ostrov-ivana.narod.ru
Расширение Московской Руси в конце XV — начале XVI веков

«Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чём говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас». Так сказано в Библии (Книга Екклесиаста).

И ведь действительно: прошлое имеет свойство повторяться. Тем и ценна наука история. Изучая прошлое, она помогает нам разобраться в настоящем и с большой долей достоверности спрогнозировать будущее. Точнее — могла бы помочь. Проблема, однако, в том, что историю большинство наших современников знает плохо, а то совсем не знает. О чём, кстати, тоже сказано в том же самом тексте Священного Писания: «Нет памяти о прежнем».

Это отсутствие исторической памяти, безусловно, достойно сожаления. Многих сегодняшних неурядиц можно было бы избежать, если б почаще оглядываться на прошедшее…

Вот об одной такой странице истории, весьма некстати забытой и пойдёт речь ниже.

Весной 1508 года Великое княжество Литовское было сотрясено внутренней смутой. Могущественные князья Глинские задумали выйти из подчинения великому князю Сигизмунду и вместе со всеми своими владениями перейти под власть великого князя московского Василия Ивановича (Василия ІІІ).

Как это часто бывает, побудительным мотивом к реализации такого замысла явились причины личные. Глава княжеского рода Глинских Михаил Львович справедливо почитал себя оскорбленным. При прежнем великом князе литовском — Александре, он пользовался непререкаемым авторитетом в стране, фактически являясь главным советником монарха. Смерть верховного правителя привела к переменам, неблагоприятным для Глинских. Новый великий князь (брат умершего) их не жаловал. Мало того, Сигизмунд окружил себя врагами Михаила Львовича, которые, пользуясь ситуацией, стремились всячески вредить бывшему фавориту.

Но не только личные обиды поспособствовали выступлению Глинских. Великий князь Сигизмунд, в отличие от своего предшественника, имел репутацию ярого приверженца распространения католичества на восточные (с преимущественно православным населением) регионы страны. Православные жители Литовского государства опасались гонений.

Это обстоятельство и учёл Михаил Глинский. Выступил он под лозунгом защиты Православия и обратился за помощью к Москве.

Стоит отметить, что на то время Русь находилась в состоянии разделения (как, впрочем, и сегодня). Северо-восточные русские земли, по большей части, либо уже входили в состав Великого княжества Московского либо были зависимы от него, лишь формально оставаясь самостоятельными территориями.

А вот Русь Юго-Западная почти вся пребывала под иноверным и инородным игом польских королей и великих литовских князей (на тот период польский и литовский престолы занимал один монарх). Исключение тут составляли Чернигово-Северская земля (уже воссоединенная с Северо-Восточной Русью), а также Закарпатье и Буковина (входившие тогда в состав Венгрии и Молдавии соответственно).

В Кремле помнили о русском происхождении большей части территории Великого княжества Литовского. Ещё отец тогдашнего великого московского князя Василия Ивановича — Иван Васильевич (Иван ІІІ), называясь Государем всея Руси, говорил о Киеве, Полоцке, Смоленске как о своих отчинах. Казалось бы, Москве следовало использовать ситуацию и прийти на помощь единоплеменному и единоверному народу.

Тем более, что выступление Глинских поначалу имело успех. Города открывали перед ними ворота, количество сторонников быстро увеличивалось. На помощь восставшим князьям прибывали ополчения из Черкасс, Канева, других окраинных юго-восточных территорий. Наверное, сегодня такие события назвали бы «Русской весной».

Правда, присоединялись к выступлению не все. Литовская Русь не была единой. Наибольшей поддержкой восстание пользовалось на землях к востоку и северо-востоку от Житомира (этот город был осажден сторонниками Глинских и стал как бы рубежным) — на Киевщине, в Заднепровье, в Восточной Белоруссии. Зато на территориях, расположенных на запад и северо-запад от Житомира население, в основном, выжидало, сохраняя пока верность литовским властям. Хотя, думается, появись в тех местах московское войско, настроение людей там сразу бы переменилось…

Армию русского государя с нетерпением ждали тогда в Юго-Западной Руси очень многие. Но…

По-видимому, великого князя в Кремле обступили слишком уж осторожные советники. Они указывали на опасность большой войны с Литвой. Говорили о неизбежности осложнений в отношениях с западными странами. Отмечали, что выступила не вся Литовская Русь, а только её часть. Вероятно, звучали и аргументы типа: «Пусть сами себя освобождают!», «Мы им ничего не должны!», «Да там и спасать-то некого!».

В результате — Великое княжество Московское ограничилось присоединением к себе лишь одного, сравнительно небольшого региона. Для помощи остальным юго-западным русским землям был послан маленький отряд, сил которого, конечно же, не хватило. А позднее — и тот отряд отозвали…

Постепенно выступление Глинских сошло на нет. Руководители восстания вынуждены были бежать в Москву. Остальные участники или погибли, или принесли повинную литовцам, разочаровавшись в единокровной и единоверной Московской Руси.

По-разному оценивали потом историки выступление князей Глинских. Одни говорили о широком общерусском движении. Другие — об авантюре кучки феодалов. Несомненно одно: то была уникальная возможность воссоединить, если и не всю Русь, то большую её часть. Возможность, которую бездарно упустили, боясь втянуться в войну с Литвой и осложнить отношений с Западом.

Только вот воевать Московской Руси с Литвой (поддержанной Западом) всё равно пришлось. Но через несколько лет и в гораздо более невыгодных для себя обстоятельствах. Тяжелой оказалась та война. Кровопролитной. И хотя закончилась она для Москвы победой, достигнута была та победа значительно более дорогой ценой, со значительно большим напряжением сил, большими потерями. Приобретения же в итоге войны получились гораздо меньшими, чем могли бы быть, не упусти в Кремле время (удалось взять лишь Смоленск с прилегающей территорией).

Дорого обошлась Северо-Восточной Руси нерешительность великого князя и его советников. А ещё дороже обошлась она Руси Юго-Западной. Оставаясь под иноземным игом, население юго-западных русских земель подвергалось всё большей денационализации. Последствия чего мы ощущаем и поныне.

Такая вот история. История, из которой надо извлекать уроки. Как говорится: мудрые люди учатся на чужих ошибках, умные — на своих. Ну, а дураки? А дураки вообще не учатся. Они до сих пор кричат: «Пусть сами освобождаются! Мы им ничего не должны! Там спасать некого!»…