Реджеп Тайип Эрдоган

В Турции состоялись досрочные парламентские выборы. Их итоги оказались во многом прогнозируемыми, но они не сняли острую политическую интригу, витавшую над страной после 7 июня, когда прошли очередные выборы в законодательный орган страны. Напомним, что тогда формальное большинство получила правящая Партия справедливости и развития (ПСР), набрав 40,8% голосов, однако она впервые с 2002 года потеряла парламентское большинство и не смогла сформировать однопартийный кабинет министров.

Действующий премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу получил мандат на формирование правительства, но не смог этого сделать в отведенный Конституцией 45-дневный срок. В этой связи заместитель председателя ПСР Мевлют Чавушоглу заявлял, что с получившей второе место на выборах оппозиционной Народно-республиканской партией (НРП) «мы провели в общей сложности около 35 часов всеобъемлющих переговоров, но серьезные разногласия по внешней политике и образованию не позволили создать коалицию». По мнению же председателя НРП Кемаля Кылычдароглу, президент Реджеп Тайип Эрдоган угрожал Давутоглу тем, что «такое коалиционное правительство станет для него политическим самоубийством». Но, по имеющейся у ИА REGNUM информации, ПСР фактически делала ставку не на НРП, а на Партию националистического движения (ПНД), которая, по словам зампреда партии Хусейна Челика, «в сложные исторические момента всегда подставляла плечо правящим силам». Однако лидер ПНД Девлет Бахчели заявил, что «время не пришло"(Zamanı değil), отвергнув предложенную ему коалицию, не желая разделять ответственность за внутреннюю и внешнюю политику ПСР.

Дело в том, что на выборах 7 июня впервые в новейшей истории Турции возглавляемая Салахаттином Демирташем прокурдская «Демократическая партия народов» (ДПН) получила 80 депутатских мандатов, пройдя установленный властями ограничительный 10%-й барьер. Она также отказалась от какой-либо коалиции с ПСР, хотя раньше поддерживала эту партию. Поэтому задача ПСР на внеочередных выборах состояла если не в полной политической дискредитации ПНД, то в создании условий, при которых она была бы маргинализирована, чтобы ее голоса достались ПСР или другим партиям. Не случайно, как считает известный турецкий эксперт Бурхан Озкошар, после 7 июня «страна стала погружаться в невиданный за последние три года хаос, кровавые события и нестабильность», в чем обвиняли Рабочую партию Курдистана (РПК), «Исламское государство» (ИГ — структура, запрещенная в России) и, конечно, ДПН. Только с учетом обозначенных нюансов можно оценивать итоги внеочередных выборов и говорить об «убедительной победе» ПСР, как это стали делать многие российские эксперты.

По результатам подсчета 99% бюллетеней, ПСР получила 49,2% голосов, НРП — 25,3% голосов, ПНД — 11,9% и ДПН — 10,4%. То есть оппозиция в сумме имеет 47,6% голосов. ПСР действительно получает возможность сформировать однопартийный кабинет, но она не может провести декларируемую Эрдоганом конституционную реформу, предусматривающую переход от парламентской к президентской системе правления. Для достижения этой цели Эрдогану необходимо было, чтобы ПСР набрала две трети голосов. Только в этом случае ПСР получит возможность, без вмешательства других партий, ставить на голосование и утверждать любой законопроект. Согласно Конституции, главные властные полномочия сосредоточены в руках правительства, а не президента, что означает заметное укрепление политических позиций главы кабинета Давутоглу и ослабление президента Эрдогана. Таков итог первой острой интриги, которая существует в недрах правящей партии. Другая интрига: в новом парламенте турецкие националисты (ПНД) позиционируют себя в качестве «чисто протурецкой силы», в отличие от вернувшей себе правящие позиции исламистской ПСР. Что касается ДПН, то она прошла в парламент уже как региональная национальная курдская партия, получив необходимые места в парламенте. То есть нынешняя победа ПСР носит тактический характер, поскольку обозначившийся расклад политических сил в стране, по мнению британской газеты The Guardian, ведет ее к поражению в сфере стратегии, что можно рассматривать как плохой для Турции сценарий.

Назначив новые парламентские выборы, ПСР стремилась вытеснить из парламента курдскую партию, получить необходимые места и утвердить однопартийную власть ПСР. Не получилось. Положение усугубляется еще и тем, что в курдонаселенных районах Турции серьезно нависает угроза гражданской войны, турецко-курдские столкновения приобретают системный характер, что создает для курдов недемократические импульсы — либо открыто следовать курсом на осуществление проекта по созданию собственного государства, либо оказывать такое давление на ПСР, которое приведет к трансформации власти на фоне успехов их соплеменников в Сирии. Следующие выборы в парламент Турции должны состояться в 2019 году. Но сейчас многие эксперты задумываются не о следующих выборах в парламент, а о том, как ПСР будет действовать перед реальной угрозой внутриполитического взрыва, и как будет решаться дальнейшая судьба страны, ведь в борьбе против Эрдогана могут объединиться как не разделяющая его позиции часть правящей партии, так и главные оппозиционные партии и некоторые структуры власти. Даже в случае, если Эрдоган пробьется к президентскому креслу, все идет к тому, что ему придется вести «игру». Впереди страну ожидает жаркая схватка за власть.