Статьи Владимир Путина и Александра Лукашенко об интеграционных процессах на пространстве СНГ стоит воспринимать максимально серьёзно, так как впервые речь об этом идёт не в конъюнктурных соображениях публичной политики, а в целях реально реализуемой стратегии. Впервые за всё постсоветское время Россия предпринимает интеграционную инициативу, являющуюся не просто "рамкой добрососедских отношений" между бывшими союзными республиками или же ответом на политику Запада в регионе. И впервые сложилась ситуация, когда элиты целого ряда бывших союзных республик смогли осознать свои интересы в интеграции - интересы, основанные уже на новой экономической модели и новой системе межэлитных отношений. Курс бегства поодиночке на Запад сменяется готовностью обустраивать жизнь самим, рядом с Западом.

Несомненно, эта перемена произошла не столько из-за нового уровня осознания национальных интересов, сколько из-за неудач - а по большому счёту и провала - всего прежнего курса на евро-атлантическую интеграцию. И несомненно, что любая реальная возможность существенно продвинуть этот западный вектор отношений для любого из игроков на этом пространстве важнее и предпочтительнее, чем реинтеграция с бывшими союзными республиками. Однако двадцати лет оказалось достаточно, чтобы осознать долговечность нынешнего положения "у порога" Запада и решиться сменить ориентиры на развитие взаимодействия друг с другом. Как подчеркнул А.Лукашенко, Россия впервые заявила о приоритете отношений с постсоветскими государствами - и это действительно так, впервые. Можно усомниться, насколько эти отношения для неё стали действительно приоритетными, но принципиальные перемены в акцентах внешней политики Москвы очевидны. Если прежде СНГ было структурой без центра (что не мешало наличию центробежных процессов, ведь центр всё равно предполагался), то теперь РФ предпринимает попытку вернуться к активной роли на пространстве исторической России.

Центральный вопрос во всём предпринимаемом процессе - участие Украины. Если В.Путин ни разу не упомянул её в статье, хотя и сделал недвусмысленный намёк, то А.Лукашенко дважды указал на неё как на предполагаемого участника. На самом деле она не просто предполагаемый, а необходимый участник интеграционных процессов - без неё они вскоре потеряют свою актуальность и привлекательность. Роль и место Украины в современном мире - сейчас важнейший вопрос, от которого зависит будущее всей мировой политики. Россия, привлёкшая в интеграционные процессы Украину, и Россия, вынужденная считаться с западной "принадлежностью" этого государства - это совершенно разные России. И подход Запада, в своё время озвученный А.Квасьневским, не теряет своей политической актуальности.

При этом стоит отметить два события 2010 года, которые оказались очень схожими и, возможно, будут иметь судьбоносные последствия для Украины и Белоруссии. Власти обеих стран, несмотря на далеко не самый лучший имидж на Западе, последовательно развивали линию сближения главным образом с ЕС, и немало в этом преуспели. Однако и Лукашенко, и Янукович напоролись на проблему обращения с оппозицией. Во многом неожиданные для мирового сообщества в своей жёсткости меры по отношению к и так слабой оппозиции в Белоруссии уничтожили прежние успехи западной политики Минска и вынудили его к большему сближению с Москвой. Точно так же семилетний приговор Ю.Тимошенко, по-прежнему остающейся политическим лидером Центральной и Западной Украины, оказался важнейшей преградой на пути интеграции Украины с ЕС. Для Европы отношения с Белоруссией и Украиной имеют ярко выраженный ценностный, и даже можно сказать миссионерский характер. Её задача - не просто оторвать эти государства от России, но и "цивилизовать", "обучить варваров" ценностям западной цивилизации. Только варвары, принявшие западные ценности и готовые и дальше занимать положение усердных учеников, могут идти по пути сближения с Европой. При этом стоит подчеркнуть, что речь идёт именно о "пути сближения", потому что говорить о возможности полноценной интеграции в обозримом будущем просто не приходится, особенно если учесть уже очевидный кризис Евросоюза. Ценностное наполнение западной политики, её публичность в этом отношении, почти блокируют возможность реализации важнейших для европейского сообщества геополитических задач и дают очередной шанс для Москвы. Шанс, которым она впервые попробует воспользоваться.

Однако для будущего этого "качественно нового интеграционного образования" (А.Лукашенко) самым важным - и, можно сказать, ключевым - вопросом является определение его границ, его идентичности. Любое государство или интеграционное образование государств может быть стабильным только тогда, когда оно основано на общей либо близкой культуре, языке, общей исторической идентичности. Советский Союз, занимавший место Российской империи, унаследовал от предшественницы имперский принцип объединения народов самых разных языков и религий, этнически и исторически друг другу во многом чуждых. Это было одной из причин хрупкости всей конструкции. К сожалению, как следует из статьи В.Путина, новые интеграционные формы предлагаются опять же всем государствам СНГ, этой формы "цивилизованного развода" бывших союзных республик. То есть единственный принцип границ, который закладывается, это границы Империи. Принцип совершенно несовременный (и, прямо сказать, домодерный), он чужд современному миру. Интеграция, основанная на пост-имперской идентичности, будет тем самым основана на химере из прошлого.

Вокруг России есть страны, в которых господствует русский язык и восточнославянская (русская) этничность - Украина, Белоруссия, и в значительной степени Казахстан. Всё это Русская земля, её старые и относительно новые пределы. Это территория единая в языковом и культурном плане, ей естественно быть политически и экономически интегрированной. Но вхождение в создаваемые структуры Киргизии и Таджикистана, обозначенных в статье В.Путина, (как и других государств СНГ, то есть культурно чуждых России стран) - это как раз те самые "избыточные риски", которые, согласно его же интервью федеральным каналам от 17 октября, Россия брать на себя не заинтересована. Причём риски не только внешние. Учитывая лавинообразный рост межэтнической напряжённости в РФ, выход русского национального вопроса и проблем миграции на первый план политической и общественной жизни, объединение в один союз с республиками Средней Азии и (пусть частично) Закавказья может только подтолкнуть внутреннюю ситуацию к взрыву. Да, России очень важно удерживать в зоне своего влияния эти регионы, но для взаимодействия с ними правильнее было бы выбирать иные формы, чем с русскоязычным пространством. Есть все основания опасаться, что Россия вновь наступит на те же грабли, на которые несколько раз наступала только в прошлом столетии. Описанный Путиным проект сейчас видится квази-имперским, и это квази-содержание для него неизбежно.

Пока интеграционные процессы идут только в экономическом плане, эта проблема может быть не первостепенной. Однако, как указал Лукашенко, в будущем наверняка будет создана "прочная социально-политическая надстройка", "наднациональные органы, в том числе, возможно, политические". И вот для этого уровня интеграции аспект культурной общности будет уже принципиален. Америка сильна в том числе и тем, что не хочет присоединять соседнюю Мексику - хотя та, возможно, и не отказалась бы. Очень жаль, если в Кремле до сих пор не раскусили этот секрет сверхдержавы. Внутренняя цельность, этническое и культурное родство общего государственно-политического пространства - гораздо более значимый фактор силы и процветания, чем максимальное территориальное расширение.