Один из первых стратегический указов вновь избранного президента России Владимира Путина "О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федерации", содержащий лаконичные, достаточно жесткие и глубокие смысловые максимы и, направленный на максимальное обеспечение российских национальных интересов, почти сразу же взорвал мировое политическое информационное поле многочисленными экспертными оценками и комментариями, в том числе и в контексте так называемой приднестровской проблемы. Связано это с тем, что, пожалуй, впервые в государственном документе такого высоко уровня решение "приднестровской проблемы" напрямую увязано с российскими национальными интересами, что констатируется в его преамбуле.

Для того, чтобы концептуально и, в то же время, предметно осмыслить эту новацию нам просто необходимо полностью привести выдержку из упомянутого документа касающуюся Приднестровья, которая гласит: "продолжать активно участвовать в поиске путей решения приднестровской проблемы на основе уважения суверенитета, территориальной целостности и нейтрального статуса Республики Молдова при определении особого статуса Приднестровья". Данная формулировка, мало сказать, что емкая и очень конкретная, но дающая приднестровской стороне весьма серьезные аргументы для защиты своих властно-государственных позиций, цивилизационной идентичности и геополитической ориентации на Россию.

Прежде всего, отметим, и это чрезвычайно важно для нас, что в указе решение "приднестровской проблемы" отнесено к категории жизненно важных для Российского государства вопросов. Видимо совсем не случайно на этот "фронт" со стороны России в качестве политического менеджера-куратора был "брошен" один из самых сильных и эффективных путинских подвижников - Дмитрий Рогозин, из чего следует, что "приднестровская проблема", как проблема сущностно включенная сегодня в канву российских национальных интересов, будет постоянно находиться на контроле у российского президента.

Ну, а теперь, попытаемся прочитать вышеприведенную выдержку указа, скажем так, "между строк". Что, на наш взгляд, на самом деле означает фраза "на основе уважения суверенитета, территориальной целостности и...."? Только одно, что мы (т.е. Россия) уважаем суверенитет и территориальную целостность Республики Молдова. И только. Уважение - это дань международному этикету, дипломатическому лексикону, не более того. Мы можем, скажем, уважать позицию, интересы, политический выбор той или иной страны, или политической силы, но не соглашаться с этим. Например, мы понимаем озабоченность США своей безопасностью и уважаем их право на защиту, но отнюдь не согласны, скажем, с развертыванием ПРО в Европе. Именно поэтому, содержательно, эти слова, по нашему мнению, означают только одно - мы уважаем вашу (Молдовы) территориальную целостность и суверенитет, но поступать будем так и тогда, как того требуют наши национальные интересы. Вот если бы эта выдержка из Указа содержала констатацию - "на основе соблюдения суверенитета, территориальной целости и...", то и смысл был бы совершенно иным, не в пользу Приднестровья.

Еще одно смысловое "допущение" позволяет нам с уверенностью констатировать, что Указ, "говоря" о решении приднестровской проблемы на основе "...определения особого статуса Приднестровья", предполагает, именно решение проблемы, а не урегулирование конфликта, как, например, чуть ниже, в отношении нагорно-карабахского конфликта. В силу чего, мы можем это интерпретировать следующим образом: "Конфликта между Молдовой и Приднестровьем уже давно нет. А есть два реально существующий государства, которые на протяжении всего периода (все 22 года) все больше отходили друг от друга, потеряв все ранее скрепляющие их нити и которые, с нарастающей скоростью, движутся в разных геополитических направлениях". Поэтому, решением "приднестровской проблемы" по Путину, вполне может быть - закрепление этого разбегания и институирование Молдовы и Приднестровья как двух раздельных полноценных субъектов международного права.

Говоря же отдельно о термине "особый статус Приднестровья", мы с полным основанием можем допустить, что этот статус, в представлении президента Путина, как раз и предполагает, при определенном развитии ситуации, наделение Приднестровья статусом независимого государства по примеру Абхазии и Южной Осетии. А если кто-то из наших молдавских или западных оппонентов полагает, что это не есть особый статус для Приднестровья, пусть очень постарается это доказать и продемонстрировать.

Разумеется, мы допускаем и, возможно, другие интерпретации данного положения указа российского президента, однако с убежденностью в своей правоте, готовы отстаивать наше понимание и видение решения "приднестровской проблемы".

Илья Галинский - директор НИИ стратегического анализа и прогнозирования (Тирасполь, Приднестровская Молдавская Республика)