А МИД Польши рассказывает, как он «эффективно» обеспечивает поддержку и заботу о более чем 20-миллионной Полонии

На днях польскоязычная литовская газета Kurier Wilenski обнаружила в Литве резкое сокращение численности поляков. Согласно переписи 2011 года в этой прибалтийской республике проживало более 200 тыс. граждан польской национальности. Однако, по данным Департамента статистики, в 2014 году таковых обнаружилось менее 165 тыс. человек. За три года сокращение на 17,5%! Куда они исчезли? В самом Департаменте статистики утверждают, что 36 тыс. поляков могли «потеряться» в силу изменений методики оценки статистических данных, а также по «объективным причинам». Представляющий в парламенте Литовских христианских демократов Кястутис Масюлис во всем винит главу Избирательной акции поляков Литвы (AWPL), депутата Европарламента Вальдемара Томашевского, чья политика якобы «приводит к уменьшению числа литовских поляков из-за иммиграции». Действительно, в 2011-2014 годах Литву покинуло около 170 тыс. человек. Но в районах, где проживает польское меньшинство, численность отъезжающих была наиболее низкой. Как отмечает литовский ученый Гедеминас Казенас, в анализируемый период количество россиян и поляков в процентном выражении резко упало, в то время как доля литовцев в этнической структуре населения выросла на 2 пункта. По его мнению, это связано с тем, что многие люди видят свою национальную идентичность через призму личной безопасности, поэтому в случае чрезвычайной ситуации они начинают идентифицировать себя с группой, от которой, по их мнению, можно получить защиту. «Сегодня меньшинства, особенно те, чьи предки из Польши и Литвы, из-за политического контекста воспринимаются обществом негативно, — пояснил ученый. — Так что, возможно, некоторые граждане стали идентифицировать себя с наиболее массовой национальностью». Иначе говоря, польская диаспора в Литве подвержена процессам политической ассимиляции.

Министерство иностранных дел Польши тем временем рассказывает о том, как оно старается для Полонии. Выступая недавно в Сейме, глава МИД Гжегож Схетына сообщил, что «польская дипломатия эффективно обеспечивает поддержку и заботу о более чем 20 миллионах поляков, проживающих по всему миру… Нашим приоритетом является помощь полякам в Белоруссии и Литве». На гранты для организаций диаспоры ежегодно выделяется почти 90 млн злотых. Это немалая сумма, отчего Сенат Польши периодически пытается перетянуть одеяло на себя и отнять у министерства иностранных дел право распределять средства, направляемые на Полонию. И как было бы замечательно для кураторов, если бы еще при этом общины шли в фарватере внешней политики Варшавы. Но это не всегда получается. Тот же лидер AWPL Томашевский открыто носит георгиевскую ленточку, объясняя это тем, что «в День Победы очень важно почтить память погибших, которые освобождали наш город, Вильнюс. Ведь среди таковых было 900 молодых солдат и офицеров Советской армии и 500 солдат польской Армии Крайовой. Тем более что мероприятия, связанные со Второй мировой войной, — очень важные. Все мы знаем, что погибло 20 млн советских граждан, большинство из них русские, 6 млн поляков, почти 2 млн сербов и югославов. Они внесли особый вклад в победу. Об этом мы говорили и будем говорить». При этом та же газета Kurier Wilenski жалуется, что община в Литве предпочитают русскую и русскоязычную прессу, а не польскую и польскоязычную. Но какой у них выбор, когда, как пишет на сайте Избирательной акции поляков Литвы Луцина Шиллер, главное либеральное издание Польши Gazeta Wyborcza требует от литовских поляков чуть ли не возглавить процесс собственной ассимиляции и «счастливо размахивать транспарантами, восхваляя мудрость литовских властей… А когда выяснилось, что союз с русскими Литвы (и другими меньшинствами) в борьбе с литовской политикой, направленной против общин, дает нам шанс для выживания, кричат, что этот альянс ужасно дискредитирует нас». Российские и русские издания, по крайней мере, поддерживают литовских поляков в их деятельности по защите своего языка, национальной культуры и образования.

Тем временем польская рекрутинговая компания Work Service опубликовала доклад «Экономическая миграция поляков». В нем указывается, что в 2015 году страну хотят покинуть 1,275 млн трудоспособных граждан, что увеличит количество польских эмигрантов до рекордных 3 млн. Главной направление — это Великобритания, где работают 642 тыс. поляков, за ней следуют Германия, Ирландия и Нидерланды. На «желание больше зарабатывать» как мотивацию указывает 78% потенциальных мигрантов. Среди других причин: 44% хотят получить более высокий стандарт жизни, 37% — большие перспективы профессионального роста, столько же — отсутствие подходящей работы в стране, 35% — возможность путешествовать и исследовать мир, 29% — лучшая служба здоровая. За границей поляки трудятся на только на низкооплачиваемых работах, но и в гостиничном бизнесе, строительстве, торговле. Эмигрировать хотят молодые, у 63% мигрантов возраст не превышает 35 лет.

Проблема не в том, что поляки уезжают. Проблема в том, отмечает польский портал Puls Biznesu, что они не хотят возвращаться обратно в Польшу. Мигранты ставят перед собой цель получить работу, купить квартиру и создать или пригласить в страну проживания семью. Среднестатистический польский мигрант находится в Великобритании почти 9 лет, в Ирландии чуть более семи лет, в Нидерландах почти пять лет, а в Германии целых 11 лет. Это свидетельствует о том, что «долгосрочных» мигрантов становится больше и уменьшается количество людей, планирующих вернуться в страну. Остаться навсегда в Великобритании хочет 54% поляков, хотя в 2012 году их доля составляла 45%. Аналогичная ситуация в Нидерландах и Германии. Все больше и больше поляков на чужбине предпочитают покупать собственность, а ведь для польского менталитета, где дом — там и родина. Мигранты все меньше и меньше отправляют денег в Польшу. Если в 2007 году их переводы были на общую сумму 5 млрд евро, то по итогам прошлого года эта сумма упала до чуть менее 4 млрд. Такое падение не является значительной проблемой для польской экономики, гораздо более негативные последствия вызывает отъезд мигрантов и их семей на постоянное место жительство. Этот процесс усилился в последние два года, о чем свидетельствует растущее число польских детей, рожденных за рубежом. Такие тенденции увеличивают риск того, что Польша перестанет догонять развитые страны. Правительство должно, наконец, понять, заключает издание, что ценой бездействия для польской экономики может стать порочный круг: низкий уровень роста ВВП — миграция — застой — увеличение миграции и так далее.

Помимо провоцирования экономических проблем рост миграции для властей Польши создает дополнительные проблемы на внешнем фронте. Даже в Великобритании, которой Варшава заглядывает чуть ли не в рот, местные политики периодически делают не вполне корректные высказывания в адрес «понаехавших» поляков, их манер, привычек и культуры. В результате на эти грубости вынуждены реагировать польские чиновники вплоть до премьер-министра, создавая тем самым «разломы напряженности» и конфликтные ситуации, как для них, на пустом месте — иначе последует критика оппозиции за невнимание к польским гражданам за рубежом. Это применимо к диаспоре на Западе и тем более к диаспоре на Востоке. Безусловно, эффективная работа по отношению к Полонии и в связи с ней возможна. Но для этого польская внешняя политика должна руководствоваться национальными интересами. А пока она, по замечанию руководителя филиала Польского геополитического общества в Жешуве Анджея Запаловского, «определяется политическими задачами Берлина и Вашингтона».