Интервью ИА REGNUM с директором департамента конфликтологии Института мира и демократии (Баку) Арифом Юнусом. ИА REGNUM: Вы являетесь автором книг об исламе в Азербайджане, о влиянии различных радикальных исламских группировок на процессы, протекающие в азербайджанском государстве.

Да, и в настоящее время пишу новую. Летом она будет готова.

ИА REGNUM: Какие масштабы исламизации оппозиции в Азербайджане в настоящее время существуют, как шло ее развитие и какие тенденции ожидаются в будущем?

Действительно, когда я писал первую книгу, тогда еще многие относились скептически к тому, что я написал, потому что было сложно поверить, что политический ислам когда-либо станет фактором серьезной игры в политической жизни Азербайджана, на который мы будем обращать пристальное внимание. То есть тогда, когда я писал книгу и делал прогнозы, в это мало верилось. Но для меня было очевидно другое. Что сразу после развала СССР у нас образовались три вектора в политической жизни Азербайджана. Один вектор - российский, он всегда был слабый. Соответственно, слабым всегда было российское направление в политической жизни и связанные с ним партии, организации или силы. Да, кто-то верил в Муталлибова, кто-то в социал-демократов, но мы понимали, что этот вектор в нашей жизни не будет играть в ближайшее время, по крайней мере, какую-то роль для нашего поколения.

Определяющим тогда был фактор Запада и западного направления. Соответственно, серьезную роль играли связанная с этим националистическая проблема и так далее. Третье направление - религиозное, исламское. Оно вызывало скорее интерес, нежели серьезное отношение. Интерес, потому что мы все-таки мусульмане, часть исламской цивилизации. Появился интерес к исламу как к таковому, но советский период, когда все мы были, в общем-то, атеистами, не прошел бесследно для моего поколения. Того поколения, которое тогда играло роль - в 90-е годы.

Но я исходил из того, что на смену нам придет новое поколение, для которого ислам будет уже не просто частью нашей культуры, но и частью веры. И дальше уже зависело от того, как много будет верующих и при этом как много из числа этих верующих будут интересоваться политикой. Наконец, третье и самое главное - как долго протянется вера во второе, западное направление. Все это вылезло в 2003 году, когда рухнула окончательно вера в Запад, и началось резкое ослабление в общественном настроении веры в западную цивилизацию и ее культуру. Да, в обществе продолжали говорить о необходимости интеграции в западные структуры, но сильное разочарование, конечно же, сказывалось. Вдобавок ко всему этому власти начали тотальную кампанию против прозападной оппозиции и с 2006 года до сегодняшнего дня, разве что за исключением нескольких последних недель, мы не слышали ничего о какой-либо деятельности прозападных партий. По ним был нанесен огромный удар и они резко ослабли. В итоге, начиная с 2006 года, если мы что-то и слышали, то только в связи с исламом.

Вот этот момент очень важен - власти начали борьбу уже не с прозападной оппозицией, которая была разгромлена и по сути дела только периодически в прессе давала о себе знать в виде каких-либо заявлений, в виде каких-нибудь интервью лидеров партий. Эпизодически мы слышали о попытках что-то сделать, но на улицы прозападная оппозиция выводила не больше 20-30 человек, которых быстро, уже на выходе из станции метро, арестовывали. Но зато митинги исламистов, которые проходили не только в Нардаране, но и в других местах, - то против Израиля, то в знак протеста против карикатур на Пророка, то еще с чем-то, - это уже стало для нас нормой. Если раньше Азербайджан не был частью большой глобальной геополитической конфронтации Запада с исламским миром, если раньше эта борьба как-то протекала мимо нас, то со временем уже кто-то в нашей стране мог выступить с заявлениями протеста, осуждая тяжелое положение мусульман в Европе или где-то еще.

А сегодня Азербайджан стал частью этой глобальной войны. То есть ни у кого уже не вызывает удивление или непонимание, когда у нас постоянно проходят какие-то митинги исламских политических сил и делаются заявления в связи с запретом на строительство минаретов или еще чего-то в далекой от Азербайджана Европе. А уж тем более в связи с конфронтацией между Израилем и ХАМАС, которые к нам не имеют никакого отношения, не говоря о том, что Израиль наш стратегический союзник. То есть мы уже стали частью вот этой конфронтации. Причем на фоне заметного возрастания политической роли в стране ислама. Когда власти запрещают тотально любую политическую деятельность, когда мечети стали фактически политклубами, где только и можно собираться и говорить о том, что происходит в политической жизни страны, в этих условиях стали наблюдаться новые тенденции. Вот о чем я сейчас и пишу, чем, собственно говоря, и занимаюсь в эти дни, когда собираю материал по этой части.

Что можно здесь выделить в связи с последними событиями у нас? Во-первых, возрастание роли молодежи во всем этом. Второе - это пока еще слабые попытки, но уже есть первые зачатки налаживания контактов исламистов с так называемой прозападной оппозицией. Этот момент очень важен, потому что для меня было совершенно очевидно, что молодежь будет воспринимать ислам более серьезно, как часть своей веры. Что в отличие от моего поколения, поколения атеистов, ислам будет их частью. Это не вызывает отторжения. К примеру, в Баку большинство девушек, которые носят хиджабы, - это не представители старшего поколения, это именно молодежь. В итоге, если тема хиджаба еще 10-15 лет назад абсолютно не была известна для Азербайджана, то сегодня это тема - номер один, о которой говорят, дискутируют и в связи с которой проходят митинги. Раньше такое предположить было просто странно, никто бы даже не понял.

Возьмем ситуацию с количеством верующих. Если раньше, еще лет 5-6 назад, мы говорили, что количество верующих, кто совершает намаз, посещает мечеть и состоит в какой-то религиозной общине, колебалось в пределах 7-8 процентов, а порой даже меньше, то сегодня численность верующих составляет примерно 15 процентов населения. То есть рост очевиден. Правда, это не такое большое количество, все-таки речь идет о 15 процентах, а не 60-70, а уж тем более не сто процентов населения. То есть значительная часть населения по-прежнему себя считает мусульманами по рождению, но при этом не являются практикующими верующими. И тем не менее, исламизация нашего общества - это очевидный факт. При этом есть еще один факт - в составе верующих преобладает молодежь, которая, тоже очень важный момент, очень активна.

Что касается прозападной оппозиции, то самая тяжелая ситуация вокруг нее складывается в провинциях. Ведь в столице представители оппозиции могут обращаться и посольства различных стран и представительства международных организаций. Всего этого нет в провинциях, где крайне тяжелое положение и давление властей на членов прозападной оппозиции. У нее осталось два пути: либо покинуть страну, что многие, собственно говоря, и сделали. Особенно после 2003 года наблюдался серьезный эмиграционный отток из страны в Европу и Россию. А для той части, которая не покинула страну, бороться дальше было сложно, тем более когда наступило разочарование в Западе, особенно в американцах. Вот сейчас прозападная оппозиция и стала с пониманием, если не с симпатией, относиться к заявлениям исламистов. То есть уже появилось то, чего раньше просто не было. Скажем, в 1996 году лидеры исламской партии были в первый раз арестованы и тогда они пытались войти в тот или иной контакт с оппозицией прозападной, но не нашли поддержки ни у кого. Общество их просто оттолкнуло.

Сегодня ситуация все-таки изменилась. Сегодня, по сути дела, власть вынуждает прозападную оппозицию пойти на союз с той силой, против которой последняя всегда выступала, - с исламскими партиями. Раньше этого не было. Я не говорю о том, что этот союз прочный. Нет, об этом речь не идет. Мы должны говорить о том, что наметились первые контуры такого сближения, поскольку у них всех общий противник - власти. Власть бьет и по прозападной оппозиции, и по религиозным структурам, которые последние три года находятся под серьезным давлением властей. Происходят аресты, запрет на строительство и даже слом мечетей, запрещаются периодически азан и ношение хиджаба в учебных заведениях. В таком же положении находится и прозападная оппозиция. Происходит то, что, в общем-то и ожидалось: сближение находящихся под прессом и друг другу особо не симпатизирующих сил. Я думаю, что в будущем сближение будет еще более крепким.

ИА REGNUM: Несколько недель назад в Нардаране состоялась акция, в которой наряду с Исламской партией приняли участие ПНФА и "Мусават". А вот 2 апреля, в Баку проходила акция Общественной палаты, но в ней исламисты не участвовали. С чем это связано?

Начнем с того, что в акции, которая протекала в Нардаране, ни "Мусават", ни ПНФА участия не принимали. Это заявление было слишком преувеличенным. Там было всего несколько человек со стороны этих партий, которые просто приехали посмотреть. Это нельзя воспринимать как совместную акцию. Это аналогично тому, если какой-нибудь член партии "Мусават" пойдет завтра на митинг, скажем, социал-демократов, но из этого не следует, что социал-демократы и мусаватисты сблизились. Речь в данном случае идет о том, что рядовые члены пошли на митинг в Нардаране. Другое дело, что, например, заявления лидеров прозападных оппозиционных партий в связи с хиджабом и с арестами лидеров партий говорят о том, что происходит тенденция по сближению. Это нормальное явление в политике. Напрасно у нас к этому так болезненно относятся. Если подходить прагматично, то любая политическая партия должна находить союзников. В данном случае у нас крайне искаженное представление о будущем союзе или деятельности тех же исламистов.

Мы находимся под страхом стереотипа в связи с Ираном. То есть считается, что раз исламист, то, значит, это обязательно мы будем иметь что-то вроде Ирана. Тогда как на самом деле у нас есть другой вариант. Это Турция, где у власти, кстати, находятся также исламисты, и они показали пример, что есть и другой вариант политического ислама. То есть не надо полагать, что союз с исламистами обязательно приведет их к власти, или уж тем более приведет к такой исламской революции. Нет, это слишком искаженное представление. Я не верю во всё это. Другое дело - использование потенциала исламистов. Признаемся, это прагматичный шаг со стороны политиков, особенно когда пресс идет на обе стороны. То есть политика властей вынуждает идти на такое сближение. И чем сильнее будет давление, как на одну, так и на другую сторону, тем быстрее они сблизятся.

ИА REGNUM: В минувшую субботу 2 апреля оппозиция провела в Баку акцию протеста. И вообще, с начала года в Азербайджане наблюдается активизация оппозиции, объединение нескольких партий в Общественную палату. Проходят митинги. Это связано с тем, что в ряде арабских стран происходят известные процессы. Однако в прошлом году были парламентские выборы, но в предвыборный период оппозиционных митингов не было. В чем причина этого?

Вы сами дали ответ на свой вопрос. В течение всего периода, до появления фактора арабских событий и их влияния на различные процессы, в азербайджанском обществе царила атмосфера депрессии, неверия и разочарования. Это понимали и прозападные оппозиционные силы, которые, в общем-то, знали, что силы неравны, что любая их попытка обречена на неудачу. Они пытались, кстати говоря, сопротивляться и до парламентских выборов, и в течение всего прошлого года. Пытались что-то сделать и когда повышались цены на товары первой необходимости. Но каждый раз эти акции не находили поддержки в обществе. Царили страх, разочарование и неверие. С этой точки зрения события в арабском мире, конечно же, оказали огромное влияние на процессы. Они привели к появлению движения молодежи.

Молодежное движение раньше у нас не набирало такой серьезной силы. А сейчас именно под влиянием событий в арабском мире впереди идет молодежь, которая использует новейшие технологии. Я имею в виду интернет, Facebook и так далее. Раньше об этом даже говорить было смешно. А сейчас - вспомните митинг молодежи 11 марта. Для меня это самое показательное. Потому что митинги прозападной оппозиции характерны тем, что четко указывается конкретное время его проведения. Скажем, митинги 12 марта или 2 апреля были намечены точно на 14 часов, при этом было указано и место - центр города (площадь Фонтанов). Все понятно и четко. Теперь возьмем молодежный митинг, информацию о котором распространялась в Facebookе. Там была известна только дата - 11 марта. При этом не были указаны точное часы и место проведения акции. И был призыв всем, кому дорога судьба Родины, выйти на улицы в знак протеста. Вы понимаете? Все носило сюрреальный и абстрактный характер. Но этот митинг, который с точки зрения организованности был абсолютно слабо подготовлен, состоялся! Вопреки тотальной кампании запугивания властей! Именно этот митинг показал, что страх конечно еще остался в душах людей у нас, он сохранился, но он стал уходить.

Такая же картина в арабском мире. Несколько лет назад я был в Тунисе. Там была тогда точно такая же атмосфера, как у нас в Азербайджане. Сложно было тогда себе представить, что там будут вот такие события. Но они произошли и вызвали взрыв по всему исламскому, в первую очередь арабскому миру. А сейчас арабская волна дошла и до нас, вот о чем идет речь. То есть у нас стал исчезать страх.

Второе - активизировалась молодежь. И третье: появились новые технологии, на которые мы, кстати говоря, не обращали внимания. Обращу внимание на факт, который было бы сложно представить раньше, но сейчас даже арест лидеров исламской партии состоялся после того, как они разместили свое интервью в YouTube. А еще года два назад события развивались бы следующим образом: провели бы исламисты свой митинг в Нардаране или провели бы пресс-конференцию, куда позвали бы журналистов. Последние написали бы обо всем этом и на этом все и завершилось бы. А они в духе времени разместили интервью своего лидера в YouTube. Прошлый год - это уже история. Сегодня возникла принципиально новая ситуация.