Владимир Линдерман. Новая тактика: «медленное» убийство русской школы в Латвии
«Я рад, что больше нет этих попыток латышизировать среднее образование», — заявил в интервью латвийскому телевидению комиссар Совета Европы по правам человека Нил Муйжниекс. Если сделать логическое ударение на слове ЭТИХ, то господин комиссар прав. Правительство, судя по всему, действительно отказалось от идеи жесткого хирургического перевода русских школ с пропорции 60/40 на 80/20, при которой 80% учебных предметов должны преподаваться на латышском языке. Кто-то умный — возможно, тот же Муйжниекс — мог напомнить правительству известный анекдот: зачем резать, если само вот-вот отвалится?
Дело в том, что закон предоставляет русским школам на выбор несколько форматов т.н. билингвального образования. Среди них есть и 60/40, и 80/20. Понятно, что школы предпочитают меньшее из зол — 60/40. Но подготовка учителей для русских школ в Латвии по сути ликвидирована, система высшего образования их больше не выпускает. Таким образом, русская школа сама будет дрейфовать в сторону 80/20, к своей окончательной ликвидации, подстраиваясь под тех педагогов, которые есть в наличии.
А чтобы ускорить этот процесс, ведется индивидуальная работа с директорами школ. Им делается предложение, от которого они не могут отказаться. Суть предложения — постепенный, растянутый на несколько лет, «добровольный» переход к формату 80/20. Служебное положение директора школы зависит от правительства (в лице министерства образования и науки) и местного самоуправления. В правительстве — националисты, которые настаивают на латышизации школы, в самоуправлениях — «крепкие хозяйственники» из «Согласия» или умеренных латышских партий, которым нет дела до русского образования. Их принцип: неважно, на каком языке учатся дети, важно, чтобы у школы была хорошая спортплощадка.
Вероятно, взвесив все эти обстоятельства и выслушав рекомендации западных консультантов, правительство решило не прибегать к резким движениям, а действовать в своей излюбленной манере step by step. Вообще, надо отдать должное латышским националистам: в отличие от своих украинских собратьев-бандеровцев, они лучше понимают характер русского человека. Ни в коем случае нельзя доводить русских до состояния ярости, «ответка» будет такой, что мало не покажется. Нельзя воровать всю сумму скопом, надо по копеечке, по копеечке, но зато ежедневно…
Живя, так сказать, на границе миров, я хорошо вижу это отличие русских людей от западных. Русский человек очень четко различает состояния войны и мира. Если война, то — ярость благородная, прощай, жена, береги детей, ухожу биться с супостатом не на жизнь, а на смерть. А если мир, пусть даже опутанный всякой мелкой (кажущейся мелкой) несправедливостью, но все-таки мир, то чего с дивана слезать, перезимуем как-нибудь… Европеец же, если ему внушить общественную важность какого-то дела, каждый день будет в клювике что-то приносить. Он проигрывает в храбрости и изобретательности (креативности, как теперь говорят), но выигрывает в методичности.
Это преимущество противника можно компенсировать лишь созданием эффективных структур сопротивления, которые будут работать не только на энтузиазме. Нужен качественный скачок, подобный переходу от партизанщины к регулярной армии, только в данном случае речь идет об армии гражданских активистов. Мое мнение, а оно основано не на сиюминутных эмоциях, но на длительном опыте борьбы, таково: без заинтересованности России совершить такой скачок не удастся. И конвейер дерусификации продолжит свою безостановочную работу. Господин комиссар лукавит. Попытки не прекратились, поменялась тактика. Правительство, опасаясь протестов, решило пока не вводить откровенно русофобскую пропорцию 80/20 (80% предметов в русской школе преподавать на латышском, 20% — на русском) путем изменения законодательства. Оно действует хитрее. Вызывают директора школы и говорят: а давайте-ка в вашей школе запустим 80/20, в качестве такого пилотного проекта. Т.е. делается предложение, от которого директор, являясь, по сути, государственным чиновником, не может отказаться. Так постепенно переведут на 80/20 часть русских школ, а потом объявят: смотрите, по факту переход уже произошел, дети, родители и учителя сделали это добровольно, никто им не приказывал, и все довольны. Так давайте же закрепим сложившуюся успешную практику на законодательном уровне!
В отличие от бандеровцев, латышские националисты за двадцать лет усвоили (или им западные консультанты подсказали): русского человека нельзя доводить до крайности, до состояния ярости. Нельзя сразу воровать всю сумму, а надо по копеечке, шаг вперед, полшага назад и т.п.
И надо признать, что эта тактика работает.