Прокурор попросил для Савченко 23 года лишения свободы за два умышленных убийства российских журналистов и другие преступления. Обсуждается вариант, при котором Савченко в случае осуждения будет обменяна на двух российских граждан, взятых в плен и осужденных в Киеве.

Иван Шилов ИА REGNUM
Дело Савченко

Но главным на этом этапе являются уже не судебные перипетии, а способ освещения этой истории в СМИ, включая и многие российские. Можно констатировать, что сражение на этом фронте проиграно. Савченко выглядит бесстрашным человеком, готовым идти до конца и ничего не бояться. Это вызывает у многих симпатию к ней. А с учетом симпатии невиновность Савченко кажется этой части аудитории очевидной.

Похожие вещи происходят и в плоскости политического пиара. Баннер в честь Савченко на трибуне Верховной рады и ее заочное пиар-избрание в парламент — вещи неудивительные. Но на судебном заседании присутствуют консулы целого ряда стран. Прекратить дело Савченко и освободить ее требуют в США и Европе. По своим масштабам история уже приближается к делу Магнитского, если не к делу Ходорковского.

Весь этот политический пиар можно и нужно оспаривать. Вопреки мнению Вашингтона, никакой связи между Минскими соглашениями и делом Савченко нет. Да и не США возмущаться задержанием граждан иностранных государств. То же касается и инициативы депутатов Европарламента составить «список Савченко» с президентом России во главе. Едва ли это воплотится в жизнь, скорее — будет элементом давления и дальнейшей разработки образа страшной России. Но это — симптомы.

При ближайшем рассмотрении вполне очевидно, что этот образ Савченко весьма далек от конкретного физического лица. Достаточно упомянуть, что она, профессиональный военный, помогала «добровольным батальонам», за зверства и преступления которых официальный Киев якобы не несет ответственности, убивать собственных сограждан вместе с иностранными журналистами.

Есть и масса других аргументов. За преступления в отношении граждан своей страны иные западные страны, как уже было сказано, ведут себя куда более откровенно и нагло. Да и в том же Киеве находится достаточное число заложников, чьи «дела», в отличие от дела Савченко, шиты вполне белыми нитками. И если Савченко вольна устраивать голодовки и про это громко галдит пресса, то в Киеве и над своими, и над чужими издеваются нечеловеческими способами, и никто в прессе про это не вспоминает.

Кремль пытается использовать и эти, и другие аргументы. Но на пиар-поле он, очевидно, терпит поражение. Потому что дело не в аргументах, а в упущенной инициативе. Вместо того чтобы действовать, Кремль только реагирует, таким образом, позволяя оппоненту создавать повестку дня. В эту повестку, в частности, включен вопрос о героине-заложнице Савченко. Дальше можно только обсуждать, героиня она или не героиня, заложница или не заложница. Принципиально это уже ничего не меняет. В центре внимания — именно она.

Вдобавок ко всему у Надежды Савченко, ее ли стараниями или чьими-то еще, весьма медиагеничный образ. Это в реальной жизни люди сомневаются и идут на компромиссы, если они не вполне правы. В медиа все это не требуется. Требуется кристальная одномерность — иначе про это слишком сложно читать. И созданный образ гражданки Украины вполне соответствует этому требованию.

Медиаповестка дня формируется искусственно. Кому-то это нравится, кому-то нет, но сегодня это устроено так. Это — правила, по которым надо играть. Потому что иначе симпатии большинства наблюдателей будут к твоему оппоненту.

Подобные ошибки с упущенной инициативой Кремль допускает регулярно. Проще назвать, когда они не были совершены. Это, несомненно, возвращение Крыма и начало русской весны. На основе реальности создана и претворена в жизнь целостная гармоничная концепция. Успехи на этом этапе были вызваны не только симпатиями и действиями подавляющего большинства крымчан, быстротой событий и бессилием Киева. Еще одной причиной была выигранная медиавойна.

Последний вопрос — почему же проигрываются все донбасские медиавойны, а также параллельные истории вроде дела Савченко. Ответ на этот вопрос неутешительный. Причина, похоже, в том, что слишком большому числу людей, принимающих решения, неинтересно, чем эти войны закончатся.

Крым был стратегическим участком, и этот вопрос был закрыт. Но почему не было принято столь же четкого решения по юго-восточной Украине? Кремль запутался в выборе вариантов — Новороссия, присоединение, сохранение в составе Украины для сохранения влияния на всю эту страну. Кремль вел себя слишком сложно, а надо было быть простым, как образ Надежды Савченко. В итоге выбрана концепция — дождаться, пока труп врага сам проплывет по Днепру. Так, конечно, может случиться. Но вовсе не непременно. А тем временем гражданам этих регионов продолжают промывать мозги и запугивать, и это не останется без печальных последствий.

В отличие от Крыма, решить вопрос о форме сохранения влияния на юго-востоке нынешней Украины не удалось. Кремлю оказалось нечего предложить своим тамошним соотечественникам, кроме идеи русской весны, которую он сам и придержал. Вместо четкой политической и пиар-кампании началось маневрирование и выжидание, которое можно счесть хорошим вариантом только в том случае, если вынести за скобки живущих там граждан. Потому что для них в последние два года не происходит ничего хорошего.

А кампании не было потому, что для слишком многих воссоединение Отечества — это пустой звук. Им бы средства осваивать и под санкции не попадать. Им хочется стабильности вот в такой форме. Но они рискуют потерять и то, и другое. В политике стабильности по-банковски не бывает. И тот, кто не становится больше, рано или поздно становится меньше. Вместе с соотечественниками.