В настоящее время в Дагестане хорошо видна активизация общественной жизни. Регулярно проходят митинги, публичные дискуссии, встречи представителей власти с общественностью. Свое видение ситуации в регионе в интервью ИА REGNUM изложил руководитель исполкома дагестанского регионального отделения Российского Союза ветеранов Афганистана Шамиль Хадулаев.

2011 год уходит в прошлое как год, когда в Дагестане делались попытки организовать диалог между разными общественными силами. Как вы оцениваете на данный момент результаты этих попыток?

Диалога до недавнего времени у нас не было, хотя общественники неоднократно выходили с инициативой его начать. Была имитация диалога с теми, кто реально не занимается общественной работой, и эта имитация, конечно же, не принесла своих плодов. Это лишь подтолкнуло многие организации принять участие в антикоррупционном митинге 3 октября. В конце июля 2011 года я в составе группы из пяти человек во главе с членом Общественной палаты России Максимом Шевченко встречался с президентом Магомедсаламом Магомедовым, и на этой встрече, надо признать, президент показал свою осведомлённость по тем вопросам, по которым мы к нему обратились.

В начале декабря у нас прошла встреча с начальником кадрового управления администрации президента Адамом Алиевым, начальником правового управления Мустафой Генжехановым и председателем Общественной палаты Дагестана Гамзатом Гамзатовым. Незадолго до этого президент Дагестана, выступая в парламенте, подверг критике некоторых правозащитников. На встрече мы заявили, что работаем не для решения своих личных проблем, а представляем интересы определенных слоев общества. Мы высказали претензии к конкретным чиновникам, которые нарушают права наших граждан. Во время встречи мы увидели заинтересованность руководства республики наладить с нами диалог.

Если, как говорил президент РФ Дмитрий Медведев, восстановят выборность глав регионов, региональные власти будут более заинтересованы в налаживании стабильного диалога со всеми структурами общества. Ранее от общественных организаций президенты попросту отгораживались. В результате ситуация в Дагестане начала выходить из-под контроля, чего нельзя допускать. На встрече договорились совместно разбирать конкретные факты ущемления людей конкретными чиновниками. Если выявляются факты ущемления прав ветеранов, других граждан Дагестана, мы сообщаем администрации президента Дагестана, что такой-то чиновник сидит не на своем месте. Недавно был случай в Буйнакском районе, когда ветеран-афганец обратился в Центр занятости, и чиновник требовал у него документ, который нормативными актами не предусмотрен. Мы обратились в министерство труда и социального развития, где этот факт подтвердился. Таким способом чиновники создают барьеры, чтоб не выдавать пособия по безработице тем, кому положено. Это делается для того, чтобы выдать пособия своим друзьям, родственникам.

Когда мы проводили антикоррупционный митинг 3 октября, у нас не было задачи выводить слишком много людей на площадь, важно было донести до руководства республики, что народ уже больше не намерен жить в неведении и в тотальном беззаконии. Если власть не хочет, мы должны заставлять власть считаться с мнением народа.

Как оцениваете результаты работы Комиссии по оказанию содействия в адаптации к мирной жизни лицам, решившим прекратить террористическую деятельность, созданной указом президента Дагестана в 2010 году? Каковы перспективы продолжения ее работы в связи с недавними кадровыми изменениями?

Я хорошо знаю первого вице-премьера Ризвана Курбанова, руководящего работой этой комиссии (в декабре избран в Государственную думу - ИА REGNUM). Он много работает, допоздна принимает простых людей. Когда кто-то реально начинает работать, у нас его критикуют. Наверное, было бы хорошо, если бы Курбанов сидел тихо, как другие вице-премьеры, его бы мало кто знал. Но этот человек приехал из Москвы, чтоб принести пользу, помочь своей республике. В рамках своих полномочий он решал вопросы людей. А то, что не в его компетенции, он направлял в прокуратуру, МВД, Следственное управление и т. д. Чтобы изменить ситуацию в республике, нужно всем так работать. Вывести из "леса" человека, совершившего какое-то преступление, под свои личные гарантии - это большая ответственность. Кто-то должен был взять на себя эту ответственность и начать процесс.

Всего через Комиссию прошло около 50 человек. И эту цифру можно как минимум умножить в два раза, потому что, оставаясь в "лесу", эти бывшие боевики могли не только потерять свою жизнь, но и забрать жизни стольких же сотрудников полиции и мирных граждан. А что стоит убить рядового работника, - ППСника, участкового? Убили где-то работника, для нас это статистика, а для кого-то он отец, сын, брат и муж. Я знаю семью убитого работника ГИБДД, осталась жена с тремя малолетними детьми. Боевик, который его убил, не думал о маленьких детях, а дочь которого "ищет" отца в каждом взрослом человеке, переступившем порог их дома. Убить человека - тяжелейший грех в Исламе.

Получается, в результате работы Комиссии порядка ста человек с той и с этой стороны остались живы. И милиционеры, и боевики - это тоже наши дагестанцы, чьи-то соседи, чьи-то родственники. Много это или мало? Мне кажется, что это немало. Могла бы комиссия работать еще лучше? Конечно, было бы лучше, если все ребята вышли бы из "леса" и требовали от наших властей исполнения тех законов, которые сами же власти России и установили!

На ваш взгляд, нужно ли расширять состав Комиссии, включать туда влиятельных религиозных деятелей, местных имамов, пользующихся авторитетом?

Если представители правоохранительных органов и религиозные деятели будут в одной комиссии, одни будут вести диалог с позиций религии, другие - с позиций государства. При обсуждении религиозных тем нельзя делить религию на суфизм и салафизм, а нужно обсуждать с точки зрения Ислама, шариата оправдано ли убийство людей или теракты.

Каковы перспективы дальнейшей работы Комиссии в связи с переходом Ризвана Курбанова в Государственную Думу?

Без Ризвана Курбанова работать будет сложнее. Люди выходили под его гарантии. Курбанов делал все, чтобы смягчить ситуацию тех, кто вышел. Возможно, он продолжит работу, находясь в Москве, подключив ресурсы федеральной власти, политиков, общественников из центра.

Является ли основным фактором нестабильности в республике часто обсуждаемый спор между представителями суфийского ислама и салафитами?

Мне кажется, ситуация немного преувеличена, есть некоторые различия, но это не может быть основанием в убийстве мусульманами друг друга. Мне кажется, ситуацию искусственно накаляют третьи и даже четвертые силы. В СМИ часто муссируется мнение, что это две непримиримые, враждебные группы. Если кого-то убьют, начинают выдвигать различные версии, в первую очередь религиозные, вешают ярлыки, чего нельзя делать категорически. В этом мы все видим явно преступную недоработку следствия, так как только они могут ответить обществу, кто реально стоит за теми или иными убийствами, основываясь исключительно на фактах, а не на домыслах. Есть силы, заинтересованные в разжигании такого внутриисламского конфликта.

Нельзя искусственно разжигать конфликт. Например, на митинге против похищений людей, состоявшемся в Махачкале 25 ноября, Курбанов, выступая, заявил, что пришел по поручению президента Дагестана. Некоторым людям это не понравилось и они начали свистеть. Я считаю, что когда представитель власти сам пришел к вам, надо выслушать его. Мы должны слушать и слышать друг друга. Люди ведь пришли на митинг не сами себе заявить о проблемах, а озвучить их власти таким вот образом и лично убедиться, что власть их услышала. Это тоже результат. Считаю, что семьям пропавших без вести очень важно знать реакцию властей, и она благодаря митингующими была на самом высоком уровне.

Проблема в том, что кто-то заинтересован в постоянной дестабилизации ситуации в Дагестане. И несоблюдение властями своих же изданных законов лишь дает почву для этой дестабилизации.

Когда речь идет о спокойствии и благополучии Дагестана, личные проблемы или интересы нужно отодвинуть в сторону. Если людей арестовали силовики, то они обязаны предоставить документы, на основании чего задержали. Есть, конечно же, и важнейшая проблема у силовиков - это непрофессионализм. Хорошие оперативники выдавливаются с должностей, и их место занимают люди, которых близко нельзя подпускать к работе следственных органов. Они для показателей начинают брать первого попавшегося подозреваемого, с бородой он или без.

Как повлияло на процесс мирного диалога убийство издателя газеты "Черновик" Хаджимурада Камалова?

Это очень резонансное убийство, мы все знали и уважали Хаджимурада. Он создал независимую газету. Все, кто сталкивается с произволом чиновников, идут прямым ходом в "Черновик" и в некоторые другие наши газеты. Чиновники реагируют на публикации. Тот, кто заказал это преступление, большой грех взял на свою душу, я не могу назвать его дагестанцем. Это враг Дагестана. У Хаджимурада было свое мнение по широкому кругу вопросов. Он также был вместе с нами при создании Союза общественных организаций "Отечество". И это убийство безнаказанным оставлять недопустимо. Силовые структуры должны найти заказчиков и самого убийцу, привлечь их к показательному суду и суровой ответственности. Если силовые органы и на этот раз проявят непрофессионализм или же нежелание раскрыть преступление, общество в Дагестане это так не оставит. Однозначно будет организован крупномасштабный митинг. Объединятся разные общественники, союзы, и суфии, и салафиты. Хаджимурад объединял всех.

Только в том случае, если правоохранители найдут реального заказчика и убийцу, общество поймет, что произошли хоть какие-то перемены, наступает справедливость. На встрече в "Черновике" после убийства Камалова люди предлагали немедленно провести митинг. Но я лично считаю, что в данной ситуации спешки не должно быть. Хотя если преступление не раскрыто по горячим следам, потом раскрыть его будет сложнее. Но дать шанс силовикам реабилитировать себя в глазах общества мы обязаны. Напомню, что из 15 убийств журналистов, совершенных в Дагестане ранее, не раскрыто ни одного!

Как вы оцениваете роль официального духовенства и политику власти по отношению к Духовному управлению мусульман Дагестана (ДУМД)?

В работе ДУМДа есть упущения. Нельзя ограничиваться посредственными телепередачами. По тем или иным событиям муфтий республики Ахмад-Хаджи Абдуллаев просто обязан сделать заявление. Вроде есть духовное управление, но его не видно. Скольких духовных лидеров убили в Дагестане, а почему то реакции со стороны официального духовенства народ не видит? Поэтому назрели какие-то изменения внутри этой структуры. Есть много жалоб, критики в адрес официального духовенства. Не только в религиозных вопросах, но и в общественной жизни в целом официальное духовенство должно принимать участие. Я знал заместителя муфтия Дагестана Ахмеда Тагаева (убит 25 мая 2009 года - ИА REGNUM), помощника муфтия Магомедвакиля Султанмагомедова (убит 11 августа 2010 года - ИА REGNUM). Я с ними работал в Дагестанском политехническом университете. Они были хорошими ученными, часто выступали, в том числе и за пределами Дагестана. Сейчас не видно работы, или там больше нет специалистов такого уровня. Между разными религиозными направлениями должен быть публичный диалог. Чтобы они вместе дискутировали на религиозные темы, а общество само дало оценку по окончанию их диспута. Тогда дагестанцы поймут, у кого какие взгляды. А когда они этого не видят, то получается брожение и полет фантазий...