Состоявшийся 18 февраля референдум о статусе русского языка в Латвии - событие, имеющее значение не только для этого региона, а, в гораздо большей степени, для всего постсоветского пространства. Русское население одного из осколков Российской (и, впоследствии, советской) империи, где уже два десятилетия господствует один из наиболее одиозных неонацистских режимов, сформировавшихся в отдельных регионах бывшего СССР, создало прецедент, в том числе и юридический, поскольку действовало в рамках существующего в Латвии законодательства. Такой организованной, последовательной и консолидированной защиты русскими своих прав не было после развала Советского Союза ни в одной из его бывших республик. Исключение - Приднестровье, которое еще в процессе распада СССР смогло отстоять и сохранить свою государственность. Прецедент этот, пока не замеченный и не оцененный официальными представителями практически всех постсоветских стран, за исключением собственно Латвии, соседней Литвы и России, вызвал однако далеко не праздный интерес у экспертов и СМИ, например, в Бессарабии, Белоруссии и на Украине, и, несомненно, еще аукнется и срезонирует как в бывших имперских окраинах, так и в самой России.

Беспрецедентная сплоченность русской общины, доведенной до отчаяния своим бесправием и отсутствием для 320 тысяч "неграждан" малейших перспектив в и без того нищей Латвии, была отмечена многими наблюдателями. Не рассчитывая на какую-либо поддержку извне, в том числе и на поддержку РФ, которая, после встречи в Москве в конце 2010 года действующего президента РФ Дмитрия Медведева и экс-президента Латвии Валдиса Затлерса, стала считать проблемы русских внутренним делом этой страны, невзирая на скрытые и явные угрозы, исходившие от официальных лиц, политиков и представителей латышской общественности, а, главное, - заранее зная результат, русская община, тем не менее, нашла в себе силы и мужество заявить и, что не менее важно, зафиксировать свою принципиальную позицию. Тем самым подав пример русским на всем постимперском пространстве, включая РФ, где их права, в том числе право на идентичность и право говорить на родном языке, в той или иной степени нарушаются.

И в первую очередь, помимо Прибалтики, это касается Украины и Бессарабии, где русский язык, вопрос его статуса и идея проведения референдума по этому поводу являются предметами жаркой полемики уже более двадцати лет. Что активно эксплуатируется в том или ином пропагандистском ключе практически всеми политическими силами этих стран, особенно в электоральные периоды. Притом что партий, представляющих интересы собственно русских и русскоязычных, на Украине и в Бессарабии не было и нет, за исключением карликовых, марионеточных организаций, полностью лояльных либо власти, либо крупным политическим формированиям.

Между тем, в отличие от Латвии и Эстонии, "неграждан" в Бессарабии и на Украине нет, по-русски говорят, по официальным и неофициальным данным, до половины и более населения, при этом идентичность "титульного" населения в обоих случаях представляет неразрешимую проблему для него самого. В таких условиях референдум имеет все шансы завершиться предоставлением русскому языку государственного статуса. Неслучайно латвийский референдум так всполошил не только бессарабских румыноунионистов, но и вполне умеренных украинских "государственников". Первые запели старую песню о русской "оккупации" и грядущей "приднестровизации", а вторые стали рисовать апокалиптическую картину "отделения русскоговорящих регионов Юга и Востока".

Их опасения, разумеется, небезосновательны. После того как две главные политические силы, долгое время зарабатывавшие свой рейтинг на обещании предоставить русскому языку официальный статус, - ныне оппозиционная Партия коммунистов Владимира Воронина и правящая Партия регионов Виктора Януковича, - предали своих избирателей, тема проведения языкового референдума в Бессарабии и на Украине пользуется все большей популярностью. В частности, в Бессарабии, по данным "Барометра общественного мнения" 2010 года, за государственный статус русского языка выступают 54,1% населения. А учитывая, что с позиции национальных элит этих стран, вне зависимости от того, выражается она открытым текстом или путем тех или иных политических и административных решений, русский - это язык "оккупантов", отделение регионов или повторная "оккупация" уже не выглядят утопически. Тем более что собственные "государственность" и "территориальная целостность", как показывают те же соцопросы и перманентный политический кризис в обеих странах, представляют ценность лишь для элит. Да и ценность эта обусловлена для них лишь узко клановыми, а не реальными государственными интересами.

В России нынешний электоральный цикл - прошедшие думские и предстоящие президентские выборы - проходит в условиях максимального обострения национального вопроса. Ряд политических сил использует эту тему в ходе избирательной кампании, в том числе и кандидат в президенты РФ Владимир Путин. Все чаще стало звучать слово "русские" вместо привычного "россияне". То, что "русский народ является государствообразующим", а "права русских ущемляются", и "в особенности на исторических русских территориях", Путин озвучил в своей статье о национальном вопросе. Ограничится ли все предвыборной констатацией проблемы и заявленным желанием ее решать, станет ясно после выборов.

Между тем защита прав русских по определению не может ограничиваться лишь территорией РФ. Защищать придется все отделенные части русского народа - в Прибалтике, на Украине, в Бессарабии... везде, где они есть. А без этого "Русский мир" так и останется дежурной сладкоголосой мантрой, произносимой на конференциях, ток-шоу и во время патриарших визитов в зарубежные митрополии и епархии. В свое время я уже высказывал тезис, что евразийская интеграция невозможна без консолидации русского народа на всем постсоветском пространстве ("Русская (контр)революция против "цветных революций"). Русские Латвии, не дожидаясь соответствующих изменений в политике Москвы и не оглядываясь на нее, сделали первый реальный шаг в этом направлении.

Сергей Колеров - шеф-редактор Западной редакции ИА REGNUM.