О ситуации, сложившейся вокруг инцидента с российским фронтовым бомбардировщиком, сбитым турецкими ВВС, греческие СМИ пишут много и увлеченно. Кто-то из журналистов называет Путина архангелом греческого православия. Мнения высказываются разные, но подавляющее большинство изданий (в том числе и либеральные) солидарны в ключевых тезисах: а) атака на российский военный самолет — хорошо спланированная операция б) мотивы действий турецкой стороны — торговые связи Анкары с ИГИЛ, нейтрализация сирийских курдов и очевидное сближение России и Запада в) Турция в итоге окажется в изоляции.

Флаг Греции

«Кое-кто, похоже, решил захлопнуть крышку бурлящего котла и взорвать планету, — пишет редакция газеты Δημοκρατία, — А как иначе можно трактовать турецкую «уголовщину» (за известными американскими спинами) в отношении могущественной, православной России? Представьте, что бы произошло, если какая-либо страна сбила американский бомбардировщик или если бы Греция ответила на тысячи провокаций Анкары, которая вот уже нескольких лет подряд вторгается в воздушное пространство над Эгейским морем? Террористы и местные султаны, спровоцировавшие потрясения последних недель, открыли ящик Пандоры, и последствия этого действа будут иметь непредсказуемые масштабы. Средиземноморье охвачено огнем, а кто-то продолжает играть со спичками. Кто-то пытается расчленить планету, руководствуясь своими финансовыми интересами с целью создания новой геополитической карты. Однако, всегда присутствует фактор Х, который очень мудро обрисовал Пауло Коэльо: «Когда люди строят планы — Бог улыбается». А люди плачут, добавим мы! За исключением, конечно, если Анкара действовала, одержимая стремлением подтвердить пророчества старца Паисия, согласно которым Россия демонтирует турецкое государство и Константинополь перейдет в руки Греции. Возможно, поэтому турки сделали харакири, сбив российский бомбардировщик. Путин не похож на некоторых местных (греческих — А.И.) псевдопатриотов и псевдомодернизаторов, которые после IMIA (Ίμια) публично благодарили американцев за то, что удалось избежать войны ценой предательства, которое стоило жизни трём греческим парням и привело к образованию «серой зоны» в пределах греческой границы». (Имеется в виду так называемый «Кризис IMIA» (Κρίση των Ιμίων) — греко-турецкий кризис 25−31 января 1996 года, поводом для которого стали территориальные претензии официальной Анкары, которая заявила, что острова греческого кластера IMIA (Ίμια) в Додеканисе зарегистрированы в земельном реестре турецкого округа и следовательно принадлежат Турции. Местные жители и власти одного из островов кластера, встревоженные поведением Турции, подняли флаг Греции. Ситуация обострилась, когда журналисты одного из турецких изданий высадились на остров с вертолета, спустили греческий флаг и водрузили флаг Турции, после чего к месту конфликта были стянуты военные корабли обеих стран. После вмешательства НАТО, и главным образом США, напряженность была снята и обе стороны отозвали свои флоты. За несколько часов до развязки погибли три офицера ВМФ Греции, находящиеся в вертолете, который, возвращаясь с разведывательного задания, рухнул в море. Официальными причинами крушения были названы техническая неисправность и усталость экипажа, однако, в Греции доминирует мнение, что вертолет был сбит либо турецкими ВМС, либо турецким военным спецназом, который находился в тот момент на острове, и что истинные причины крушения были сокрыты с целью ликвидации конфликта, который мог привести Грецию и Турцию к вооруженному столкновению. После событий на IMIA Анкара инициировала вопрос о так называемой «серой зоне» — определение, введенное Турцией в одностороннем порядке, которое подразумевает морское пространство и некоторые острова в Эгейском море (в том числе и IMIA), где Турция отрицает признанный суверенитет Греции. Афины заявляют, что претензии турков не имеют никакого правового статуса, что существующие границы в Эгейском море определены международными соглашениями и канонами, которые Турция обязана уважать — А.И.). «За все совершенные преступления, не имеющие срока давности, турки однажды понесут ожидаемое наказание», — добавляет издание.

Η Καθημερινή пишет, что сбитый Су-24 является крайней провокацией Анкары, преследующей свои цели в регионе и одержимой стремлением подорвать климат сотрудничества между Россией и Западом, который начал формироваться после терактов в Париже. С самого начала сирийского кризиса было очевидно, что Турция ведет свою собственную игру с различными составляющими, в числе которых и виды на некоторые сирийские территории, но главным образом — острая нетерпимость к возможности существования курдской государственности. Связь Турции с ИГИЛ была и остается сомнительной. Анкара жаждала (и продолжает настаивать) свержения Асада, проявила терпимость к джихадистам и в какой-то степени использовала их с целью ускорить падение дамасского режима, а также против курдов, которые вместе с сирийской правительственной армией являются единственной реальной силой, способной противостоять ИГИЛ на земле. Совершенно очевидно, что Турция поддерживает с ИГИЛ непрозрачные торговые связи по типу «бери-давай» (нефть). Одновременно с этим и по тем же мотивам Анкара вооружила туркменских радикалов в Сирии и сегодня уже окончательно ясно, что Турция предопределяет поток беженцев для оказания давления на европейские страны. Всё это происходит на фоне экспансионистской внешней политики Анкары с целью признания ее региональной силой с высокочтимым влиянием от Ближнего Востока до Кавказа, а также великого страха от последствий образования курдского государства. Реакция Путина на сбитый Су-24 отразилась в его жесткой риторике, а позиция западных стран не оправдала ожидания Анкары. Продолжение следует. Однако ситуация, вероятнее всего, не зайдет слишком далеко, к глубокому разочарованию турецкого руководства, которое, скорее всего, останется без покровительства, на которое расчитывало.

Έθνος обращается к истории и проводит параллели с днем сегодняшним. «Инцидент со сбитым турками российским бомбардировщиком не следует расценивать как недоразумение. Теоретические построения премьер-министра Давутоглу, автора книги «Стратегическая глубина» о роли Турции в ближневосточном регионе и динамичное вторжение Москвы в последние два месяца на Ближний Восток вновь возводят арену жесткого соперничества между двумя странами, которое сформировалось в период первой русско-турецкой войны во второй половине 18-го века и продолжалось до 1918 года. После Суэцкого кризиса в 1956 году СССР активно возвращается на Ближний Восток, имея рядом стратегического союзника — Египет с правительством Гамаля Насера, в то время как Турция, уже член НАТО, продолжает следовать традиции Кемаля Ататюрка (президент Турции в 1923—1938 гг. — А.И.) невмешательства в дела бывших османских провинций на Ближнем Востоке. После распада СССР в 1991 году грезы Анкары о доминирующей роли и влиянии на Кавказе и в Центральной Азии быстро угаснут, а высокопарная фраза Тургута Озала (восьмой президент Турции, 1989−1993 гг. — А.И.) о «турецкой зоне влияния от Адриатики до Великой Китайской стены» канет в небытие.

Сегодня стабильное российское присутствие в регионе не оставляет Турции возможности формировать свою повестку дня и предотвратить образование второго де-факто независимого курдского государства на северо-востоке Сирии под предлогом создания «пояса безопасности» якобы для управления потоками мигрантов. Контроль эскалации и новые горячие эпизоды «холодной войны» между Москвой и Анкарой — второй (после беженцев) козырь Эрдогана против ЕС. Эрдоган понимает, что не в силах воспрепятствовать формированию альянса США — Россия — Франция на Ближнем Востоке, но вполне может осложнить ситуацию и приостановить сближение, требуя от союзников поддержки посредством активации 5-ой статьи договора НАТО. В период конфликта России и Османской империи Высокая Порта (греч. Υψηλή Πύλη — правительство в Османской империи — А.И.) в морском сражении при Наварине 2 октября 1827 года оказалась против всех — России, Франции, Великобритании — в то время, как в тяжелейший для Санкт-Петербурга момент, которым стала Крымская война 1853−1856 гг., Франция и Великобритания выступили на стороне турецкого султана. Сегодня правительство Эрдоган — Давутоглу скорее рискует оказаться в изоляции 1827 года, чем может надеяться на поддержку Запада на примере 1853−1856 гг., резюмирует издание.

Либеральное издание TA NEA публикует комментарий Константиноса Арванитопулоса, профессора Университета политического образования «Пантеон» в Афинах и бывшего министра от партии «Новая демократия». «Атака Турции на российский бомбардировщик не является спонтанной реакцией, — пишет Арванитопулос, — Это часть более широкого плана Анкары по развитию событий в прилегающих к ней областях. У России и Турции несовместимые интересы и цели в регионе. Анкара изначально выступила за свержение дамасского режима и использовала в качестве рычага туркменские антиправительственные группировки. Россия, напротив, увидела в выживании Асада восстановление своего влияния в регионе. Обе страны изначально преувеличили угрозу ИГИЛ и вступили с ним в противостояние по разным причинам. Россия — с целью уничтожить противников Асада. Турция — чтобы нейтрализовать сирийских курдов и предотвратить де-факто образование курдского государства на своей границе.

Растущая угроза со стороны ИГИЛ и теракты в Париже создали новую реальность. Необходимость немедленного противостояния джихадистам сблизила Запад и Россию и породила очевидный компромисс по вопросу о будущем Асада. Турция вдруг осознала, что все ее планы в регионе обречены на полный крах: российские бомбардировщики уничтожают туркменских союзников, режим Асада выживает и крепнет, а сирийские курды возводятся в ранг военных партнеров Запада, поскольку являются надежными сухопутными силами, противостоящими боевикам ИГИЛ. Столкнувшись с опасностью развития событий за ее спиной и в ущерб ее интересам, Турция нажала на спусковой крючок. Это было достаточно рискованное действие. Попытка пресечь очевидное сближение России и Запада. Это был месседж русским со стороны государства — члена НАТО, которому гарантирована поддержка Альянса в случае противостояния с Россией. Это был месседж и Западу, что Анкара согласится на союзничество в ближневосточном регионе на определенных условиях и за высокую цену.

На первый взгляд, Турция оказывается в выигрыше. Анкара незамедлительно получила слова поддержки от президента США и, разумеется, покровительство НАТО. Итогом саммита ЕС — Турция стало соглашение о выделении Анкаре транша в 3 млрд евро для помощи сирийским беженцам и размораживание переговоров о вступлении Турции в ЕС. Однако, в долгосрочной перспективе Турция окажется в изоляции со стороны России, модернизированного враждебного Ирана, Сирии, а в самом худшем случае и Курдистана. Отношения Турции с Израилем и Западом в последнее время заметно ухудшились. Внешняя политика Давутоглу без видимых причин стремится избавиться от своих союзников».

Деловая газета Η Ναυτεμπορική в статье с заголовком «Русская рулетка из Анкары» утверждает, что российско-турецкие отношения были натянутыми еще до инцидента с Су-24. Анкара выбрала малопонятную провокацию (к тому же, в чрезвычайно критический момент), которая усугубит и без того незавидное положение Турции. США и Европа в замешательстве наблюдают за сложившейся военно-политической обстановкой. Их растерянность объясняется тем, что выбор лагеря отнюдь не очевиден. Сегодня Москва открыто утверждает то, в чем ранее обвинили Анкару Асад и курды и официально не признал никто из других игроков, задействованных в сирийском конфликте — что Турция имеет прямые связи с джихадистами и, в частности, с ИГИЛ, а это подразумевает ее военное участие в конфликте. Конечная цель Турции, по всей видимости, заключается в том, чтобы раздавить курдов, а также усилить свое влияние в регионе. Россия, в свою очередь, движима стремлением укрепить свое влияние как на Ближнем Востоке, так и в более широком международном пространстве. Оба противника (и непримиримые друзья американцев и европейцев) имеют какие-то общие черты: крайне авторитарный стиль правления, опасные амбиции и убежденность в способности позиционировать свою страну как новую сверхдержаву. Их разделяют многочисленные противоречия как в военном, так и в политическом плане. «Неоосманизм» против «Путинизма», а посередине — раздираемая гражданской войной Сирия и всё мировое сообщество. Запад уповает на Путина, который первым принял вызов, демонстрирует спокойствие и здравый смысл и не спешит с возмездием, опасаясь, что в противном случае под угрозой окажется его имидж сильного лидера. Опыт, однако, показывает, что в экстремальных ситуациях игроки не всегда действуют рационально, а значит все должны быть готовы к сюрпризам.