Латвия: Андрис Берзиньш - первый год в кресле президента
Недавно исполнился год с момента избрания
Темная лошадка
...Судьбоносный момент появления в Латвии нового президента случился 2 июня 2011 года, во втором туре парламентского голосования - когда 53-мя голосами "за" из сотни депутаты утвердили кандидатуру Андриса Берзиньша. Для многих обитателей страны такой исход оказался достаточно неожиданным - ведь изначально кандидатура А. Берзиньша на высший государственный пост представлялась глубоко неочевидной. Еще в мае главным и официально единственным кандидатом на это место считался действующий на тот момент президент Валдис Затлерс. Он выражал полную готовность и далее нести тяжкую президентскую ношу на благо народа Латвии. Однако, чем ближе становилась заветная дата 2 июня, тем о большем количестве кандидатов становилось известно. Особенно часто произносилось имя спикера Сейма Солвиты Аболтини из "Единства". В официозе открыто говорилось, что если Затлерс при переизбрании не получит достаточно голосов, на пост руководителя страны выдвинут именно Аболтиню. Как отмечали тогда политологи, чтобы избрать Аболтиню, необходима договоренность между "Единством", Союзом "Зеленых" и Крестьян и "
Впрочем, у Затлерса обнаружились могущественные соперники и помимо Аболтини. В первую очередь - глава Госконтроля Ингуна Судраба, пользующаяся, что немаловажно, народной поддержкой и популярностью. Она к тому же является знающим и умелым специалистом (что редкость среди нынешней латвийской политической элиты, в среде которой принято позавчера управлять Минобороны, вчера - МИДом, а сегодня - Минобразования), не замечена в дешевых спекуляциях на национальном вопросе. Неудивительно, что у человека столь многих достоинств не может не быть массы "доброжелателей". Поэтому против г-жи Судрабы пустили в ход самую тяжелую артиллерию. А что в системе ценностей латвийской государственной мифологии может считаться более страшным грехом, нежели связи с "рукой Москвы"? Вот и год назад было немало "вбросов" через прессу - мол, Судраба поддерживает связи чуть ли не росийской разведкой.
На этом список кандидатов не ограничивался. В частности, некоторые приближенные к эшелонам власти "пикейные жилеты" очень серьезно говорили и о такой кандидатуре, как Улдис Сескс, мэр Лиепаи ("Партия Лиепаи", СЗК). Имя Андриса Берзиньша хоть и появилось в какой-то момент в этом списке, но поначалу на победу данного деятеля никто не хотел ставить - уж слишком несерьезными выглядели его шансы в сравнении с такими тяжеловесами, как Затлерс, Аболтиня и Судраба. По сравнению с ними А. Берзиньш выглядел достаточно малоизвестным персонажем - особенно учитывая, что помимо него в Латвии имеется еще два политика с такими же именем и фамилией (причем, один из них - бывший премьер-министр). И, несомненно, этот фактор сыграл бы для него резко отрицательную роль, проводись в Латвии всенародные выборы.
Как известно, А. Берзиньш является бывшим банкиром (десять лет жизни отдал работе в организованном им же Unibanka), весьма обеспеченным человеком. По специальностям радиоинженер и экономист, успел потрудиться замминистра бытового обслуживания Совета министров ЛССР, а много позже в течение четырех лет руководил Латвийской торгово-промышленной палатой. В 2010-м был избран в X Сейм от Союза "Зеленых" и Крестьян. Политологи утверждали, что, судя по всему, выставить собственную кандидатуру на выборы Берзиньш согласился по просьбе своего приятеля, мэра Вентспилса
Президент-надежда
В этих условиях попытки сторонников Затлерса (в число которых вошли "Единство" и Национальный Союз
Вообще, с приходом Берзиньша изначально связывалось немало надежд на то, что на смену идеологии в государственном управлении выдвигается чистая прагматика. При этом, высказывались версии, что Кабинет министров, возглавляемый выдвиженцем "Единства" В.Домбровскисом, "проживет" недолго. Ведь выдвижение кандидатуры премьер-министра входит в прерогативы президента и, как тогда предполагалось, глава государства захочет видеть на этом посту своего человека. В качестве такого человека называли А.Лембергса, за которого, как надеялись некоторые, проголосует не только "родной" СЗК, но и блок "За лучшую Латвию" и, самое главное, "Центр согласия". Развивая данную версию, некоторые политологи говорили, что предполагаемое правительство Лембергса сможет продержаться, как минимум, до октября - пока не вступят в силу полномочия нового сейма. А за это время, дескать, Лембергс сумеет сделать много дел: поставит на место прокуратуру и спецслужбы, открывшие "охоту" на олигархов, проведет приватизацию каких-то кусков госсобственности, дабы получить деньги на предвыборную кампанию, натравит государственные СМИ на "Единство", которое со смаком начнут ровнять с землею и т.п. Хотя, в целом, вариант назначения опытного хозяйственника Лембергса на премьерскую должность многими оценивался положительно. Представители же русской общины восприняли как положительный знак то, что Берзиньш, в отличие от своего предшественника, не отказался публично говорить с ними на родном языке. В связи с этим ожидалось уменьшение стонов о "вековечной боли и оккупации" и, опять же, увеличение прагматичного расчета в выстраивании отношений, как с собственными нацменьшинствами, так и с зарубежными соседями. Что же касается нового Сейма, то там, как ожидалось, будет оформлен союз СЗК и "Центра Согласия", благодаря которому они вряд ли будут иметь менее 50% голосов. Что характерно, кандидатура Берзиньша вызвала поддержку депутатов Сейма от Латгалии. Избранные от самого нищего края в составе Латвии, они надеялись, что прагматик Берзиньш будет способствовать такой политике, которая благотворно скажется на их регионе. Так, бывший мэр Даугавпилса
Президент-пенсия
Сейчас, по прошествии года, можно констатировать, что большинство из высказанных прошлым летом надежд, планов и предположений так и осталось достоянием истории. А. Берзиньш пошел по пути "наименьшего сопротивления" и предпочел не обострять отношения сначала с "Единством", а потом и с новоиспеченной
В итоге, приход к власти новой коалиции, состоящей из "Единства", Национального Союза и Партии Реформ Затлерса каких-то особенных перемен в жизнь Латвии не внес. Слабая система образования, раздутый чиновничий аппарат, неэффективная судебная сфера, некачественная выборная система и неконкурентоспособные предприниматели так и остались реальными факторами, определяющими ситуацию в республике. Для того, чтобы побороть эти факторы, нужны очень глубокие и интенсивные реформы, на которые ни президент, ни правительство, ни парламент идти не захотели. Далее, Андрис Берзиньш занял однозначно жесткую позицию относительно проводившейся в республике кампании за признание русского языка. И второй этап сбора подписей в ходе языковой эпопеи, и приближение референдума он сопроводил однозначными комментариями, не оставлявшими никаких сомнений относительно его мнения по данному вопросу. Это даже дало повод некоторым авторитетным представителям русской общины заявить, что Берзиньш позиционирует себя в качестве президента только латышей, а не всех латвийцев. То есть, надежды на "прагматизм" не оправдались. Кое-кто даже начал проводить аналогии с Затлерсом: тот тоже в начале своего президентского срока выглядел вполне "прагматичным" и "адекватным" - но вскоре скатился в "борьбу за национальные ценности". А в преддверии даты 16 марта А. Берзиньш сделал еще одно нашумевшее заявление, призвав "с уважением склонить головы" перед памятью о местных легионерах Ваффен СС. Это вызвало негодование или, в лучшем случае, непонимание, как со стороны местных антифашистов (а таковых оказалось, если верить данным опросов, не менее трети экономически активных жителей страны), так и за рубежом.
Зато президент выступил за ограничение привилегий бывших глав государства. В Латвии давно уже оживленно обсуждаются преимущества, которыми пользуются Г. Улманис, В. Вике-Фрейберга и В. Затлерс - пожизненное право на оплачиваемый государством транспорт, жилье, личного секретаря и весьма большая пенсия. Это часто вызывает негодование у многих жителей республики, с трудом сводящих концы с концами. Но сами бывшие президенты, естественно, считают эти свои привилегии вполне естественными и соразмерными. А. Берзиньш, сам являющийся крупнейшим латвийским пенсионером (4400 латов в месяц, как последствие работы в банковском секторе) оповестил, что во время осенней сессии Сейма намерен внести на рассмотрение парламента проект, предусматривающий сокращение привилегий для экс-президентов. Правда, как предполагается, данные ограничения распространятся лишь на будущих президентов, а бывшие продолжат наслаждаться благами своего положения. Яркий пример политики Берзиньша, которую он применяет в большинстве случаев: чтобы и "овцы" (в данном случае, привилегии "бывших") оставались целы и "волки" (общественное мнение) сыты.
Сейчас специалисты оценивают "первый год Берзиньша" без особых восторгов. Высказывается точка зрения, что он мог бы погромче высказывать свое мнение по разным животрепещущим вопросам и иметь более существенный авторитет. Как заявил эксперт Паулс Раудсепс, до сих пор не слишком-то ясно, чего же, собственно, Берзиньш, занимая президентское кресло, желает добиться. Драматург Лелде Стумбре вообще охарактеризовала Берзиньша, как "ни рыбу ни мясо". Яркой дополнительной чертой к характеристике Берзиньша может послужить его мнение по вопросу возможности расширения президентских полномочий. Как известно, Латвия является парламентской республикой - но все чаще раздаются голоса, что в нынешнее нелегкое время государство нуждается в сильной президентской власти. Однако, сам президент, выступая на радио, хотя и признал необходимость перемен в модели госуправления, но добавил, что не нуждается в расширении своих полномочий. В связи с этим, представляется достаточно точным мнение журналиста