«Мы, наши горы». Монумент. Степанакерт

Азербайджан и Армения выразили согласие относительно предложения личного представителя действующего председателя ОБСЕ Анджея Каспшика, призвавшего стороны нагорно-карабахского конфликта в преддверии праздников Новруз и Пасхи строго соблюдать режим прекращения огня и избегать эскалации конфликта. «Мы положительно воспринимаем предложение господина Каспшика. Путем усиления мер безопасности на линии соприкосновения войск наши вооруженные силы проводят все необходимые меры с целью соблюдения режима прекращения огня. Мы ожидаем, что ОБСЕ также потребует от противоположной стороны совершения адекватных шагов», — говорится в заявлении Минобороны Азербайджана в ответ на предложение ОБСЕ. Хотя накануне министр обороны Азербайджана Закир Гасанов, принимая делегацию спецпредставителя действующего председателя ОБСЕ по Южному Кавказу Гюнтера Бехлера, обвинял в росте напряженности на линии соприкосновения войск «криминальный военно-политический режим Армении».

Спустя некоторое время аналогичный ответ пришел и с армянской стороны. «Вооружённые силы Армении готовы строго соблюдать режим прекращения огня на границах Армении и не предпринимать никаких мер, которые могут привести к росту напряжённости вооружённого противостояния, с условием, если азербайджанские ВС тоже отреагируют на этот призыв», — заявили в Минобороны Армении. Комментируя ситуацию, бакинский портал Haqqin.az пишет: «Фактически обе страны дали согласие на то, чтобы соблюдать введенный в 1994 году режим прекращения огня, который сегодня не соблюдается. Примечательно и заявление Минобороны Армении, которое подчеркивает, что «режим прекращения огня будет соблюдаться на границах Армении». По мнению Haqqin.az, это означает, что «Ереван открестился от карабахских сепаратистов и военные провокации могут быть продолжены в Карабахе».

Прием нечестный, поскольку хорошо известно, что в последних вооруженных столкновениях азербайджанская сторона обстреливала и глубинную территорию Армении. Это первое. Второе: раз Баку заговорил о введенном в 1994 году режиме прекращения огня, то напомним, что документ, подписанный занимавшим в то время должность министра обороны Армении Сержем Саргсяном, командующим Армией обороны НКР Самвелом Бабаяном и министром обороны Азербайджана Мамедрафи Мамедовым, рассматривался в формате Бишкекского протокола от 5 мая 1994 года и Протокола от 18 февраля 1994 года. Поэтому «план Каспшика» носит промежуточный характер и только в принципе может стать основой для подписания широкомасштабного договора о мире. А может и не стать.

Действительно, если судить по некоторым внешним признакам, то какая-то работа на этом направлении ведется. По сведениям армянской газеты «Айкакан жаманак» со ссылкой на дипломатические источники, Минская группа ОБСЕ по урегулированию карабахского конфликта якобы предпринимает усилия по организации встречи глав Азербайджана и Армении Ильхама Алиева и Сержа Саргсяна в США во время предстоящего саммита по вопросам ядерной безопасности, куда приглашены два президента. Последняя встреча Саргсяна и Алиева в Берне была организована в декабре 2015 года. Результатов она не принесла. Пикантность ситуации состоит как раз в том, что в работе саммита в США Россия не будет участвовать. Но, как сообщают азербайджанские СМИ, в начале апреля Баку с визитом должен посетить министр иностранных дел Сергей Лавров. По данным агентства Trend, в центре внимания предстоящих переговоров «будет обсуждение вопросов урегулирования нагорно-карабахского конфликта и реализации проекта «Север-Юг». Других подробностей пока неизвестно, хотя появилась интрига, связанная с причинами, надо полагать, успешной реализации «плана Каспшика».

По дипломатической методике карабахский конфликт давно интернационализирован, его урегулированием занимается Минская группа ОБСЕ. В Закавказье он типичен и имеет общую природу и общие характеристики с такими конфликтами, как абхазский и южно-осетинский. Правда, в сентябре 2008 года после кавказской войны, в результате которой Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, глава МИД России Сергей Лавров на пресс-конференции по итогам встречи глав МИД ОДКБ по тактическим соображениям заявлял, что «нет никаких параллелей между ситуацией вокруг Южной Осетии, Абхазии, с одной стороны, и нагорно-карабахским урегулированием — с другой». Потому что «в случае с Абхазией и Южной Осетией режим Саакашвили последовательно последние годы вел дело к подрыву всех переговорных форматов, всех механизмов урегулирования, которые были ранее всеми сторонами согласованы», тогда как в тот момент — по Лаврову — «президенты Азербайджана и Армении поддерживали регулярный диалог по данной теме».

Сейчас, во многом благодаря усилиям азербайджанской стороны, предпринимаются попытки политически дезавуировать деятельность Минской группы ОБСЕ, а ситуация на линии военного соприкосновения сторон балансировала на грани новой региональной войны. Это — общее. Разница в том, что Азербайджан, выстраивая стратегический альянс с Турцией, собственными руками затащил карабахский конфликт в ближневосточную зону, формируя (также собственными руками) многоуровневые противоречия, которые стали напрямую связываться с такими проблемами, как Геноцид армян, открытие армяно-турецкой границы, проблема признания новых государств на Кавказе — Абхазии и Южной Осетии, проблема демократии и волеизъявления народов Карабаха. Помимо этого, украинский кризис, вопросы сирийского урегулирования, выход на политическую сцену Ближнего Востока курдского вопроса, стали не только вводить, но и укреплять иные политико-дипломатические методики, позволяющие выводить на урегулирование конфликтов типа карабахского уже с более широкой платформы. При этом речь идет уже не только и не столько о позиции России, сколько США и Запада, на которые предпочитает ориентироваться Азербайджан, и которые уже практические реализуют проект Большого Ближнего Востока, сопряженный с неизбежной фрагментацией ряда государств.

Теперь Баку ведет переговоры по подготовке стратегического соглашения с Европейским союзом (ЕС). Недавно побывавший с визитом в Азербайджане специальный представитель ЕС по Южному Кавказу Герберт Зальбер заявил, что «новое соглашение по двустороннему партнерству охватит все аспекты сотрудничества ЕС и Азербайджана, кроме того, в документе найдет свое отражение и нагорно-карабахский конфликт». Но как, поскольку даже нет и намека на то, что ЕС намерен в будущем отказываться от посреднических усилий Минской группы ОБСЕ и предлагаемых ею так называемых обновленных Мадридских принципов по урегулированию карабахского конфликта? Это бег по кругу. Более того, теоретикам региональных конфликтов давно и хорошо известна методика, при которой на определенном этапе меняются либо сами участники переговоров, либо их сущностные политические характеристики, что всегда сказывается на контексте урегулирования.

Армения после недавно проведенного референдума становится первой и единственной в Закавказье республикой парламентского типа. Похоже, что по такому сценарию будут развиваться события и в Степанакерте. Поэтому скоро перед президентом Азербайджана Алиевым встанет вопрос с кем именно в Армении ему в дальнейшем придется вести или не вести переговорный процесс по карабахскому урегулированию. И не получится ли так, что с ним вообще перестанут вести переговоры без участия Степанакерта. Аналогичные ситуации не раз возникали в истории, например при обсуждении вопроса об участии палестинцев на переговорах по ближневосточному урегулированию. Этот вопрос имеет и более глубокие основания, поскольку парламентская структура правления предполагает широкие диапазоны демократии, нежели президентская республика, что может придать существующему конфликту невыгодные для Баку дополнительные характеристики. Может быть именно поэтому президент Алиев решил амнистировать своим указом политических заключенных, наличие которых он вообще отрицал. Из этого следует, что карабахский конфликт имеет свою политическую динамику, не остается статичным, все более дрейфуя в сторону расширения переговорного списка.

Все сказанное ни в коей мере не умаляет значение «плана Каспшика». Главное состоит в том, чтобы режим прекращения огня эволюционировал в сторону грамотного политического и юридического урегулирования карабахского конфликта, что без участия Степанакерта невозможно. Нужно вернуться к «духу и букве» документа 1994 года. В противном случае сохранится риск того, что договоренность по разным причинам кем-то не будет выполняться. Что же касается России, то ее политика в этом вопросе такова: стороны сами должны найти решение, не прибегая к насилию, и этому процессу она будет способствовать. Россия никогда не будет использовать инструменты давления на конфликтующие стороны, но до того момента, пока сама не почувствует угрозы на южных границах, исходящие от беспокойного Ближнего Востока. Тогда придется иначе решать свои собственные проблемы и проблемы безопасности своего единственного стратегического союзника и партнера в Закавказье — Армении.