Участники трагических событий в Одессе 2 мая прошлого года вспоминают о произошедшем

Судьбы активных участников одесского сопротивления после трагических событий 2 мая в Одессе сложились по-разному — кто-то был вынужден бежать в Россию или Приднестровье, кто-то ушел в ополчение, кто-то остался после этого инвалидом, рассказал в интервью корреспонденту ИА REGNUM депутат Одесского областного совета Алексей Албу, которому удалось выбраться из Дома профсоюзов 2 мая пусть не целым и невредимым, но живым. «Когда мы приехали на Куликово поле, мы даже представить не могли, что случится в ближайшие часы. Мы понимали, что будут столкновения, будет какая-то драка, но никто не знал, что нас будут целенаправленно убивать. Когда мы заходили в Дом профсоюзов, возникло какое-то смятение, непонимание, что делать, как организовать оборону. Каждый занимался какими-то бессмысленными действиям»,- вспоминает он.

По мнению Албу, расследование полностью саботируется на уровне самых верхних эшелонов власти. «Власть не заинтересована в расследовании этой трагедии, так как придется привлекать к ответственности первых лиц государства. На сегодня власть делает все, чтобы отмазать организаторов и исполнителей и, наоборот, оставить в застенках тех, кто защищался», — отметил депутат.

Накануне годовщины трагедии, по его словам, в Одессе начались зачистки «неблагонадежных» — массовые аресты. «Это делается в преддверии 2 мая, власти арестовывают потенциальных лидеров — даже тех, кто теоретически мог бы возглавить протест в Одессе», — сообщил Албу.

Он рассказал, что судьбы активных участников одесского сопротивления сложились по-разному — многие уехали в Россию многие и в Приднестровье, но потом стали возвращаться, кто-то остался инвалидом. «Я после 2 мая был вызван на допрос в СБУ. Меня там около 6 часов продержали. Но отпустили, хотя думал, что меня уже тогда закроют. Потом 8 мая вечером мне позвонил мой товарищ из правоохранительных органов, который сказал, что уже есть команда задержать меня 9 мая после возложения цветов на Аллее Славы и порекомендовал в срочном порядке покинуть город мне и моим ближайшим соратникам. На тот момент мы уже все время жили на съемных квартирах, потому что у меня возле дома постоянно дежурила какая-то группа людей. Мы уехали в Крым. Я так понимаю, на границе еще не было списков с моей фамилией, поэтому нам удалось беспрепятственно пересечь ее. Потом уже пресса начала писать, что я объявлен в розыск», — рассказал он свою историю.

Алексей Албу полагает, что официальное число погибших заниженно. «Я считаю, что погибло больше 48 человек. Об этом говорят два факта. Мать моего бывшего товарища была в морге, и ей показывали более 60 тел во время опознания ее сына. И второй факт -один из знакомых работал на автозаправочной станции возле одного из кладбищ Одессы. Он видел, как в ночь со 2 на 3 мая завезли очень большое количество тел — либо просто освобождали морги, зная, что будет большое количество трупов, либо есть какие-то неопознанные тела и власть пыталась скрыть следы своих преступления в Доме профсоюзов», — сообщил он.

Активист рассказал, как он покинул здание Дома профсоюзов. «Мы побежали в правое крыло здания. Мы понимали, что нападающих — огромное количество, а нас очень мало. Также боялись, что будет сильный пожар в здании, и мы не сможем выпрыгнуть. У нас был выбор -пойти на верхние этажи, где сгореть или разбиться при падении, или все таки проходить через эту толпу. Мы понимали, конечно, что будем избиты, но никто не представлял что будут убийства. И когда уже на второй, на третий день увидел кадры, где добивают моих выпрыгнувших товарищей, это было просто ужасно! Этому никогда не будет прощения, и мы будем делать все, чтобы организаторы этого убийства и убийцы были наказаны».

Активиста Владислава Войцеховского, который также участвовал в событиях 2 мая, Украина фактически, как он иронизирует в одном из интервью, «мобилизовала» в ополчение. Его арестовали по надуманному делу, а затем обменяли как военнопленного. Он рассказал, как происходило развитие событий 2 мая. По словам Войцеховского, никто не собирался идти на марш «За единую Украину» и провоцировать радикалов. «Собирались идти на Жуковского, 36 в офис „Правого сектора“, потому что знали, что у них там очень много оружия и собирались их просто разоружить. Когда туда пришли, офис был окружен автоматчиками без знаков отличия. Мы шли уж точно не нападать на марш „За единую Украину“, а просто разоружить этот офис, потому что до этого слишком долго заявляли в милицию, в прокуратуру, что там оружие, но милиция игнорировала. Решили сделать это сами, но не вышло», — заметил он.

В Доме профсоюзов, по его словам, оказались те, кто не успел попасть на Греческую площадь. «Я на своем примере могу говорить — мне парни звонили, которые были уже окружены на Греческой. Звали на помощь, но мы к ним попасть не смогли и начали собираться на Куликовом поле, потому что знали — они потом пойдут сносить палаточный городок. Все, кто не успевал на Греческую, собирались на Куликовом поле, чтобы защищать палаточный городок. Когда они на нас бежали, люди (больше половины были женщины и мужчины лет за 60) попрятались в Доме профсоюзов, потому что больше негде было спрятаться. А мы, молодые парни, остались на крыльце, где провели где-то полчаса. Откидывались камнями, в нас тоже вначале кидали камнями, а потом, когда в нас начали уже просто стрелять из огнестрелов, мы и сами в здание залезли», — рассказывает он.

«Самая запомнившаяся картинка — это когда я на втором этаже оказался вместе с мужичком в камуфляже, ему тоже было где-то лет за 60, и он передо мной подошел к окну. Щелчок — и он уже лежит с простреленной головой. Я понял, что к окну подходить нельзя. Там была суматоха, паника. Я в здании провел где-то около часа. За этот час началось возгорание с центрального входа, а выбрались мы с правого крыла через черный выход. Разбили стекло и вылезли прямо к ним. Вариантов уже не было, потому что дышать было нечем. К нам подошел один из сотников Майдана (он был с пистолетом), сорвал георгиевские ленточки. Милиция должна была сделать коридор, но коридор был какой — 15 милиционеров с одной стороны, 15 с другой. а между ними еще 15 метров расстояние и там около сотни проукраинских активистов, которые были с битами, со всем, чем угодно — они нас забили и в кучу скинули, где мы пролежали еще минут 40 пока они ходили глумились над нами, а потом нас милиционеры вытащили оттуда и вывезли на воронке в райотдел».

После этого, как рассказал Войцеховский, 9 мая он уехал в Крым, зная о планировавшихся арестах. «В Крыму я провел 2 месяца, потом решил вернуться в родной город. Вернувшись в Одессу, месяц погулял, потом был арестован, мне пришили непонятную какую-то статью — организация террористической группировки. Четыре месяца продержали в СИЗО, и потом по обмену пленными попал в Новороссию», — сказал он.

2 мая исполняется годовщина пожара в одесском Доме профсоюзов, который только по официальным данным унес жизни 48 человек. Столкновения между сторонниками и противниками киевского режима, пришедшего к власти в результате Евромайдана, закончилось трагедией в Доме профсоюзов, где укрылись активисты одесского антимайдана. Радикалы закидали Дом профсоюзов бутылками с зажигательной смесью, в результате чего возник пожар. Людям не давали эвакуироваться, по окнам велась стрельба, а выпрыгнувших уже на земле добивали битами. При этом первый пожарный расчет приехал к Дому профсоюзов только спустя полчаса после начала пожара.