Константин Казенин: Кто выиграет выборы в Дагестане?
"Лишь бы не было войны"
Предыдущий президент Дагестана
Впрочем, примерно равная частота выборов во время президентства Алиева и Магомедова не должна обманывать: в более существенных аспектах Дагестан за год пребывания у власти нового руководителя довольно существенно изменился. Важнейшее изменение, которое становится очевидным даже из простого анализа новостных лент, касается религиозного экстремизма. Еще недавно эта тема жила как будто в своем отдельном мире. Республиканская элита - по крайней мере, гласно - предпочитала слишком тесно с ней не соприкасаться, ограничиваясь заявлениями о происках зарубежных антироссийских сел, поддерживающих ваххабизм, и о необходимости новых бюджетных вливаний из центра, якобы предотвращающих уход населения "в лес". При Магомедове все иначе: власть изобретает все новые способы показать, что занимается темой экстремизма вплотную. Ей был практически полностью посвящен Съезд народов Дагестана, созванный в декабре. Создана специальная комиссия по способствованию адаптации участников НВФ к мирной жизни. Даже если считать эти ходы полностью пиаровскими, очевидно, что предпринимаются они не от хорошей жизни. Реальная роль религиозных радикалов в жизни Дагестана, в том числе экономической, становится все более существенной. Причины этого - далеко за рамками предвыборной тематики. А вот следствие состоит в том, что значимость грядущих выборов падает. Дагестан остается регионом с довольно развитой "верхушечной" демократией, с острой борьбой внутри элиты, но сама эта элита - уже не столь полновластный хозяин республики, как было еще недавно. Будущее местного высшего класса зависит уже не только от нового распределения должностей и ресурсов, но и от того, сможет ли руководство республики противостоять "лесному братству".
Излишне объяснять, что в такой ситуации основное требование федерального центра к дагестанскому руководству по этим выборам - сохранение стабильности хотя бы внутри власти, недопущение новых расколов и громких конфликтов. То есть чем скучнее пройдут выборы, тем, безусловно, надежнее перспективы нынешней республиканской власти. Персональный состав будущего парламента, скорее всего, интересен только правящей прослойке внутри самой республики. Для Центра актуален лишь вопрос о том, смогут ли руководители Дагестана провести выборы без потрясений, и что им будет в этом препятствовать. Поэтому самый важный прогноз по дагестанским выборам должен касаться не процентов, которые получит та или иная партия, а перспектив спокойного прохождения предвыборного и послевыборного периода.
Расклад в верхах
Когда Магомесалам Магомедов вступил в должность президента Дагестана, все ожидали в первую очередь масштабного передела сфер влияния в регионе. На практике этот передел пока выглядит скромнее, чем прогнозировалось. Из республиканских "тяжеловесов" опале подверглись только те, кто активно поддерживал Муху Алиева во время смены власти зимой 2009-2010 годов - такие, как экс-директор ФГУП "Махачкалинский морской торговый порт"
По давней и вполне понятной традиции, наиболее острая борьба в Дагестане разгорается за посты, которые позволяют влиять на распределение хотя бы части поступающих в регион бюджетных ресурсов. Таким является, например, пост начальника госучреждения "Дагавтодор", обеспечивающего подрядами немалое количество организаций. Перед самым
История с "Дагавтодором" провела границу между двумя группами в окружении главы региона. Костяк первой группы - "московские дагестанцы", имеющие опыт работы в столице. Они много сделали для назначения Магомедова президентом, но в персональном плане, как считается, ориентированы не столько на него, сколько на сенатора и бизнесмена
Муниципальное звено
Как всегда в Дагестане, более непредсказуема и многогранна ситуация в районах и городах. Партийные списки
Безусловно, при своих остались самые влиятельные муниципальные руководители, чья карьера началась задолго до прихода к власти нынешнего президента. Так, вряд ли могут сильно жаловаться на отсутствие своих людей в списке партии власти мэр Махачкалы
Напротив, в рядах недовольных тяжеловесов может оказаться мэр Дербента, бывший прокурор Дагестана
Что же касается списков "ЕР" по сельским районам, то они, напротив, говорят о готовности официальной Махачкалы активно вмешиваться в борьбу за власть в сельской местности, причем как равнинной, так и горной. Если считать, что попадание главы района в список "ЕР" означает его поддержку республиканской властью, то тенденция вырисовывается любопытная. В списки попали далеко не все главы районов, но почти все главы, которые имеют у себя в районе устойчивую оппозицию или с проблемами проходили через последние муниципальные выборы. Например, первым номером в списке по Бабаюртовскому району идет
Подчеркну, что вышесказанное - не оценка работы конкретных глав, а лишь констатация того, что эти главы работают в конфликтной обстановке. Справедливости ради надо отметить, что некоторые главы районов, имевшие трудности при последнем переизбрании, в список "ЕР" все же не попали, но таковых явное меньшинство.
Дагестан - едва ли не единственная республика Северного Кавказа, где региональная власть на муниципальном поле не диктатор, а всего лишь один из игроков. Однако активное участие в районных "играх" на чьей-либо стороне отвлекает значительные ресурсы и ограничивает свободу маневра, которая у республиканского руководства и так невелика на фоне более серьезных проблем, стоящих перед Дагестаном.