Фото: deadland.ru

В южной афганской провинции Гельменд состоялась торжественная церемония награждения сержанта полиции Абдула Гафура Афганьяра, за прошедшие несколько лет обезвредившего более 6 тыс. взрывных устройств, передаёт телеканал «1TV”. Без таких, как Абдул Гафур Афганьяр сегодня в Афганистане невозможно ни ходить, ни ездить, причем, ездить можно только колея в колею: по некоторым оценкам, в этой стране до сих пор лежат около 10 млн неразорвавшихся мин. И это несмотря на то, что в июле 2002 года Кабул присоединился к Конвенции, запрещающей применение, накопление, производство и хранение противопехотных мин.

Проблема борьбы с опасностью «минной войны» остаётся и сегодня. Она идёт как бы параллельно войне мотострелково-артиллерийско-воздушной. Её ведут талибы, которые, как известно, не являются субъектом международных отношений и потому считающие себя свободными от обязательств перед кем бы то ни было. Мины дешевы в производстве, их легко установить, они представляют значительную угрозу для натовских подразделений. Поэтому талибы охотно используют их. Сейчас в ходе объявленного ими весеннего наступления они оживились, пришли в себя, перегруппировались, наладили финансирование. Когда они были у власти, то запрещали всё и вся — компьютеры, интернет, видео- и фотосъемки. И если сейчас в борьбе против американцев они уже активно пользуются всеми средствами, «хайтек» у них процветает, то почему бы им не понимать, что борьба с минами увеличивает бремя материальных затрат по обеспечению войск — начиная от необходимости нести дополнительное снаряжение и иметь подготовленный личный состав, и заканчивая дополнительным медицинским обеспечением. Знают они и о том, что мины, которые наносят ранения и увечья эффективнее мин, поражающих насмерть, так как каждый раненый солдат требует лечения и дополнительного медицинского персонала. Не могут они не знать и того, что на заминированных участках механизированные подразделения НАТО теряют свой темп, пока их саперы будут медленно проверять дороги, контролируемые талибами. Отсюда скорость их передвижения снижается вплоть до скорости движения саперов.

В отличие от не подчиняющихся никаким правилам талибов Украина является субъектом международных отношений, признает международные договоры, десять лет назад присоединилась к Оттавской конвенции о запрете применения, производства и накопления противопехотных мин. Более того, в соответствии с Минскими договоренностями с 15 февраля все подразделения её вооруженных сил должны были прекратить огонь, но война, в том числе и «минная», продолжается.

По данным ДНР, в последнее время её жертвами стали более десяти человек, в том числе дети. Украинские минные поля, на которых уже начали подрываться сами украинские военные, — проблема, на решение которой уйдут годы. Для сравнения, в Афганистане мины продолжают обезвреживать по сей день. Кстати, на днях найдены тела семи саперов, которые были похищены на этой неделе в провинции Фарах на западе Афганистана. Тела обезглавлены. 28 саперов исчезли в среду 10 июня в районе, где деятельность талибов особенно активна. С чем предстоит столкнуться властям и населению Донбасса, можно представить по ситуации с Афганистаном.

Руководитель Украинского института стратегий глобального развития и адаптации Владимир Гуржи высказывал мнение, что полная очистка от мин и неразорвавшихся снарядов может занять от пяти до семи лет. «В Донецкой и Луганской области есть только семь установленных маршрутов движения транспорта, по которым можно выезжать из зоны АТО. Потому можно говорить, что все другие пути, помимо этих семи трасс, либо же заминированы, либо же находятся под огневым контролем», — обратил внимание украинский эксперт. В свое время в Афганистане по приказу советского командования после каждой установки мин должен был составляться в двух экземплярах формуляр минного поля. Один из них предписывалось отправлять в вышестоящий штаб. Ясно, что немногие занимались такой «бумаготворческой живописью» при почти ежедневных разовых мино-постановках? Судя по всему, примерно то же самое творится сегодня и на Украине.

Как рассказал на днях газете «Взгляд» заместитель командующего штабом ополчения ДНР Эдуард Басурин, ситуация с разминированием осложняется тем, что украинские силовики под различными предлогами отказываются предоставлять карты минных полей. «За все время конфликта карты минных полей они ни разу не передавали. Если они хотят мира, они бы это сделали. Мы спрашивали. Нам сказали «нет». Или «они потеряны», или «мы не знаем», или «мы не минировали». А обвинения киевских силовиков в том, что мина, на которой недавно подорвались украинские военные, якобы была заложена ополченцами, он прокомментировал так: «Это их территория, они сами минируют и на своих же минах подрываются, а потом все списывают на ополчение. Вообще противотанковые мины ставят в нейтральных зонах, но не в тылу врага».

Известно, что 29% всех пострадавших от мин территорий Афганистана приходится на сельскохозяйственные угодья, а 55% — на пастбища. Проливные дожди, тающие снега, наводнения и грязевые оползни приводят к сползанию мин на дороги, что представляет опасность и для транспорта. Весной премьер ДНР Александр Захарченко заявил, что почти треть пахотной земли республики заминирована. «Мы не прекращали заниматься сельским хозяйством даже под обстрелами, но посевная связана с массой проблем. В первую очередь это касается разминирования полей», — сказал он. По его словам, около 70 предприятий агропромышленного комплекса обратились с просьбой о разминировании участков земли. «Нами было принято решение о привлечении военных и создании на базе министерства по ЧС и ГО особых саперных подразделений, которые будут заниматься разминированием», — сказал Захарченко.

В Афганистане минирование, как правило, происходило в «узких местах» дорожных коммуникаций, мостов, тоннелей (повороты, серпантины, спуски, подъемы), там, где ограничена видимость, затруднен маневр и объезд. Примерно такую же тактику применяют и на Донбассе. «На отрезке трассы из Логвиново до Луганского сегодня ночью около четырех утра украинскими силовиками было произведено дистанционное минирование участка дороги и прилегающей территории на 4 километра выше Логвиново, — сообщил на днях Эдуард Басурин. Он отметил, что из-за минометных обстрелов со стороны украинских силовиков «не было возможности провести на трассе инженерную разведку» (разминировать дорогу). Стоит ли после этого удивляться тому, что ополченцы не могут гарантировать безопасность передвижения наблюдателей миссии ОБСЕ.

Мы помним, как в одном из своих выступлений Порошенко продемонстрировал пробитую осколками обшивку автобуса, попавшего под обстрел под Волновахой. В результате инцидента, напомним, погибли 12 человек. Тогда Киев обвинил в обстреле из установки «Град» ополченцев ДНР, те в свою очередь обвинили украинских силовиков. Расследование миссии ОБСЕ не позволило установить, кто виновен в обстреле. По их данным, снаряд мог прилететь с позиций обеих сторон конфликта. Между тем, судя по выложенным в социальных сетях видеосъемкам и фотографиям, на ступеньках автобуса имелись повреждения, характерные для поражающих элементов противопехотной мины МОН-50. Ещё одним доказательством истинной причины гибели мирных граждан стали кадры с предупреждающими знаками надписью «Стой! Мины!» неподалеку от места трагедии и рядом с пострадавшим автобусом.