В проект закона "О внесении дополнений и изменения в Закон Санкт-Петербурга "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях в Санкт-Петербурге" явно будет внесена как минимум одна поправка. Ее огласил сегодня, 1 февраля, на заседании парламентского комитета по законодательству представитель губернатора города Михаил Бродский. Значит, есть все основания предполагать, что написали ее в Смольном.

Суть поправки в том, что зона отчуждения в 200 метров вокруг органов государственной власти, школ и станций метро для общественных акций сожмется до 50-ти метров. Если с этим новым знанием заново выделить на карте Петербурга все участки, где "нельзя митинговать", то теперь должно найтись несколько просветов, где "можно".

Но считать победой оппозиции эту внезапную поблажку рано. "Мы решили, что 200 метров это все-таки много", - обмолвился Михаил Бородский. Однако 50 метров - это тоже немало. Те, кто еще помнит, как сдавал школьные нормативы по бегу, может хотя бы приблизительно представить это расстояние. Остается открытым вопрос о том, кто и какой рулеткой будет замерять эти 50 метров.

В любом случае, с креативными пикетами непосредственно у дверей Законодательного собрания Санкт-Петербурга будет покончено ( на недавнем заседании народных избранников встречала, например, смерть с косой). Спешащие на работу депутаты их и сейчас не видят, а когда придется отходить на 50 метров куда-то в сторону, не увидят и подавно.

Более того, поправка заставит общественно активных петербуржцев меньше стоять и больше ходить: для шествий ограничение на расстояние до всяких важных объектов и учреждений обещают вообще снять. И когда поправку примут (а в том, что ее примут, зная закономерности парламентского кнопконажимательства "именем 'Единой России", сомневаться не приходится), можно будет шествовать хоть вдоль стены Смольного. Главное - не задерживаться.

Можно будет подать заявку на шествие вокруг длинных, когда-то монастырских стен Смольного по кругу, эдак на час, потихоньку сужая кольцо. Разумеется, это шествие не согласуют.

Но надо же хоть как-то заявить, что внезапная свобода оценена по достоинству.