Иван Шилов ИА REGNUM
Банкнота Банка России номиналом 5 рублей образца 1997 года. Выпуск прекращён в 2001 году

Цена на нефть продолжает расти. Мало кто из участников рынка мог предвидеть такое стечение обстоятельств, вызвавших перебои поставки в нефти из Канады, Нигерии и Венесуэлы. Напомню читателям, что профицит добычи нефти равен примерно 1 млн. баррелей в сутки. В середине апреля после провала переговоров в Дохе о заморозке добычи нефти, цены на нефть поддержала забастовка в нефтегазовом секторе Кувейта, а вслед за этим Канада была вынуждена сократить поставки углеводородов из-за начавшихся лесных пожаров. Данные по добыче нефти в США, говорящие о закрытии нерентабельных сланцевых разработок, и чреда банкротств небольших нефтесланцевых компаний ещё сильнее способствуют росту нефтяных котировок.

Однако поведение рубля, который постепенно замедляет свой рост и фактически перестаёт реагировать на бычий тренд нефтяных котировок при приближении их к уровню $50, абсолютно предсказуем. Надо отдать должное финансовым властям России: в стране созданы тонкие механизмы регулирования валютного рынка, позволяющие правительству и Центральному Банку России (ЦБ) корректировать в разумных пределах курсовую стоимость рубля, особо не показывая своё присутствие на рынке.

Напомню: расчётные показатели для бюджета по стоимости нефти — $50, а курсу рубля — 63,5 р./$ ‑ и при таких показателях дефицит бюджета должен составить 3% от ВВП, для простоты расчётов можно привести два этих показателя в рублёвую стоимость нефти 3175 р. за бочку. Если стоимость нефти ниже этой расчётной цены, дефицит бюджета растёт, если выше — падает. Когда нефть была ниже $30, рублёвая стоимость нефти колебалась в районе 2300−2400 р.: можно представить каких сумм не досчитался бюджет. Теперь, когда нефть поднялась до столь высоких уровней, правительство старается сдержать рост рубля, пытаясь поднять рублёвую стоимость нефти к расчётному показателю.

Однако те меры, которые были предприняты для поддержания национальной валюты, в первую очередь, высокая процентная ставка, теперь играют против правительства. Рубль укрепляется благодаря высоким доходам на финансовом рынке. Вложения в государственные облигации только с начала этого года, с учётом курсового роста рубля и купонных выплат, могло принести до 30% долларовой доходности. Это лучшие показатели в мире. В то же время на счетах компаний и в самих банках скопилось столько денег, что монетарным властям пришлось признать наличие структурного профицита ликвидности. Учитывая всё это, можем сделать вывод: за два года финансовая система России смогла выжить в условиях санкций и аккумулировать запасы денег. Однако устойчивость финансовой системы ещё не гарантирует роста экономики.

Да, в стране есть деньги и есть укрепляющийся рубль. Однако деньги не работают. И если ещё год тому назад предприниматели утверждали, что развитию экономики мешают высокие процентные ставки, то теперь уже банкиры всё чаще говорят, что инвестировать капиталы некуда. Правительство за два года так и не сумело создать программы развития отдельных секторов экономики, бизнес-климат не улучшился, не созданы условия для долговременных инвестиций. Нет и поддержки потребительского спроса со стороны государства. В результате финансовая система не способна обеспечить движение капитала для развития экономики.

Правительство и ЦБ оказались в тупике. С одной стороны, страх разворота котировок нефти, что до сих пор вполне вероятно, и вызванное этим падение стоимости рубля, рост инфляции и дефицита бюджета. С другой стороны — профицит ликвидности, дальнейшее сокращение потребления и угроза дефляции.

ЦБ продолжает воевать с инфляцией, которая замедляется быстрее, чем прогнозировал сам Банк России. Но стоит ли сейчас бояться нового витка инфляции даже при падении цен на нефть? Обнищание народа дошло до той степени, что население не способно оплатить дальнейший рост цен на продовольствие. В то же время за последний год продовольственный рынок сбалансировался, по некоторым категориям продуктов наблюдается снижение цен. Следовательно, опасаться, даже при новом падении цен на нефть до $30, усиления продовольственной инфляции не стоит. Скорее необходимо усилить контроль над торговыми сетями и ограничить их маржу.

В то же время в промышленном секторе и в строительстве необходима стимуляция спроса тех отраслей, которые могут задействовать как можно больше промышленных мощностей, например, машиностроение. Или гарантировать ипотечные кредиты за счёт средств фонда Национального благосостояния, при условии, что ставка по ипотеке будет не более чем 1−1,5% выше, чем ключевая ставка ЦБ. То же самое можно сделать по ряду товаров длительного пользования российского производства, например автомобилям. При этом необходимо в ближайшее время понизить ключевую ставку и сделать её ниже инфляции, чтобы стимулировать отток активов с банковских депозитов и финансового рынка в реальную экономику.

Но для осуществления таких программ необходимо отказаться от нынешних взглядов правительства на российскую экономику, перестать бороться с инфляцией и ждать, когда она опустится до 4%. Она и так опустится, так как у населения нет денег. Да, в общем, и в экономике денег нет, они лежат и накапливаются мертвым грузом в банках. Сейчас в экономике России сложилась благоприятные условия, однако правительство и ЦБ продолжают бороться с инфляцией, пытаясь продержаться за счёт финансовых спекуляций, наверное, надеясь на дальнейший рост нефтяных котировок и сохранение сырьевого характера российской экономики.