21 апреля 2011 года президент Армении Серж Саргсян поручил прокуратуре и специальной следственной службе "придать новый импульс" делу о расследовании событий 1 марта 2008 года, в ходе которых, согласно официальным данным, десять человек погибли, а сотни получили ранения. Характерно, что почву для этого заявления сформировал независимый депутат Виктор Даллакян, загодя до 21 апреля высказавшийся о необходимости расследования событий 1 марта. Он же упомянул в этом контексте фамилию Роберта Кочаряна.

Тем не менее, президентский почин немедленно стал обрастать комментариями. Высказывались как представители официоза, так и оппозиционные деятели, в частности, координатор АНК Левон Зурабян. Вялая полемика оппозиции и официоза свелась к муссированию вопроса: прогнулась ли власть под требования Левона Тер-Петросяна, или, согласно мнению официальных лиц, заинтересована в объективном расследовании?

Интрига материализовалась в процессе обсуждения вопроса о возможных виновниках первомартовской трагедии. В СМИ транслировалась информация о некоем тайном сборище в гостинице, которое организовал Роберт Кочарян, пригласивший бывших силовых министров дабы сообщить принеприятнейшее известие: "кое-кто сдает нас". Декорации выстроенной мизансцены вынуждают озвучить вопрос, так и не поставленный оппозицией: чего ждал три года Серж Саргсян, внезапно озаботившийся приданием "нового импульса" расследованию?

Очевидно, что "новый импульс" это не антикочаряновская интрига (согласно интерпретациям СМИ, в том числе, пропрезидентских). Ибо "новый импульс", сопряженный с фамилией Кочаряна, может оказаться взрывоопасной субстанцией. Разве является тайной, КТО курировал исполнение подписанного Робертом Кочаряном в феврале 2008 года указа о введении режима чрезвычайной ситуации? Указа, который сразу после подписания был направлен из президентской канцелярии в республиканское правительство на реализацию. В правительство, по коридорам которого слонялись замещающие госохрану вооруженные люди Самвела Алексаняна, Рубена Айрапетяна, Гагика Царукяна. Разве они охраняли Роберта Кочаряна? И чего опасался избранный президент, пренебрегший госохраной в пользу "крутых" парней. Нуждается ли инициатор "нового импульса" в подобных свидетельствах своего предшественника? Маловероятно.

Неужели "новый старый" олигархический фронт, нехотя (как в случае с Гагиком Царукяном) выстраивается под президента для оппонирования Роберту Кочаряну, которого президент надежно отсек от внутриполитического поля после подписания с РФ соглашения о продлении сроков пребывания российских военных баз на территории республики? Более того, разве Роберт Кочарян является фигурой, консолидирующей запредельный социальный протест на протяжении последних трех лет?

Если "новый импульс" в расследовании способен вскрыть действительно новые (с точки зрения фигурирования в деле) имена, почему власть с видимой неохотой реагирует на требование оппозиции об освобождении политзаключенных? Ошибочно воспринимать этих людей только в качестве заложников. Политзаключенные, такие, как неистовый Никол Пашинян - это люди-признаки. Их судьбы, бренное настоящее должны служить доказательством готовности власти оппонировать своему истинному противнику. С не меньшей жесткостью, чем три года назад.

Поэтому, на фоне вышеуказанного, инициатива с "новым импульсом" выглядит карточным блефом. Попыткой выиграть время у истинного оппонента власти - народа, контролируемо выпускающего пар на митингах. Выиграть время, пока укрепляется фундамент власти, локализуются внешние риски и "одомашниваются" строптивые олигархи. Что позволит на финишной прямой предвыборного цикла обеспечить политические, силовые и финансовые возможности власти, идентичные периоду до первого марта 2008 года.