В Латвии в конце 2011 года начался банковский кризис, причём начался он в Литве в момент крушения банка Snoras, а потом плавно перешёл в Латвию, где банку Snoras принадлежали акции другого банка - Krajbanka. На тот момент началась паника, которая в итоге переметнулась в сторону шведского банка Swedbank. Внезапно появилась новость о его крушении, люди начали активно снимать деньги, в результате чего опустошили все банкоматы и создали ещё большую панику. Однако, руководство банка заверило своих вкладчиков, что причин для беспокойства нет. И вправду, таких причин быть не может, ведь именно Swedbank стал едва ли не главным "финансовым оккупантом" Латвии, а значит, проблем у него быть не должно.

Безусловно недовольство клиентов не означает того, что этот банк каким-то образом проводит те или иные аферы. Хотя цифры, которые приводит комиссия по надзору за рынком капитала и финансов достойны ознакомления. Так, в 2011 году больше всего жалоб получили следующие банки: Swedbank - 25 %, DNB - 18% SEB Banka - 15 % из ста. Все вышеперечисленные банки - скандинавские. Здесь немаловажно отметить, что больше всего жалоб комиссия по надзору за рынком капитала и финансов получает в графу -обслуживание кредитов - 53 процентов и меньше всего за выдачу кредитов - всего 1 процент. Что неудивительно - активность по новым займам спала. Именно эти банки, в годы ипотечного бума охотнее остальных выдавали кредиты. В Латвии времена дешёвых ипотечных кредитов наступили после вступления в Евросоюз. Тогда цены на недвижимость выросли, но объём ипотечных кредитов с 2004-го по 2006-ый год практически удвоился, а в 2007-ом году вырос на 50 процентов. Однако, потом начался финансовый кризис, а с ним выросла число людей неспособных платить по кредитам.

Янис Аболиньш, член правления Латвийского Объединения Заёмщиков (LAKRA) рассказал корреспонденту ИА REGNUM о ситуации с возвратом кредитов. Так отвечая на вопрос о том, как узнать какое количество людей испытывают трудности по возврату кредитов и сколько всего состоялось аукционов, ведь единой базы данных нет, Аболиньш сказал следующее: "Некоторую информацию предоставляет комиссия по надзору за рынком капитала и финансов на своём сайте о том, например, сколько кредитов не возвращено и по скольким платежи поступают не во время. А если же говорить о продажах, то общей базы данных нет. Какая-то часть информации есть у судебных исполнителей, а также информация о проводимых на данный момент аукционах публикуется в газете "Latvijas vestenesis". Ссылаясь на опыт своей организации, Аболиньш привёл такие цифры: " В нашей организации примерно 2500 членов, а в день к нам обращаются 6-7 человек, но это число следуют помножить на 2, так как у каждого обратившегося за помощью есть родственники или гаранты его кредита. Ситуация ухудшается из года в год, ведь заработные платы стали ниже, а подоходный и социальный налоги - выше. При сниженных доходах,человек должен суметь оплатить ежемесячные расходы по кредиту, которые могли вырасти, но вряд ли стать меньше. Если к этому увеличить налог на недвижимость, то увеличится волна людей не способных платить по кредиту".

Что же касается процессов о банкротстве физических лиц, то на данный момент 1040 человек признаны неплатёжеспособными. Аболиньш рассказал, что с 1-го ноября прошлого года в закон о неплатёжеспособности вступили изменения, позволяющие людям с низким уровнем дохода позволить себе начать этот процесс. "Согласно старому закону человек должен был выплачивать ежемесячно зарплату администратору, а это минимум 200 латов (примерно 400 долларов). На данный момент нужно заплатить одноразово 400 латов (примерно 800 долларов), и впоследствии одну треть от своих доходов, но не менее 67 латов (примерно 134 доллара). Процесс этот длится от двух до четырёх лет. Если этот процесс не будет начат, то человек будет вынужден выплачивать судебному исполнителю всю сумму, включая все пенни и все штрафные, пока не расплатится. Таким образом, желающих признать себя неплатежеспособными стало больше - за 13 месяцев их число выросло до 900 человек. Раньше процесс задействовали люди с доходом в 500 латов (примерно 1000 долларов), сейчас процедуру используют и врачи и учителя и полицейские", пояснил член правления ЛОЗ.

Что же касается конкретных банков, от которых пострадали люди, то Аболишьш назвал Swedbank. "Этот банк больше всего выдавал кредитов. Люди приходят в банк и предлагают банку платить по старым нормам не более 30 процентов от своих доходов, но ведь доходы упали, и если раньше 30 процентов составляли 170 латов, то сейчас речь идёт о гораздо меньших суммах. Банк заявляет, что ему это не интересно, и выставляет квартиру на аукцион после предоставления клиенту письма с требованием выплатить всю сумму займа сразу. Тем более, что очень много людей покидают Латвию, и для них такой процесс становится выходом", пояснил Аболиньш. Он также подтвердил предположение о том, что банки, у которых больше всего проблемных кредитов, в итоге становятся собственниками квартир. " Swedbank уже сделал заявление о том, что 10 процентов от всего рынка недвижимости будет принадлежать ему. А через какое-то время дочерние предприятия шведских банков станут самыми крупными игроками на рынке недвижимости. Если три года назад банки стали употреблять слово "спекуляции" в отношении сделок компаний, занимающихся недвижимостью, то теперь это слово будет применимо к ним самим. Один судебный исполнитель рассказывал, что в начале 90-х в Хельсинки 90 процентов от всей недвижимости принадлежало банкам. Если скандинавы уже наступали на такие грабли, то зачем надо было повторять такой опыт в нашей стране? А ведь реклама банков рассказывает о столетнем стаже и профессионализме", недоумевает член правления ЛОЗ.

Не менее интересен и тот факт, что на сайте ассоциации судебных исполнителей, есть информация только о текущих аукционах, но архива о проведённых аукционах нет. Аболиньш рассказал, что сразу после продажи такую информацию убирают. "В огрском районе журналисты вынуждены были обратиться в земельную книгу, и только так выяснили, что 90 процентов всех сделок - это аукционы. Если же изучить сайт tiesas.lv (портал латвийских судов - ИА REGNUM), то можно увидеть, что 60 процентов дел связаны с аукционами, треть из них - дела по взысканию долгов, а остальное - разводы"

Более того, проводимые аукционы не играют положительной роли в рамках макроэкономики. " Всё, что может получить государство - это два процента от суммы сделки. Если бы покупали за 30 тысяч латов, а продавали за 40 тысяч, то нужно было бы платить ещё и подоходный налог, но потому и существует именно такая схема. Сейчас, конечно, уже пошли разговоры о введении американского варианта, когда владелец квартиры просто оставляет ключи в двери и на этом его ответственность заканчивается. Или германский, когда есть определённый предел суммы кредитования", пояснил член правления ЛОЗ.

Что же касается ряда юридических аспектов процесса признания себя банкротом, то член правления из компании Inlat plus Александр Ленковский рассказал о самом процессе, ведь на самом деле это не самое дешёвое удовольствие. "В первую очередь для того, чтобы начать этот процесс человек должен соответствовать нескольким критериям. У него должно быть 200 латов на счет, возможность оплатить услуги администратора и государственную пошлину, которая также составляет 200 латов. Тогда человек пишет исковое заявление в суд, указывая, что на момент подачи заявление его долговые обязательства превышают сумму в пять тысяч латов, а доходы заявителя не позволяют ему возместить эти обязательства. А далее администратор выдаёт заключение и начинается сам процесс. Если человек в состоянии погасить задолженность за год или полтора, то это одни условия, а если у человека нет ничего, то процесс погашения будет длиться 3 года. На счету нашей фирмы было уже 70 подобных случаев".

Здесь стоит отметить и особенности аукционов. Ленковский рассказал, что сначала банк получает решение о взыскании, после чего судебный исполнитель продаёт недвижимость с аукциона в счёт погашения долга, что происходит после оценки недвижимого имущества. "После этого проходит аукцион по начальной коммерческой цене, и цена идёт вверх. Если не находится покупатель, то на следующем аукционе цена падает на 20-25 процентов, но и дальше цена идёт вверх. А вот на третьем аукционе цена начинает идти вниз. Тогда судебным исполнителем устанавливается наименьший порог для продажной цены. В реальности цены на недвижимость в разы ниже той её стоимости, которая была в момент получения кредита и до аукциона. Хотелось бы напомнить заявителям, что услуги судебного исполнителя - это 10-15 процентов от стоимости недвижимости".

Но можно ли после вышесказанного окончательно лишить кавычек фразу финансовая оккупация Прибалтики? Александр Ленковский отметил, что процессами неплатёжеспособности пытаются воспользоваться не самые честные на руку дебиторы и кредиторы. Ещё до начала аукциона судебный исполнитель предлагает кредитору забрать недвижимость, если же этого не происходит, то банк через подставную фирму стремится приобрести эту недвижимость с аукциона по самой низкой цене. А бывает и по-другому: дебитор не желая выплачивать кредитные платежи со стоимости 500 тысяч латов выставляет её на продажу и выкупает по более низкой цене через другое лицо.

Ответ на вопрос, почему скандинавские банки пришли на рынок Прибалтики удалось получить у Альгирдаса Палецкиса, председателя Социалистического Народного Фронта Литвы. Палецкис комментировал историю с банком Snoras, принадлежащему российскому миллиардеру Владимиру Антонову: "История тёмная и видна пока верхушка айсберга. Хотя есть некая политическая подоплёка, ведь уже давно поговаривали, что Snoras имеет часть российских денег, что в Литве не приветствуется. Ведь при вступлении в ЕС были негласные соглашения о том, что Прибалтика и Литва в частности отходят в сферу влияния скандинавских банков и более того - любые банки с Востока, равно, как и инвестиции не в почете. Даже президент Грибаускайте в каком-то интервью заявила о том, как странно, что Snoras до сих пор просуществовал, имея такое происхождение капитала. Безусловно, есть какие-то другие аспекты, но это похоже на ликвидацию российского капитала банковского происхождения".

Есть ли что-то похожее в латвийском законодательстве? Так Аболиньш отрицает факт того, что есть законодательное предпочтение западному капиталу, но добавляет: "Только в том, что касается Евросоюза". Александр Ленковский из своего опыта работы с инвесторами добавил, что инвесторы в частных беседах признаются: "Условия для инвестиций в Латвию ужасные, нужно слишком много разрешений, как на официальном, так и на неофициальном уровне" К тому же недавно появился налог на дивиденды, рассказывает Ленковский, - 10 процентов, и если раньше инвесторы из России и Белоруссии выбирали Латвию, то теперь сомневаются между Латвией и Эстонией, так как вместе с налогом на прибыль инвестор должен платить 25 процентов. В Эстонии ставка также 25-26 процентов, а при равных условиях ряд клиентов может уйти и в Эстонию. "Прямой дискриминации стран СНГ, России и Белоруссии в законодательстве нет", - рассказывает Александр: "Условия и так жёсткие, однако есть выделение в отдельную категорию стран ЕС и членов блока НАТО. Потому у этих стран есть преимущество перед странами СНГ, России и даже Китая". Таким образом, можно предположить, что присутствие на рынке Прибалтики скандинавских банков могло быть, если не напрямую высказанной политической волей, то косвенной, ведь вхождение в ЕС дало ряд предпочтений инвесторам из этих стран.