В редакцию ИА REGNUM поступил текст доклада башкана (главы) Гагаузии Михаила Формузала на состоявшемся 15 июня круглом столе на тему "Гагаузия и проблемы геополитической конкуренции в Юго-Восточной Европе", организованном Комратстким государственным университетом совместно с Российским институтом стратегических исследований. ИА REGNUM публикует текст выступления полностью:

Особенности и проблема становления внешней политики Гагаузии в контексте современных геополитических тенденций

После развала Советского Союза и крушения биполярной модели мироустройства, практически во всех регионах земного шара начались стремительные геополитические процессы, которые ознаменовали переход к новому миропорядку. Россия, лишившись статуса одного из мировых центров, уравновешивающих глобальный порядок, пережила десятилетие упадка, включавшего как экономический кризис, так и политическую и частично территориальную дезинтеграцию. Однако, уже с начала нулевых годов Москва начинает последовательно восстанавливать свои позиции в мире, тем самым предотвращая намерения США по установлению мировой гегемонии.

Сложные процессы проходили в государствах, расположенных на территории европейского континента. В частности, проявился новый центр силы в виде оси Берлин-Париж. Если после Второй мировой войны данные государства являлись составной частью Западного геополитического полюса во главе с США, то после падения Берлинской стены и исчезновения Социалистического блока, они стали проявлять себя в качестве локомотива нового Европейского проекта, который вскоре стал претендовать на роль самостоятельного субъекта мировой геополитики. При этом страны Восточной Европы, в очередной раз за свою историю оказались в роли эдакой "буферной зоны", - местом пересечения интересов различных сил и объектом их влияния. Республика Молдова, после своего выхода из СССР, оказавшаяся в числе стран данной "буферной зоны", имела возможность непосредственно ощутить на себе все проявления конкуренции между Вашингтоном, Брюсселем и Москвой.

Тот факт, что Молдова находится на стыке влияния нескольких мировых центров, красноречиво отражается на противоречивости и сложности внешней политики Кишинёва. С одной стороны, Молдова является членом СНГ, имеет официально закреплённого в качестве стратегического партнёра Россию. С другой стороны, наша республика на официальном уровне проводит политику интеграции в Европейский союз, называя данную цель, опять же, стратегической.

На этом фоне неопределённости исключением является Гагаузская автономия, политическая элита и общество которой практически единодушно ориентированы на участие в евразийских интеграционных процессах, инициатором которых является Москва. Уникальной особенностью Гагаузии является то, что наше общество воспринимает себя одновременно частью как русского, так и тюркского мира. При этом принадлежность к двум мирам ощущается абсолютно органично. Отчасти отсутствие противоречий обусловлено тем, что Россия и Турция, которую считают негласным ориентиром тюркских стран и регионов, являются на современной международной арене геополитическими союзниками. Все описанные выше тенденции имеют для нас чрезвычайно огромное значение. Несмотря на отсутствие в структуре власти нашей автономии специального внешнеполитического ведомства, руководство Гагаузии проводит активную работу по выстраиванию дружеских отношений с нашими стратегическими партнёрами исходя из интересов гагаузского народа. Тем не менее, вопрос профессиональной разработки внешнеполитической доктрины, которая бы служила концептуальной основой и систематизировала внешние связи Гагаузии, - данный вопрос остаётся пока открытым.

Перспективным в данном отношении мне представляется сотрудничество с экспертными сообществами и исследовательскими центрами, которые профессионально занимаются стратегическим анализом и геополитическими исследованиями. Взаимодействуя с данными организациями, руководство Гагаузии могло бы повысить эффективность внешней политики автономии, подняв её на более высокий уровень. Один из подобных центров мог бы быть создан на базе Комратского госуниверситета. Поэтому одну из надежд от сотрудничества между КГУ и Российским институтом стратегических исследований я связываю именно с этим.