Расул Кадиев: "Кадыровская" амнистия не спасет Дагестан
На сессии Народного Собрания Дагестана 17 ноября в
По просьбе ИА REGNUM проект постановления об амнистии оценил президент Дагестанской гильдии юристов, адвокат
ИА REGNUM: Сегодня появилась информация о том, что проект постановления об амнистии подготовлен Минюстом Дагестана по образцам ранее объявленных амнистий Северного Кавказа. Так ли это?
Да, это подтверждается. Наши просто поменяли преамбулу, поставили слово "Дагестан" и изменили некоторые мелочи. В итоге стало ясно, почему в проекте идет речь об амнистии тех, кто сопротивлялся контртеррористической операции. Дело в том, что постановление Государственной Думы 22 сентября 2006 г. N 3498-4 "Об амнистии лиц, совершивших преступления в период проведения контртеррористических операций на территориях субъектов РФ, находящихся в пределах Южного федерального округа", было принято, когда режим контртеррористической операции действовал на всей территории Чечни. Напомню, что там он был отменен только в 2009 году (в первом акте амнистии от 1999 года говорилось об антитеррористической операции).
ИА REGNUM: То есть вы считаете, что этот закон не подходит к нынешней ситуации в Дагестане?
Нельзя же натягивать на себя чужую рубаху! Тогда речь шла о прекращении крупномасштабного сопротивления, в результате которого нарушался закон с обеих сторон. И речь шла о тысячах амнистированных. И вот соответственно к нашему Минюсту вопрос: сколько всего боевиков в Дагестане и сколько из них попадут под нашу амнистию - 100, 1000 или 20 человек? Знают ли в Минюсте, что средний возраст дагестанских боевиков, видимо, около 18-20 лет? Я не могу называть эти цифры с уверенностью, так как нет обобщающей статистики, но сужу по тем делам, в которых я принимаю участие как адвокат, и по сводкам информагентств. Из-за того, что мы "слямзили" амнистию с "чеченского варианта", мы забыли, что нам в первую очередь необходимо вытащить из "леса" несовершеннолетних. Это несмотря на то, что мы везде говорим о спасении молодежи от "леса" и экстремистских взглядов.
Знают ли в Минюсте, что у нас часто "мелькает" такой состав преступления, как пособничество членам НВФ, и речь идет о матерях и мусульманских женах? И надо наконец-то вернуть в лоно права женщин, которые в силу семейных крепких уз были затянуты своими мужьями и сыновьями в отношения с "лесом". А что нам делать с поджогами алкогольных лавок?
То есть проект амнистии в любом случае должен быть адаптирован к той конкретной ситуации с бандподпольем, которая есть сегодня в Дагестане.
ИА REGNUM: На ваш взгляд, за какие именно преступления боевиков нужно амнистировать?
Смотря какие цели мы преследуем. При принятии такого акта к нему должна быть приложена не нынешняя пояснительная записка Министерства юстиции Дагестана, а толстый аналитический материал, с анализом каждого дела по участию в НВФ, в том числе дел, рассматриваемых Комиссией по адаптации. Пока мы не выявим и не структурируем виды причин, по которым уходят в лес, виды причин, из-за которых они по нам и правоохранительным органам стреляют, мы не сможем понять, кого мы хотим амнистировать. Пока мы этого не поймем, мы будем работать вслепую. В Государственной Думе будут задавать такие же вопросы, которые вы задаете сейчас мне. Там возникнет, например, вопрос: должны ли мы амнистировать человека, который обстрелял стену поста милиции, и почему? Ведь по нынешнему проекту статья 167 (умышленное уничтожение или порча чужого имущества) подпадает под амнистию.
ИА REGNUM: А за покушение на сотрудников правоохранительных органов, их убийства, на ваш взгляд, нужно амнистировать?
Сказать "да" я не могу, потому что очень много разных ситуаций, когда мы не можем понять, при каких обстоятельствах был убит милиционер. Было ли это в результате прямого военного конфликта, т. е. когда сотрудники полиции ведут операцию в лесу, идет бой, или же парень возвращался домой и ему выстрелили в спину, прикрываясь именем Аллаха. Это разные случаи.
ИА REGNUM: Получается, статья УК одна, но ситуации совершенно разные. И это нужно учитывать в постановлении об амнистии?
Да, конечно. Вообще покушения на работников правоохранительных органов - самый тяжёлый и главный вопрос. Это 317 статья УК РФ, она по нынешнему проекту не подпадает под амнистию. В этой статье есть понятие "содействие в покушении на сотрудников правоохранительных органов". Получается, тех, кто непосредственно покушался, стрелял, мы не амнистируем, А если человек не убивал, а содействовал, с ним как быть?
ИА REGNUM: В чем, на ваш взгляд основной недостаток проекта постановления об амнистии и что конкретно нужно менять?
Надо менять концепцию амнистии. Необходимо создать рабочую группу из депутатов Народного Собрания, ученых-юристов и подключить к разработке проекта аппарат Комиссии по адаптации. В итоге мы должны четко понять, зачем нам амнистия, сколько человек подпадут под нее, и после этого смело защищать проект амнистии в той же Госдуме. Кстати, если наш первый вице-премьер
И есть грубые юридические ошибки технического плана, которые трудно исправить в нынешнем проекте. В случае одобрения проекта Народным Собранием в этой редакции, я боюсь, что Дума откажется его принимать. И мы в результате потеряем время.
В данном случае мы должны понимать всю социальную картину происходящего. Картина такова, что сейчас выходят на волю люди, совершившие преступления во время событий 1999 года (год вторжения боевиков из Чечни в Дагестан - ИА REGNUM), 1997 года (год существенного обострения взаимоотношений между "традиционным" и "радикальным" исламом в Дагестане - ИА REGNUM). Куда они уходят, кто эти люди, мы же этого не знаем. Мы не видим реальные тенденции, не знаем, увеличивается или уменьшается это "лесное население".
Мы должны понять, к какому результату должна привести эта амнистия. Чтобы потом объяснить любому. В России 83 субъекта, почему Мордовия, где много исправительных колоний, не может попросить амнистию, или Дальний Восток? Они скажут: у нас много населения в тюрьмах, некому работать, и будут правы. А какие у нас аргументы? Мы должны знать, что мы ответим, когда проект постановления представим в Государственной Думе.