Пиренейские политики, похоже, выбрали для себя позицию золотой середины в конфликте Россия — ЕС. С одной стороны, без размахиваний лозунгами вроде «Путин, выведи свои войска из Донбасса», с другой — все же отдавая некоторую дань «по принадлежности» к ЕС, в прессе Россию покусывая. Однако происходит это в основном в манере констатации фактов и без публикации каких-то далеко идущих выводов о негативной роли России в украинском кризисе.

Издание Expanción.es

Причин такой позиции Испании видится четыре.

Во-первых, Мадрид не настолько весо́м в ЕС, насколько Париж, Лондон и Берлин. То есть с мнением Испании считаются, но скорее его принимают к сведению, чем как руководство к действию.

Во-вторых, не настолько ме́лок, как Рига, Вильнюс, Таллин или Варшава, которым ввиду своей малозаметности (как территориальной, так и политической) приходится лезть из кожи вон и быть, скажем так, бо́льшим католиком, чем папа римский в сфере оправдания санкционной политики Евросоюза, чтобы их полагали своими и воспринимали на равных с грандами.

В-третьих, испанцы ни на мгновение не забывают, что россияне — одна из основных составляющих иностранного туризма в страну и одни из главных покупателей испанской недвижимости.

А в-четвертых — это память и традиция. В Испании очень хорошо помнят Гражданскую войну 1936−1939 гг., советских добровольцев, сражавшихся против Франко, и пароходы испанских детей, отправляемых в Советский Союз от смерти подальше. Так что официальные лица к России относятся выдержанно и ровно (они же под Брюсселем, не забудьте), а население, которому до политики особого дела нет, просто любят русских. Или как минимум хорошо к ним относится.

В прессе, правда, господствуют либо отстраненно-официально-констатационный взгляд (с традиционным для ЕС «Путин виноват», но больше с вопросительным знаком, чем с восклицательным), либо неудовольствие санкциями, породившими ответные санкции, из-за которых испанские аграрии несут убытки.

Впрочем, правильнее сказать, господствовали. Поскольку начинают появляться и статьи совсем иного рода, в которых, где завуалированно, а где и нет, проступают намеки на «принять Россию такой, какая она есть, и начать дружить домами снова».

Одна из первых ласточек — размышления международного аналитика Хорхе Тамамеса в газете Expanción «Обреченные найти взаимопонимание с Россией» (Análisis: Condenados a entendernos con Rusia).

Необычным (для сегодняшнего момента, но не для будущего), а значит, и привлекающим внимание, текст выглядит, начиная с заголовка. Ну, а дальше начинается то, что благодаря своей непохожести на официальный взгляд просто заставляет и обязывает прочесть материал до конца. ИА REGNUM публикует перевод данной статьи.

«Куда движется Россия?»

Многие эксперты от политики уже успели поставить на Владимире Путине печать агрессора-экспансиониста, а ведь в его реакции на украинский кризис нет ничего необычного. Вспомните Рональда Рейгана, как он отреагировал на победу сандинистов в Никарагуа — стране, занимающей точно такую же позицию под боком у США, как Украина возле России? Правильно, вооружил «контрас», бившихся против Ортеги и его сторонников. Так почему кого-то удивляет позиция Путина? Да и честно сказать, действия восставших в Донецке и Луганске — просто детские шалости по сравнению с фортелями, которые выкидывали дикие «контрас». Можно, конечно, возразить, что холодная война давно уже закончилась и термин «борьба за сферы влияния» — это из устаревшего лексикона, из другой манеры мышления. Но ведь на самом деле это не так.

В 2013 году Европейский союз предложил Украине соглашение об ассоциации, которое обещало «сотрудничество и сближение в сфере безопасности и внешней политики». Кто-то верит, что это не было первым шагом для сближения этой бывшей республики СССР с НАТО? То есть тем самым процессом, против которого всегда выступала Россия, даже когда ею правили Михаил Горбачев и Борис Ельцин?

Присоединение Крыма и появление русских на востоке Украины было встречено большинством местных жителей с энтузиазмом и ими поддержано. Это можно оценивать как дрейф России в сторону национализма, но считать, что русские занялись реализацией имперского проекта восстановления границ Советского Союза, — значит просто в свое время полениться проанализировать ситуацию. Именно в этом можно уличить и упрекнуть ЕС и США. Именно это нежелание рассмотреть положение со всех имеющихся точек зрения спровоцировало целую серию ошибок, приведших к тому положению, которое сегодня сложилось. Почему-то никто не пришел к выводу, что это была защитная реакция России на продвижение НАТО на восток, которое после окончания холодной войны не остановилось, а продолжается и не снимает, а, наоборот, только генерирует напряженность в регионе.

Украина, взгляд из Кремля

Никому не следует удивляться сокрушительной силе российского ответа на Украине. Как отмечал профессор Мичиганского университета Джон Мишмайер: «Эта страна есть огромная равнина, которую как наполеоновская Франция, так и гитлеровская Германия видели в качестве удобного плацдарма, на котором нужно закрепиться, чтобы с него затем уверенно атаковать Россию».

Для русских украинский кризис — это прежде всего волнения на сопредельной территории, которые вызывают просто патологическое беспокойство Москвы. Испытывая постоянные набеги кочевников с востока, нашествия европейских армий с запада, неподчинение мусульманских народов Центральной Азии (в том числе и в советское время), здешние славяне находились под постоянной угрозой территориальной целостности их страны. Сегодня мало что изменилось.

Лишенная Варшавского договора, потерявшая часть населения, с благосостоянием, зависимым от экспорта нефти, Россия сегодня — мощная, но хрупкая и потому лишенная чувства, что она находится в безопасности, страна. Но весьма далекая от желания терпеть несоблюдение кем-то договоренностей, да еще и в ущерб ей. Почему же следует считать ее озабоченность источником международной нестабильности, когда беспокойство России спровоцировано нарушениями договоренностей другой стороной?

Российское руководство пришло к выводу, что вмешательство Запада в регионе достигло критической точки и должно быть остановлено. Должно быть остановлено, потому что с точки зрения русских ни ЕС, ни США доверия не внушают.

В 1990 году Джим Бейкер, американский государственный секретарь заверил Михаила Горбачева в том, что НАТО не будет расширяться на восток, если Россия даст согласие на объединение Германии. С тех пор НАТО только и занимается тем, что игнорирует обещания, данные Америкой на госуровне. В Североатлантический альянс уже вошли не только несколько экс-членов Варшавского пакта, но и три бывшие советские республики — Литва, Латвия, Эстония. Самые свежие исторические факты тоже не обнадеживают: интервенция НАТО в 2011 году в Ливию тому свидетельство. Между прочим, вторжение это было осуществлено в нарушение мандата ООН и пакта о невмешательстве во внутренние дела этой страны со стороны мирового сообщества в обмен на сворачивание Муамаром Каддафи программы производства оружия массового поражения (что последний в 2003 г. честно выполнил).

Кремль видит, что Запад разделен. Европа, кажется, не в состоянии примирить сторонников жесткой санкционной политики с теми, кто считает, что нужно, наоборот, как можно шире взаимодействовать с Россией и покончить с этими ограничениями, которые, кстати, одинаково больно бьют и по обеим сторонам. Американцы, несмотря на весь их словесный понос, не расположены идти воевать с Восточной Европой, что продемонстрировала российско-грузинская война августа 2008 г.

Российские лидеры практически не обращают внимания на направленные против них заявления разных гуманитарных организаций. Не потому, что русские — это воплощенное зло, а потому, что и западным деятелям точно так же нет дела до чужого мнения, если оно не совпадает с их позицией. Украинские военные оказались настолько же жестокими, как и пророссийские повстанцы.

Вашингтон поддержал Ельцина в 1993 году, когда тот расстреливал свой собственный парламент. Вашингтон отвернулся от событий второй чеченской войны, куда более свирепой, чем нынешняя украинская кампания, и не критиковал российское правительство. Вашингтон не возмутился нарушением прав ЛГБТ-сообщества в Саудовской Аравии. Но отправился во времена Джорджа Буша — младшего в свой крестовый поход в Азию, назвав его борьбой против терроризма. Забота о гуманитарных проблемах Западу присуща тогда, когда она отвечает его политическим интересам. Так что, опираясь на эти факты и выводы, русские имеют полное право обвинить Запад в лицемерии. Точно так же, как американцы и европейцы обвиняют в этом их.

Что делать?

Противостояние между Россией и Западом не ограничивается Украиной. Антироссийские провокации на Балканах, в Молдавии, странах Прибалтики сформировали мнение, что с Россией можно вести разговоры и добиваться чего-то, только угрожая. В эту формулу укладывается и самая свежая идея — идея угрозы поставок на Украину вооружений (якобы оборонительных). По мысли профессора Гарвардского университета Стивена Уолта, «поведение России провоцируется и мотивируется с помощью создания у нее ощущения страха и неуверенности намного успешнее, чем созданием у нее чувства самоуверенности. Нагнетание напряженности будет служить только усугублению у России ощущения незащищенности, подталкивать Москву к мысли, что проблему необходимо решать военными методами».

Чтобы остановить эту эскалацию напряженности, Федерика Могерини должна признать и объявить, что решение о поставках оружия Украине неприемлемо. Брюссель обязан объяснить, что Украина не будет принята в НАТО и должна будет превратиться в нейтральную страну, как Австрия и Финляндия периода холодной войны. Европа должна покончить с экономическими санкциями при условии соблюдения режима прекращения огня, в соответствии с соглашением, достигнутым в Минске. В обмен на это Россия должна прекратить вмешиваться в дела стран Прибалтики, Балканского полуострова и Молдавии.

Своим расширением на восток НАТО создало источник фундаментальной напряженности в отношениях между Брюсселем и Москвой. Единственно возможным путем к умиротворению ситуации на долгий срок явится изменение структуры альянса, в результате чего как Россия, так и бывшие советские республики станут его частью. Я думаю, процесс этот потребует, возможно, десятилетий дипломатических усилий по обе стороны баррикады, но это лучше, чем скатиться к фатализму.

Россия — не враг Западу, надо декларировать именно это. В таких важных сферах, как переговоры с Ираном, Сирией, борьба с пиратством в Сомали, значение Москвы трудно переоценить. Я уже не говорю о нашей взаимозависимости в области экономики и энергетической зависимости Европы от России. Мы обречены понять Россию и найти с ней общий язык. Нашим руководителям и дипломатам необходимо вычеркнуть из своего лексикона такие слова, как «санкции» и «ракеты», вооружиться терпением и искать точки соприкосновения».