Brexit: Чему радуемся?

Ход референдума и подсчет голосов носили довольно драматичный характер: долго лидировали противники выхода из ЕС, и уже показалось, что протестный уровень так и замрет на привычной в Евросоюзе отметке плюс-минус 45% (последний пример — референдум в Шотландии). Однако затем сторонники Brexit вырвались вперед, а у 10 утра по московскому времени стало очевидно, что оппоненты их уже не догонят.

Радость

В Европе настроения после Brexit разные — в соответствие с политическими взглядами. У неполитизированных преимущественно — шок. Казалось бы, Евросоюз не может треснуть, потому что не может треснуть никогда.

А вот в России итоги британского плебисцита вызывают в основном радость. Причем не только у политиков и чиновников, но и у остальных граждан.

Чему же именно радуются? С объективной точки зрения ничего явно положительного для России не произошло. Великобритания в составе ЕС была одним из главных бастионов американизма и, следовательно, антироссийских санкций. Может быть, народ (в основном народ из провинции) «взбрыкнул» и, проголосовав против пожеланий Обамы, вынудит британские власти пересмотреть и отношение к России?

Да, может быть. А может быть и нет. Недаром вчера в английской версии Google одним из самых популярных запросов был такой: входит ли Россия в состав ЕС? Тут можно лишний раз порадоваться как знаниям в области политической географии, так и готовности народа вестись на пропаганду в духе «во всем виноват Путин». (Сегодня из уст американских дипломатов выяснилось, что главным победителем Brexit является, само собой, президент России).

В общем, непонятно, будет ли России с неевросоюзовской Британией лучше или хуже. И радостная реакция связана в любом случае не с этим.

Почему?

Эмоции связаны с тем, что современный Евросоюз в политическом смысле представляет собой на редкость лицемерное явление. Поднадоевшие красивые слова про сплочение и общие ценности на практике приводят только к тому, что решения принимаются в интересах то НАТО, то Вашингтона, но точно не ЕС в целом и тем более — не его участников по отдельности.

Вследствие этого в последние два года по известным поводам идет постоянная пропагандистская атака на Россию. Крупные газеты даже в таких «умеренных» странах, как Франция или Италия, за очень редким исключением рассказывают о нашей стране только плохое и только во вполне конкретном тоне.

При этом у граждан России к Европе отношение особенное. К европейской культуре, к европейской цивилизации, к европейскому искусству. Чистота и бюргерство, вежливость и технологический уровень, воспитание и музеи — все это вызывает желание быть сопричастными. Вследствие нашего воспитания и нашего образования, истории нашей культуры и нашего настоящего для нас особенными являются как старые итальянские городки и альпийские тропинки, так и набережные Лазурного берега или лондонские площади.

Нетрудно заметить, что одно с другим вступило в резкое противоречие. Мы Европу любим, а она нас нет. Вернее, любим мы ту Европу, что уже уходит, и ее уже уходящий склад. А не любят нас — еврочиновники, представляющие новые, тоскливые и уродливые тенденции: бюрократизм, принятие решений в чужих интересах, политическое пустословие, самоубийственная миграционная, демографическая и социальная политика.

Выход Британии из ЕС дает шанс, что по крайней мере Англия не хочет быть такой. Ведь главные аргументы сторонников Brexit — это право страны принимать самостоятельные решения, как политические и экономические, так и социальные.

Вот с этим и связана радость радующихся. Для жителей Англии такие вещи, как право принимать решения в своих интересах, оказались важнее политкорректной болтовни и общих евроатлантических ценностей. И они смогли этот свой выбор — выбор реальности вместо фантазий, выбор своего кровного вместо какого-то абстрактного евродяди — они смогли этот выбор отстоять.

Глас народа

Вместе с тем итоги референдума могут привести к параду новых волеизъявлений по всему континенту, в основном в его западной и южной частях. Сильны протестные настроения, к примеру, во Франции.

Конечно, евробюрократы, учитывая слабую победу на «шотландском» референдуме и два поражения подряд (в Нидерландах и Британии), постараются избежать новых плебисцитов. Будущее Европы может быть разным, а вот сами они работу из-за таких референдумов точно могут потерять.

Но к демократическим правилам приходится относиться всерьез. Если, к примеру, Марин Ле Пен сумеет избежать крайностей и выиграть выборы, ничто не препятствует референдуму во Франции. С еще более, чем в Англии, предсказуемым результатом. А вот тогда точно — прощай, ЕС.

Другой союз

Почему Барак Обама так настойчиво призывал британцев не выходить из ЕС? Он прибегнул даже к прямому шантажу (касательно торгового соглашения), что бывает нечасто. Евроатлантическим друзьям намного удобнее иметь дело с одной организацией, чем с 28 разными. В Еврокомиссии каждой твари по паре, и страны Прибалтики втрое важнее, чем Германия. Это придумано давно и называется «разделяй и властвуй».

И самим европейским странам, и их соседям, в частности — нам, было бы куда лучше, если бы ЕС был настоящим союзом. То есть таким, где каждый в меру самостоятелен, а общие интересы — действительно общими. С таким политическим объединением договориться было бы куда проще.

Такому объединению не нужны была бы ни войны на Ближнем Востоке (и вызванный ими поток мигрантов вместе с социальной напряженностью). Такому объединению не нужен был бы государственный переворот на Украине (и вызванное им появление в центре Европы страны, начиненной оружием, с гражданской войной, неконтролируемыми нацистами и невменяемым правительством).

Как показал Brexit, такой Евросоюз 2.0 возможен. Есть надежда, что народ за него. Политикам в этой ситуации главное — не делать ненужного. Не навредить