интерес как для политического общества Армении и Азербайджана, так и для региональных интересов ряда ведущих и влиятельных соседних государств.

Иван Шилов ИА REGNUM

К сожалению, данная проблема так и не получила своего окончательного решения. В отношениях между Баку, с одной стороны, и Степанакертом с Ереваном — с другой так и не установился окончательный мир. В то же время бессрочные трехсторонние (Азербайджан, Армения и Нагорный Карабах) соглашения о перемирии 1994−1995 гг. периодически подвергаются нарушению, и самый пик пришелся на очередную агрессию вооруженных сил Азербайджана против Нагорного Карабаха в начале апреля 2016 г.

По-прежнему проливается кровь армян и азербайджанцев, приграничные населенные пункты вдоль линии соприкосновения сил оказываются под прицелом огня и подвергаются разрушениям, проблема беженцев не находит своего политико-правового разрешения, а безответственная политика воспитывает в людях ненависть и исключает всякую возможность восстановления отношений взаимопонимания и добрососедства.

Вот уже более 22 лет в рамках Минской группы ОБСЕ при посредничестве США, России и Франции ведутся с разной степенью активности переговоры по урегулированию карабахского вопроса, но данный формат так и не привел стороны к достижению баланса интересов и взаимным (а не односторонним) компромиссам. Между тем в регионе осуществляется безудержная гонка вооружений, милитаризация является локомотивом национальных экономик, культ войны и воина затмевает другие ценности.

И такое состояние медленно, но уверенно ведет стороны к новому конфликту, что неминуемо скажется на региональной безопасности и конечно же на текущих и перспективных планах и интересах внешних сил.

Апрельская 4-дневная война в Нагорном Карабахе, развязанная по инициативе Баку (возможно, с подачи внешних центров силы), так и не разрешила данную проблему в пользу Азербайджана, но и Армения не добилась успехов.

Война всегда обозначает проблемы с новой силой, выявляет политические, военные, разведывательные, управленческие и экономические упущения. И эта краткосрочная война (или масштабная диверсия азербайджанской стороны) выявила определенные издержки как армянского командования, так и азербайджанского.

Итогами последнего кровопролития стали: более сотни жертв с армянской стороны и порядка 800 погибших с азербайджанской стороны; значительные материальные разрушения; а также 800 га занятых азербайджанскими войсками территорий вдоль линии соприкосновения сил на севере и юге. Однако данные территории так и не разрешили для Азербайджана проблему Нагорного Карабаха. Баку ценной военной агрессии (несмотря на перевес в военной технике, вооружении и физической силе) не смог отвоевать у карабахцев ни один район из зоны безопасности вокруг НКР.

Правда, некоторые эксперты могут возразить, мол, пока не смог отвоевать, а что будет завтра, если ВС Азербайджана начнут широкомасштабную войну на уничтожение армян Нагорного Карабаха при наличии столь ощутимого перевеса в вооружении и военной технике? И на это, видимо, рассчитывает военно-политическое руководство Азербайджана.

Правда, если бы Азербайджан был уверен в своей военной победе, то не стал бы прекращать наступление в апреле и не пошел бы на перемирие. События после 4-дневной войны в Карабахе показали со всей очевидностью, что международное сообщество и главные посредники так и остались глухими к выявлению инициатора агрессии, никто не осудил Азербайджан за те военные преступления, которые азербайджанские «вояки» осуществили в отношении армянских военнослужащих и мирных жителей (включая детей и престарелых лиц).

Россия как продавала наступательные виды вооружения и техники Азербайджану, так и продолжает данное действие, проявляя двойные стандарты к конфликтам на постсоветском пространстве, принижая факт стратегического и военного союза с той же Арменией, которая является членом ОДКБ, ЕАЭС и имеет соответствующие двусторонние военные договоренности с Москвой.

А что же Запад? Ни США, ни Франция, ни Германия также не осудили Азербайджан за агрессию и военные преступления. Единственное, что предложили западные посредники — это внедрение механизмов выявления фактов нарушения режима перемирия вдоль линии соприкосновения сил в Нагорном Карабахе. Данный вопрос получил поддержку армянской стороны, и по итогам переговоров в Вене об этом было заявлено. Но от заявлений до реализации предлагаемого механизма есть определенная дистанция. На встрече президентов Армении, Азербайджана и России в Санкт-Петербурге данная тема уже не получила резкого звучания. Азербайджан против размещения названного механизма расследования фактов нарушения перемирия, поскольку Баку против сохранения нынешнего статус-кво Нагорного Карабаха и требует возврата территорий, иначе угрожает войной и соответственно не собирается соблюдать режим перемирия.

Таким образом, Азербайджан в силу своей уверенности в безнаказанности со стороны международного сообщества, что внешние силы не станут препятствовать его очередной военной провокации и преступлениям, мог бы продолжить наступательную операцию в апреле. Баку небезосновательно надеется на то, что его географическое положение и ресурсная энергетическая база являются предпочтительными для интересов той же России и стран Запада, нежели маргинальная и лишенная стратегических ресурсов Армения. Но ведь что-то же сдержало военно-политическое руководство от продолжения войны.

Такими причинами могли быть неполная уверенность в своей победе, недостаточная подготовленность армии и общества, а также тактика коротких ударов, незначительных завоеваний и укрепления на данных территориях (то есть тактика на износ противника). Однако подобная тактика не может продолжаться долго, поскольку тот же противник может со временем навязать Азербайджану свою волю и собственную тактику боевых действий на стратегическое поражение с потерей контроля над значительными территориями, что крайне осложнит политическую и экономическую стабильность азербайджанского государства.

После апрельской войны карабахский вопрос приобрел новое звучание в повестке международной дипломатии. Очевидно, что переговорный процесс, а точнее, инициативы посредников по активизации политического диалога между Арменией и Азербайджаном приняли более акцентированный и интенсивный характер. Встречи лидеров конфликтующих сторон в Вене и Санкт-Петербурге, их приглашение на саммит НАТО в Варшаве, консультации с госсекретарем США Джоном Керри и президентом Франции Франсуа Олландом, вероятность нового раунда переговоров С. Саргсяна и И. Алиева в Париже, поездки С. Лаврова в Ереван и Баку, заявления посредников и т.д. создают впечатление, что переговорный процесс в формате МГ ОБСЕ хоть и с трудом, но продолжается.

Однако видимых результатов данные переговоры и посредничество как не давали, так и не дают. Главным итогом этих встреч можно считать относительное затишье на линии соприкосновения сил, которое периодически, особенно в канун очередных встреч лидеров Армении и Азербайджана, нарушается азербайджанской стороной и вызывает ответную реакцию Армии обороны НКР.

Вместе с тем, отдельные посредники (в частности, министр иностранных дел России С. Лавров) и эксперты высказывают предположения, что стороны как никогда близки к достижению важных политических договоренностей. Ну, а известный своими протурецкими и проазербайджанскими выступлениями российский политолог С. Марков успокаивает азербайджанскую общественность предсказаниями о скором возврате территорий и беженцев. Что ж, если нечего предложить, можно ограничиться и обещаниями.

Складывается мнение, что общество в Армении и Азербайджане пытаются подготовить к допустимости компромиссов и уступок. Правда, при этом для армянской стороны речь сводится к уступкам, а для азербайджанской — к миру и готовности получить бесконфликтно утерянные территории. Стало быть, под формулой «компромисс» предлагается поражение Армении и Арцаху. Администрация же президента Сержа Саргсяна не может убедить собственный народ согласиться на такие односторонние уступки.

В своем интервью авторитетному арабскому телеканалу «Аль-Майадин» от 29 июня 2016 г. президент Армении, касаясь темы урегулирования карабахского вопроса, однозначно отметил, что всякие компромиссы с Азербайджаном возможны только в случае признания Баку независимого статуса Нагорного Карабаха, поскольку карабахцы не желают жить в составе Азербайджана. Отказ от признания данного статуса (в составе Армении или в качестве нового государственного образования) создает главное препятствие мирному урегулированию данного вопроса. Все остальные проблемы являются следствием, то есть возврат территорий из зоны безопасности и решение вопроса беженцев. Вроде власти Армении в очередной раз четко и недвусмысленно заявили о позиции армянской стороны.

Азербайджан же устами своего президента Ильхама Алиева также однозначно требует возврата всех территорий, отложения решения вопроса о статусе Нагорного Карабаха при условии, что данный статус (его форма, права, безопасность и т.д.) может оговариваться только в рамках территориальной целостности Азербайджана. Иными словами, Карабах, по мнению И.?Алиева, должен быть в составе Азербайджана. При этом он заявляет, что «не позволит образованию второго армянского государства на азербайджанских землях». Правда, какое отношение армянский Карабах имеет к азербайджанским землям, почему международное сообщество позволило образованию 5 новых тюркских государств со спорными границами на постсоветском пространстве, а образование независимой НКР противоречит тем же международным нормам? Сами азербайджанцы признают, что впервые в истории азербайджанское государство на территории Восточного Закавказья появилось в мае 1918 г., но какое к нему отношение имел армянский Карабах?

Получается, что нет никакого компромисса, если следовать установкам Баку. Международные же посредники, вроде умудренные дипломатическим опытом, делают вид, что именно такой путь приведет к миру. Но к какому миру, которого и так нет? Вместе с тем, касаясь темы международных посредников, следует отметить, что в позиции США и Франции звучали идеи разрешения карабахского конфликта на основе трех принципов — соблюдения мира, территориальной целостности и права на самоопределение. Это означает, что стороны прекращают боевые действия и перестрелки, Азербайджан получает часть утерянных территорий, Карабах через референдум провозглашает свою независимость от Азербайджана с сохранением территориального коридора для связи с Арменией. При этом такой подход должен быть пакетным, а не поэтапным.

Баку считает иначе. Еревану остается предложить Ильхаму Алиеву непосредственные переговоры со Степанакертом, чтобы понять, а чего же хотят карабахцы, если до сих пор это неясно для Азербайджана и его внешних партнеров. И в этом случае Баку отказывается от прямого диалога со Степанакертом. Хотя логика подобных встреч очевидна и необходима при условии, что власти и пропаганда Азербайджана заявляют, что карабахцы якобы согласны жить в составе Азербайджанской Республики, однако Армения выступает оккупантом.

Таким образом, позиции Азербайджана и Армении с Нагорным Карабахом как в прошлом, так и сейчас диаметрально противоположны. При таком подходе вряд ли удастся добиться компромисса и политического решения вопроса.

Каковы были бы допустимые компромиссы в карабахском случае? На мой взгляд, сегодня и в самом Азербайджане есть разумные подходы определенных экспертов (например, того же Шахина Рзаева). В частности, азербайджанцы прекрасно понимают, что даже если предположить готовность Карабаха вернуться формально в состав Азербайджана с высоким статусом автономии, то это не даст Баку ожидаемых политических результатов, а только создаст очередную мину замедленного действия.

Естественно, предполагаемый статус Нагорно-Карабахской Автономной Армянской Республики означает, что данный субъект получит представительство в высшем законодательном органе страны, право вето на определенные решения азербайджанского парламента и будет иметь отличную от Баку позицию по ряду вопросов внешней и внутренней политики. Например, в отношениях с той же Турцией или странами Тюркского Союза, ОДКБ и НАТО, Россией и Ираном; по судьбе и правам армянских беженцев из Баку, Гянджи, Сумгаита и других населенных пунктов; по теме транзитных проектов на западном направлении; по проблеме представительства в органах власти, спецслужбах и правоохранительных институтах; по вопросам обеспечения безопасности и обороны, призыва карабахцев в армию; а также касательно политики национальных меньшинств; преподавания на родном языке; введения армянского языка в качестве второго государственного и т.д.

Если же Азербайджан рассчитывает получить Нагорный Карабах без армян, то политическим путем такое вряд ли возможно. Азербайджан попытается применить репрессии к карабахцам с обвинениями в «участии и пособничестве армянским оккупантам и бандам», но тогда все армянское население края (за исключением новорожденных младенцев) может попасть под данную статью. Однако станут ли армяне молча и безропотно ставить себя под удар подобной политики Азербайджана?

Вместе с тем, те же азербайджанские эксперты высказывают вполне обоснованную идею, что путь разрешения карабахского вопроса — в примирении двух народов и обществ через демократизацию собственных государств и возобновление естественных торгово-экономических связей, что создаст общие жизненные интересы, нивелирует взаимные претензии и озлобление для новых поколений, поможет со временем найти общие внешнеполитические интересы в системе единых ценностей и геополитических региональных структур.

В качестве аргумента приводится довольно убедительный пример франко-германского военно-политического противостояния в прошлых веках, а сегодня общие экономические и политические интересы сделали Францию и Германию естественными союзниками и лидерами ЕС.

В одной из своих последних публикаций я не случайно называл тему расконсервации Джульфинской железной дороги из Ирана через Нахичевань в Армению и далее к Грузии и черноморским портам. Такой региональный проект с участием Армении и Азербайджана мог бы стимулировать положительные ожидания двух обществ и со временем привел бы к нормализации отношений, созданию благоприятной атмосферы доверия и для карабахского урегулирования.

Быть может, всякие примеры из истории хромают и не могут служить основой для других случаев. Но ведь и Азербайджан, и Армения плохо ли, хорошо ли, но имели совместную стабильную историю в том же Советском Союзе. Правда, были и проблемы, которые и привели к подобной ситуации в наших отношениях сегодня.

Возвращаясь же к теме компромиссов по урегулированию карабахского вопроса, полагаю, что тема территорий лежит на поверхности. Зона безопасности вокруг НКР, как известно, образовалась в 1993—1994 гг. не по желанию развивать наступление армянской стороны, а из-за очередной агрессии Азербайджана, то есть как вынужденная мера из соображений безопасности. Данные территории, куда входят 7 бывших районов Азербайджанской ССР (Агдамский, Джебраильский, Зангеланский, Кельбаджарский, Кубатлинский, Лачинский и Физулинский), фактически образуют пояс безопасности и стратегический территориальный коридор для связи Арцаха с Арменией. Исторически все эти районы входили в карабахский край, но в 1923 г. Азербайджан искусственно их изъял из административной границы бывшей НКАО и создал тем самым карабахский анклав, оторванный от Армении и Ирана.

Сегодня Израиль вот уже практически 50 лет удерживает Голанские высоты, которые в прошлом входили в исторический Израиль. И власти Тель-Авива и Армия обороны Израиля заявляют, что это территории современного Израиля и они не собираются их уступать той же Сирии (тем более распадающейся Сирии) или кому-нибудь другому.

Власти Армении в 1994 г., на мой взгляд, допустили непростительную и стратегическую ошибку, соглашаясь на перемирие, а не мир с Азербайджаном, а также удержав командующего Армией обороны НКР генерала Самвела Бабаяна от наступательной операции на восток с выходом к естественным и историческим армянским рубежам с учетом рельефа ТВД, то есть к бассейну р. Кура. Данный военный перевес, как максимум, вынудил бы Баку пойти на признание НКР и, как минимум, создал бы более выгодные условия в переговорном процессе для армянской стороны. Но что было, то случилось. Теперь нужно думать о будущем.

Когда Азербайджан говорит о возврате занятых территорий, то почему-то в Баку забывают о занятых армянском Шаумяновском районе и Геташенском подрайоне, о части сел Мардакертского и Мартунинского районов Нагорного Карабаха.

Компромиссный подход изначально предполагает и обязывает обе стороны к взаимным уступкам, но краеугольным вопросом является статус Нагорного Карабаха. Если Азербайджан настаивает на поэтапном решении вопроса, то первым этапом в этом списке урегулирования должен стать статус независимого от Азербайджана и Армении карабахского государства в лице НКР с территориальным коридором (включающим Кельбаджарский и Лачинский районы) для связи с Арменией. Следующим этапом решения вопроса должен стать вопрос о передаче Азербайджану части территорий из зоны безопасности в обмен на Шаумяновский район и Геташенский подрайон, села Мардакертского и Мартунинского районов. Завершающим этапом карабахского урегулирования является решение проблемы азербайджанских и армянских беженцев — возврат желающих лиц в Нагорный Карабах, Азербайджан и Армению с компенсационными выплатами, восстановлением имущественных и социальных прав при строгом международном контроле и гарантиях.

Сама Нагорно-Карабахская Республика административно должна включать: Аскеранский, Гадрутский, Геташенский, Кельбаджарский, Лачинский, Мардакертский, Мартунинский, Шаумяновский, Шушинский районы и отдельный район — г. Степанакерт (то есть 10 административно-территориальных единиц). В г. Шуши может быть восстановлена средневековая столица края, включающая армянскую и азербайджанскую общины.

Фактически НКР может претендовать на создание интернационального армяно-азербайджанского государства в Закавказье, но не входящего в состав ни Азербайджана, ни Армении. Такой подход мог бы претендовать на разумный компромисс с армянской и азербайджанской стороны. В то же время НКР стала бы зоной совместной ответственности Еревана и Баку, способствовала бы расконсервации прерванных торгово-экономических, культурных и политических связей между двумя народами и обществами, обеспечила бы восстановление взаимного доверия и добрососедства, привела бы к укреплению безопасности и мира в регионе, стимулировала бы развитие экономики и торговли, а также разрешение других исторических проблем в отношениях Армении и той же Турции (например, в части признания геноцида армян, восстановления дипломатических отношений и открытия границ).

Если же такой вариант компромисса не принимается, то проблема Нагорного Карабаха не разрешится мирным путем, а стороны не достигнут ожидаемого успеха.

Азербайджан рассчитывает на заинтересованность в его географии и ресурсах внешних сил (особенно России для связи с тем же Ираном и тюркским сообществом), но такие надежды могут не оправдать себя в обозримой перспективе. И страны Запада, и Россия исходят из своих прагматичных интересов, а не собираются решать проблемы Азербайджана или Армении с Карабахом. Это наглядно видно из дуалистической позиции внешней дипломатии данных государств.

В перспективе, как отмечает армянский политолог Игорь Мурадян, Армения может рассматриваться как элемент коммуникационной диагонали, связующей Европу со Средним Востоком (например, с Ираном и другими странами региона), обладающим гораздо большими, по сравнению с Азербайджаном, источниками энергии (нефтью и газом) и развитыми рынками.

Однако та же Россия не имеет пространственной связи с Арменией, а ее отношения с соседней Грузией подвержены политическим рискам из-за внешнеполитической ориентации Тбилиси на США и НАТО. Стало быть, Москва более заинтересована в Азербайджане для связи с тем же Ираном. И то обстоятельство, что Армения является членом ОДКБ и ЕАЭС (а главное, русские монополизировали из-за отсутствия внешней конкуренции и своеобразной политики Еревана армянский рынок, контролируют местные коммуникации и энергетику), увы, не является аргументом для России.

Поэтому Кремль старается принудить администрацию Сержа Саргсяна к односторонним уступкам в карабахском вопросе (например, как минимум, возврат 5 районов из зоны безопасности Азербайджану в обмен на непонятный в будущем промежуточный статус Нагорного Карабаха, да еще и в составе Азербайджана). Поэтому Россия продолжает активно вооружать Азербайджан, ибо в случае отказа Еревана и Степанакерта от мирного варианта возврата территорий Азербайджан получает преимущество для военного решения вопроса.

Что могут сделать власти России, если президент Серж Саргсян со своим карабахским упрямством отказывается от односторонних уступок с учетом личной патриотичности или в силу осознания бесполезности подобного решения и народного гнева? Россия вынудит зависимого от нее Сержа Саргсяна подать в отставку? Так это не станет проблемой ни для армянского общества (которое без печали примет отставку собственного непопулярного президента, не отличившегося особыми успехами в области внутренней и внешней политики), ну, а тем более ни для самого Сержа Азатовича, который не станет идти против собственного народа и сохранит лицо в армянской истории. Но следующий глава армянского государства может оказаться куда более неуправляем для Кремля. Кто он будет — известный или неизвестный политик, а может, кадровый военный, знающий цену Карабаху и владеющий полнотой ситуации.

А быть может, Москва и вовсе не против возврата армянского Нагорного Карабаха в состав тюркского Азербайджана. Ведь то же самое имело место в политике большевиков в 1921 г. Правда, тогда Москва создавала единую политическую систему и включила весь регион Закавказья в состав единого государства СССР во главе с Россией. А сейчас картина совершенно иная, особых гарантий на долгосрочное обеспечение российских интересов независимый Азербайджан не может дать. И этот факт не могут не понимать в Кремле и в его окружении, достаточно русским проблем с той же Турцией — старшим братом Азербайджана.

Не случайно в начале 4-дневной апрельской войны сотрудник российской разведки в своем безымянном интервью газ. «Московский комсомолец» резюмировал выступление тем, что войной Азербайджану не удастся взять Карабах, но Россия пытается предложить сдачу 5 районов из зон безопасности, а со временем проведение в Арцахе референдума. Правда, какого референдума (когда в 1992? г. карабахцы уже провели референдум и провозгласили свою независимость в лице НКР), как Россия собирается передать эти территории (одним обещанием или авторитетом В.В. Путина) и насколько такой подход укладывается в роль посредника и согласуется с интересами Армении — сей сотрудник ответов не дал. Да в принципе он и не мог на них ответить. Как говорится, не по Сеньке шапка.

Другой российский представитель — президент Института Ближнего Востока уважаемый Евгений Янович Сатановский, в чьем авторитете эксперта не приходится сомневаться, посетив летом с.г. Степанакерт, совершенно справедливо отметил, что войной проблему Карабаха Азербайджан не решит, а уничтожить (вырезать) всех карабахских армян внешние силы просто не дадут, статус Карабаха должен быть вне границ Азербайджана. В качестве же мер, стимулирующих подобное разрешение вопроса, г-н Сатановский в одном из своих выступлений предложил размещение миротворцев. Правда, не сказал, каких и чьих. Очевидно, речь идет о российских миротворцах, и Сатановский спасает лицо России с целью сохранения регионального влияния.

И как же в таком случае поступить армянам? Согласиться на уступки (что означает предательство национальных интересов и полное историческое поражение) или принять вызов и ответить угрозой на угрозу?

Первый вариант не требует обсуждений, он и так на поверхности, и вполне очевидны его издержки для армянской стороны. Каков же иной вариант (так называемый «план Б»)? Он, на мой взгляд, также очевиден — это война. Причем не позиционная, не с попыткой удержать или отстоять нынешний статус-кво НКР, а со стратегией изменения географии статус-кво Нагорного Карабаха с выходом Армии обороны на водные рубежи р. Кура — р. Аракс, с установлением контроля всего водного бассейна р. Аракс, что отрежет сухопутную границу Азербайджана от Ирана и создаст новую Нагорную Армянскую Республику (НАР), а также поднимет на новый уровень проблему талышского сепаратизма на юге Азербайджана.

В таком случае русские и остальные окажутся перед фактом, ход переговоров будет кардинально изменен, Иран пойдет на контакты с НАР, дабы получить северный транзитный коридор. Армения или Арцах вынуждены будут пойти на военный и геополитический альянс с Ираном (при этом не будем забывать о приведении в боевую готовность 7-й бронетанковой бригады ИРИ вдоль границы с Азербайджаном). Так было в истории, а она, как известно, развивается по спирали.

В армяно-иранском альянсе сегодня не заинтересованы ни Россия, ни Турция, ни Израиль. Однако какую позицию займут США, Великобритания и страны ЕС — это вопрос. Во всяком случае, во время санкций Запада против Ирана по ядерной программе, Соединенные Штаты и ведущие страны Европы закрывали глаза на факт армяно-иранского регионального партнерства, поскольку не могли предложить той же Армении другой путь транзита из-за отсутствия возможности разблокирования турецко-армянской границы. И сегодня те же США и страны Европы вряд ли пожелают усиления Турции и России на Южном Кавказе. А вывод Армении из-под опеки России может состояться из-за коллизии в отношениях Еревана и Москвы по карабахскому вопросу. В конечном итоге, не для того же американцы сняли часть санкций с Ирана, чтобы закрыть последнему транзитный коридор на европейский рынок. Европа нуждается в иранских энергоресурсах. Китай и Индия также заинтересованы в альтернативных транзитных коммуникациях через Закавказье к берегам Черного моря. Нельзя исключать, что со временем и Израиль может изменить свое отношение к богатейшему шиитскому Ирану, тем более основные проблемы для Тель-Авива исходят от суннитских режимов. Если же состоится израильско-иранское примирение, то Тегеран удержит Ливан и Сирию от антиизраильского фронта. Да и Россия может резко изменить региональные ставки, поскольку в той же Армении пребывает ее военная база и сохраняются экономические активы. В конечном итоге, такой разворот военного конфликта на Южном Кавказе затронет интересы многих субъектов международных отношений и создаст очередную региональную напряженность.

Но чтобы этого не случилось, Азербайджану следует более рационально и прагматично подойти к урегулированию карабахского вопроса. Новая война окажется более разрушительной, унесет десятки тысяч жизней, нанесет страшный материальный урон конфликтующим сторонам. И если в Армении и Карабахе материальные потери скажутся на десятке новых сооружений (домов, отелей и торговых центров), то в Азербайджане такими целями станут объекты энергетики и коммуникаций, что похоронит ростки возрождения национальной экономики. В то же время эта война нанесет несметный ущерб западным и российским инвестициям в экономику Азербайджана и Армении. Правда, в сравнении с Арменией суммы капиталовложений внешних инвесторов в Азербайджан намного весомее. Может ли Турция вмешаться в подобный конфликт? Конечно, может, но не поможет, тем более в самой Турции обострится и так напряженный курдский вопрос. В конечном итоге, какая разница для армян и персов — воевать с турками восточными или западными? Что будут делать Россия и США — не воевать друг с другом, но проблем для МИДа, Генштаба и внешней разведки только прибавится. Армянам нечего терять, но приобрести они смогут немало. Война всегда путает рациональный расчет. Мы за мир, но с сохранением баланса национальных интересов.

Газета «Ноев Ковчег» — ИА REGNUM