Официальным представителем папы римского Франциска в торжествах по случаю 25-летия восстановления Греко-католической церкви на Украине, которые пройдут 10 декабря в Киеве, назначен примас Австрии и архиепископ Вены кардинал Кристоф Шенборн. Определенная логика в этом решении есть. Достаточно сказать, что Шенборн является главой католиков византийского обряда в Австрии, среди которых хватает и украинских униатов. Хотя церковных приходов у последних немного, они маленькие и разбросаны по всей стране. После Второй мировой войны на австрийской земле в различных лагерях для беженцев находилось более 10 тысяч украинцев. Подавляющее большинство из них еще в 1950-х годах отправились в Северную Америку и Австралию, а другие, как пишут на своих сайтах сами униаты, «с неизвестно какими мотивам, как это всегда бывает, интегрировались в структуры Римско-католической церкви, так что основные наши верующие являются беглецами из Боснии, Польши, самая молодая эмиграция — с Украины». Однако напомним, что ничуть не меньше украинские греко-католики связаны с Польшей. Там они собраны в Перемышльско-Варшавскую митрополию, которая состоит из Перемышльско-Варшавской архиепархии и Вроцлавско-Гданьской епархии и по численности прихожан значительно опережает австрийскую общину. Почему же тогда Святой престол не назначил своим представителем на торжествах поляка? Далеко не просто так.

Как таковая Украинская греко-католическая церковь появилась «благодаря» распаду Речи Посполитой Обоих Народов, а «повивальной бабкой» ее выступила Австро-Венгерская империя. Исторические материалы говорят о следующем. После окончательного раздела Польши и урегулирования границ между Австрией и Россией, когда Санкт-Петербург в 1795-м уничтожил униатов, Вена в 1808 году восстановила прежний сан галицкого митрополита и дала его львовскому архиепископу. Правда, в то время униаты назывались не «украинцами», а русинами. И своя церковь являлась для них единственным средством сохранения собственной идентичности от давления польского ассимиляционного проекта. Вену это устраивало, поскольку позволяло в Галиции играть на противоречиях между социально неустроенными русинами и доминирующими в политической, экономической, культурной и религиозной сферах поляками. Австрийское правительство даже помогло восстановить греко-католическую иерархию, которую чуть было не поглотил традиционный римско-католический обряд. Несмотря на то, что униаты и латиняне одинаково подчинялись Римской курии, вражда их между собой сохранялась веками, включая зарубежную диаспору. Достаточно почитать русинскую газету «Свобода», которая издавалась в Нью-Джерси с 1893 года, где даже в США главный враг народа — польский пан и иезуит с ксендзом.

Вена способствовала религиозному просвещению своих униатских подданных (в том числе потому, что греко-католический священник являлся главным проводником указаний и распоряжений центральной власти, лояльность империи воспитывалась в высшей степени качественно, что показали последующие события Первой мировой войны). В 1774 году императрица Мария Терезия учредила при столичной церкви Святой Варвары «Барбареум», то есть «Императорскую генеральную греко-католическую семинарию». В 1784-м такая же генеральная семинария была создана для галичан при Львовском университете, причем преподавание шло на местных языках. Важным шагом правительства стала борьба с базилианскими монастырями, через которые шло ополячивание русинских греко-католиков. Реванш польских латинян последовал в конце XIX века и окончательно утвердился после распада Австро-Венгерской и Российской империй, когда по итогам Рижского мирного договора в 1921 году Галичина вошла в состав Польши. Власти II Республики, как пишут историки, с одной стороны, Греко-католическую церковь не притесняли и не подвергали гонениям, как православную, но, с другой стороны, старались не давать им активно распространяться и действовать за пределами Галиции.

Обоюдный этнофилетизм является инструментом раздора между польскими католиками и украинскими униатами и сегодня. Причем, если Варшава приносит «историческую память» о сложных и трагических моментах польско-украинских отношений в жертву политическим интересам, то Львов в лице латинской архиепархии, правит которой поляк Мечислав Мокшицкий, греко-католикам, напротив, забывать ничего не хочет. Не говоря уже о комплексе имущественно-хозяйственных претензий. Иное дело Вена. Она не является раздражителем для украинских униатов, а мифологический образ Австро-Венгерской империи окрашен в галицийском сознании в «розовые тона». Но главное даже не это. Кардинал Шенборн — опытный «теневой» дипломат, а австрийская столица в настоящее время — «мозговой центр» экуменической мысли Ватикана. Именно в Вене проходят многие мероприятия, посвященные католическо-православному диалогу на всем пространстве Передней Азии и Европы. Здесь расположен ведущий профильный фонд PRO ORIENT, работающий практически со всеми Восточными православными и греко-католическими церквями. С Вены начинает свои визиты по Европе глава Константинопольской православной церкви патриарх Варфоломей. На фоне австрийской столицы Варшава выглядит отдаленной провинцией.

Учитывая, что в последнее время польский католический епископат больше, чем требуют правила приличия, публично педалирует внимание на покойном папе Иоанне-Павле II, в чем-то, вольно или невольно, противопоставляя его папе Франциску, решение направить в Киев кардинала Шенборна выглядит интригующим. Не исключено, что за этим стоит линия на маргинализацию и минимизацию веса Варшавы при выработке внешней политики Святого престола. В таком случае соответствующие ведомства Ватикана могут по-прежнему поощрять миссионерскую деятельность польских монахов в Латинской Америке, Африке или Азии, но «отодвинуть» Варшаву от приграничной Украины в пользу Вены.

Станислав Стремидловский — обозреватель ИА REGNUM