В России все чаще задаются вопросом о том, как скажется развитие ситуации в Ливии на наших экономических интересах в этой стране. В звучащих в прессе оценках наблюдается нечастое и впечатляющее единодушие. Утверждается, что Россия теряет не только проекты стоимостью во многие миллиарды долларов, но и перспективный рынок, на который едва ли удастся вернуться. Указывают, что в выигрыше останется Запад, чьи ТНК и оборонные концерны после свержения полковника-бедуина займут ливийский рынок, поделив его с вездесущим Китаем.

Подобная картина страдает неполнотой и описывает ситуацию без должной привязки к региональному контексту. Происходящее в Ливии влияет на отечественную экономику двояко и несет ей не только потери. Неясный исход борьбы Каддафи с оппозицией и вступление страны в полосу нестабильности действительно ставят под вопрос будущее российских проектов. Однако Россия может с лихвой покрыть свои убытки, используя влияние последних событий на рыночную конъюнктуру за пределами самой Ливии.

Что теряем?

Костяк экономических интересов РФ в Ливии составляют торговля оружием, разработка залежей углеводородов и строительство энергетической и транспортной инфраструктуры. Текущие события угрожают сотрудничеству по всем трем направлениям. Экспорт в Ливию российских вооружений был запрещен указом президента Дмитрия Медведева 10 марта этого года. Учитывая, что запрет не будет снят, пока ситуация не стабилизируется, российские оружейные контракты следует считать как минимум замороженными. Речь идет о пакетном соглашении на сумму 1,8 млрд. долл., подписанном в январе 2010 г., но не вступившем в силу, а также ряде более мелких контрактов на сумму до 300 млн. долл.

Поддается подсчету и упущенная выгода от намеченных, но не подписанных соглашений. Она оценивается экспертами в 2,4 млрд. долл. Как видно, общие потери РФ на оружейном рынке Ливии могут составить до 4,5 млрд. долл. Эта цифра соответствует объему ливийского долга, который Россия списала в апреле 2008 г. в обмен на контракты для российских оборонных компаний. Однако большую часть суммы заявленных проектов следует рассматривать как потенциал рынка, реализация которого изначально не была гарантирована, несмотря на позитивный ход сотрудничества с Каддафи. В этом смысле показательно расхождение в оценке убытков "Рособоронэкспорта" в Ливии между главой "Ростехнологий" Сергеем Чемезовым, назвавшим внушительную цифру в 4 млрд. долл., и генеральным директором самого "Рособоронэкспорта" Анатолием Исайкиным, по мнению которого потери составят около 1 млрд. долл.

Разница в масштабах прямых потерь и упущенной выгоды еще заметнее в нефтегазовой сфере. Убытки российских компаний не слишком велики - их инвестиции в ливийские углеводородные активы не превысили 900 млн. долл., большая часть которых принадлежала "Газпрому". Более серьезной кажется угроза утратить крупный и многообещающий рынок. По запасам нефти Ливия стоит на первом месте в Африке, занимая лишь третью позицию по объемам экспорта среди стран континента, что говорит о большом потенциале роста. Учитывая, что крупнейшим активом "Газпрома" стала третья часть акций в консорциуме на разработку месторождения с ожидаемой годовой добычей всего в 6 млн. тонн, российские компании находились на раннем этапе освоения рынка. Кроме того, Ливия могла стать ключом к закреплению на североафриканском рынке в целом, что позволило бы России усилить свои позиции как поставщика углеводородов в Европу. Однако сейчас проекты в Джамахирии теряют привлекательность как для нас, так и для наших конкурентов. При сохранении нынешней динамики ситуации конфликт в Ливии может тлеть годами, создавая неприемлемые риски для деятельности зарубежных компаний. Даже при благоприятном сценарии, предполагающем скорую стабилизацию, отношение инвесторов к ливийскому рынку еще долго можно будет выразить риторическим вопросом премьера Владимира Путина: "Кто туда сейчас поедет?".

Эта же логика справедлива в отношении российских инфраструктурных проектов в Ливии, главным из которых является строительство "РЖД" скоростной линии Сирт-Бенгази протяженностью 550 км. Контракт стоимостью 2,2 млрд. евро, выполненный к февралю 2011 г. не менее чем на 25%, может быть завершен лишь в том случае, если Ливия избежит распада. Пока в стране продолжается сколько-нибудь серьезное противостояние, строительство трассы, связывающей родной город ливийского диктатора с оплотом повстанцев, попросту лишено смысла. Равным образом, при гипотетической победе Каддафи обескровленному и изолированному режиму будет явно не до строительства транспортных магистралей под прицелами коалиционной авиации. Таким образом, крупный и стратегически значимый контракт "РЖД" в Ливии следует считать если не потерянным, то отложенным на длительный срок.

А что приобретаем?

Если перспективы инфраструктурных проектов просматриваются плохо, то в других областях сотрудничества эффект текущих событий в Ливии выходит далеко за рамки ее национального рынка, давая нашей стране шанс компенсировать возможные потери. Российская нефть (наряду с норвежской и ближневосточной) имеет неплохие шансы частично заместить поставки из Ливии в ЕС, которые к настоящему времени упали почти на 1 млн. баррелей в день. При этом рост нефтяных цен (на 22 долл. за баррель "Юралс" с середины февраля), преимущественно обусловленный реакцией рынка на сокращение поставок ливийской нефти и эскалацию конфликта, уже увеличил стоимость российских экспортных поставок примерно на $3 млрд. Если операция НАТО окончательно зайдет в тупик и цены задержатся на нынешнем уровне, сверхплановые доходы российских энергетиков к концу года вырастут в разы. Западные инвестиционные компании и международные финансовые институты в течение последних месяцев повысили прогнозы роста ВВП России в 2011 г. на спектр от 0,3 до 2,7% (5-45 млрд. долл.). На фоне этих цифр убытки наших нефтегазовых компаний в Ливии не выглядят пугающе. Даже упущенная выгода от разработки потенциально извлекаемых залежей может быть покрыта за счет сверхплановых доходов уже к концу этого года. Схожая ситуация наблюдается и на рынке вооружений. Не секрет, что организовать серьезное сопротивление бомбардировкам коалиции или хотя бы нанести ей чувствительные потери войскам Джамахирии помешало отсутствие современной боевой авиации и, главное, развитой системы ПВО. Это хорошо понимают некоторые арабские лидеры, которых операция НАТО заставила ощутить тревогу за собственную судьбу. Российские аналитические центры уже прогнозируют рост мирового рынка ПВО на 0,9 млрд. долл. в течение ближайших четырех лет, напрямую связывая его с событиями в Ливии. Есть основания полагать, что арабские лидеры предпочтут не покупать системы ПВО у стран-участниц нынешней операции в Ливии. При этом, форсированные закупки подобных вооружений отдельными государствами, например Сирией и Алжиром, могут побудить к ответным действиям другие страны региона. Таким образом, военно-промышленные предприятия России, которые являются лидерами сразу в нескольких сегментах рынка и предлагают весьма востребованный товар (ЗРС С-300, ЗРК "Тор-М2Э" и др.), могут рассчитывать на существенный приток доходов.

Вероятный рост антиамериканских и антиизраильских настроений в странах арабского мира также может поспособствовать интересам России, лишив США доминирующего положения на одном из крупнейших в мире оружейных рынков. Только в случае Египта на кону контракты на сумму до 2 млрд. долл. в год. По-настоящему привлекательной кажется программа закупок вооружений Саудовской Аравии. Незадолго до начала ближневосточных волнений Эр-Рияд объявил о намерении приобрести оружия на сумму 60 млрд. долл. в течение двадцати лет. Перехватить у США и стран НАТО хотя бы небольшую долю ближневосточного оружейного "пирога" означает гарантированно покрыть все российские убытки в Ливии. Звучит парадоксально, но США и НАТО способствуют экономическим интересам России, расшатывая фундамент своего экономического присутствия на Ближнем Востоке за счет военной авантюры против Каддафи.

Влияние ситуации в Ливии на экономические интересы России двойственно. Оно не исчерпывается срывом заключенных контрактов и не сводится к упущенной выгоде. Вызванный ливийским кризисом рост цен и спроса на мировых рынках углеводородов и вооружений способен принести России доходы, превышающие потенциальные потери в Ливии. Складывается впечатление, что перспектива притока в страну "кризисных нефтедолларов" настолько не отвечает замыслу российской модернизации, что отечественные СМИ предпочитают попросту не замечать ее.

Олег Демидов, Студия прикладного анализа МГИМО.