ИА REGNUM публикует полный текст выступления политика, члена Государственной думы IV созыва, экс-заместителя министра образования РФ Бориса Виноградова на состоявшемся 24 ноября в Институте динамического консерватизма заседании на тему "Приднестровская проблема: история вопроса, современное положение, перспективы. Русский фактор и позиция РФ".

Начну с нескольких слов об истории вопроса. Подтверждаю то, что очень точно сказал Владимир Ястребчак насчет точек дефекта структуры. В 1971 году в общежитии Белорусского политехнического института, где жили приехавшие на практику студенты с разных концов СССР, у меня возник конфликт со студентом Молдавского политехнического института. Когда этот "товарищ" заговорил о "Великой Румынии", конфликт дошел до мордобоя. Далее вспоминается 1991 год. Мой тесть, полковник, после выхода в отставку жил тогда в Кишиневе, в той части, которая называется Ботаника. В мае 1991 года он мне звонит и сообщает, что по району начали ходить молдавские ребята и предлагать за трехкомнатную квартиру 5 тыс. долларов. Иначе, говорят, порежем. Я договорился о встрече с заместителем председателя Верховного Совета Молдавии и прилетел в Кишинев. Этот зампредседателя был врач, в политике человек неопытный. Он мне ситуацию объяснил так: "Вы знаете, Борис Алексеевич, у нас начался подъем национального сознания". Я потом и Бурджанадзе, говорившей мне на встрече в Киеве то же самое, сказал: "Почему же у вас подъем национального сознания всегда заканчивается тем, что русские вынуждены бежать? Вам это боком выйдет". А в 2001 году Александр Лебедь в деталях рассказывал мне, как его войска разгромили молдавскую армию, вторгшуюся в Приднестровье. Этот рассказ, его комментарии полностью совпадают с тем, что мы услышали сегодня.

Итак, совершенно очевидно, что "подъем национального сознания" привел в Молдавии к созданию - во всяком случае, на начальном этапе - резко националистического государства. Не знаю, улегся ли этот национализм к настоящему времени. По идее, экономическая ситуация у них нелегкая, и они должны были бы смягчиться. Румыния, конечно, - это фактор, но она и сама не очень богата и других проблем у нее хватает. Думаю, Молдавия сейчас, действительно, заинтересована в плотных контактах с Россией.

Теперь о том, что, на мой взгляд, важно для России. Осенью 2007 года Багапш говорил мне, что Абхазия хотела бы оказаться в положении, близком к положению Тайваня. Конечно, тогда он не знал, что произойдет то, что произошло в 2008 году. Пусть не будет официального политического признания, говорил он, но пусть Абхазия будет экономически сильна и пусть у нее будут очень сильные общественные связи с Россией. Прежде всего, с Русской Православной Церковью, с патриотическими общественными структурами. Почему? Потому что, как он мне сам откровенно сказал, он опасался турецкой мусульманской угрозы (как известно, в Турции проживает многочисленная община тех, кто в свое время вынужден был уехать из Абхазии). Мы с ним набросали пять пунктов о том, что надо сделать в первую очередь, и я, вернувшись, направил их в администрацию президента и потом получил от Приходько заверение, что они будут учтены. Думаю, примерно такой же механизм мы должны задействовать в отношении приднестровской проблемы сейчас.

Перехожу к практической части. Мы должны продекларировать от имени нашего сообщества, что независимо от того, каким будет выбор народа Приднестровья на предстоящих выборах, Россия должна его признать и поддерживать Приднестровье стратегически. Необходимо уйти от спекулятивно-тактических вариантов. Для России такой подход неприемлем, не годится и унизителен. Все эти попытки сговора, разговоры о том, что "мы вас сейчас сдадим, а зато у нас президент в Молдавии будет "свой" - ничего из этого не получится. Итак, первым пунктом нашей декларации должен стать призыв признать волю народа Приднестровья по выборам президента Приднестровской Республики и параллельный призыв к руководству России понимать и учитывать, что Приднестровье является для нас стратегическим фактором обеспечения безопасности Российской Федерации.

Пункт второй: призвать российские, а точнее, в моем понимании, - русские народно-патриотические силы сформировать делегацию, выехать в Приднестровье, договориться о взаимодействии и начать плотную работу с ПМР. Это наши люди! Надо, в частности, внимательно посмотреть на состояние промышленного потенциала, определить актуальные сферы капиталовложений, особенно в сфере, имеющей отношение к обороне. Другими словами, надо реально развернуть народную дипломатию.

Третий вектор, который очень важен, - это вектор православия. Владимир Ястребчак, отвечая на вопросы, аккуратно говорил сегодня на эту тему, что понятно: он дипломат. Я инженер, мне дипломатия далека. Для меня печально, что патриарх Кирилл, который недавно посетил с визитом Молдавию, не был в Приднестровье. У народно-патриотических сил есть плотные контакты с Православной церковью. Надо этот вопрос активировать.

Четвертый важный вопрос - это вопрос о помощи в сфере образования, в первую очередь, высшего. Импульс межуниверситетскому сотрудничеству с Приднестровьем можно было бы придать через Союз ректоров. Надо помогать Приднестровью в этой сфере не только за счет приема сюда абитуриентов на обучение, но и путем командирования туда преподавателей, в том числе за счет российских вузов. Думаю, многие ректоры самостоятельно могут помочь в этом деле, но и с министерством образования и науки соответствующую работу надо тоже провести.

Последний пятый пункт - здесь я особенно хотел бы поддержать то, что сказал Валентин Фалин - это транспортная инфраструктура и информационная инфраструктура. Здесь также надо конкретно поработать на месте и посмотреть, кого можно было бы туда привлечь. Не все же у нас в частном секторе обладают только жлобскими инстинктами! Предприниматели должны иметь и инстинкт самосохранения. А то, что сегодня и особенно завтра Приднестровье будет играть стратегическую роль не только в дипломатических переговорах, а во всех вопросах существования России, для меня очевидно.