Ованнес Никогосян: Карабах может признать территориальную целостность Азербайджана
Последнее по времени заявление, распространенное по окончании полевой оценочной миссии под эгидой Минской группы
Автором обозначенной статьи было верно подмечено, что проблемными с точки зрения объективности явились три пункта заявления: (1) обозначение столицы НКР Степанакерта его пропагандистским синонимом "Ханкенди", (2) избранные власти НКР называются "фактическими", а регионы проведения мониторинга (3) "оккупированными".(1) Официальной реакции армянских сторон не последовало.
В докладе предыдущей полевой миссии, опубликованном 10 июля 2006г., исследуемые территории никак не квалифицировались, а только были обозначены как регионы по обе стороны линии соприкосновения - в Азербайджане и Нагорном Карабахе.(2) В свое время это было расценено, как попытка посредников сгладить противоречия всех трех сторон, хотя и достаточно аморфными определениями. Но несмотря на понятную дипломатичность - с необходимой долей реализма в докладе было закреплено, что речь идет о взаимоотношениях НКР и АзР.
Еще до проведения первой оценочной миссии - 23 июня (2006) - ОБСЕ сделало официальные (!) запросы МИД Азербайджана и властям НК (заметьте - без вставки "де факто"), с просьбой обеспечить беспрепятственное проведение мониторинга. Но и тем не менее с азербайджанской стороны на второй день работы в сторону наблюдателей "была выпущена пуля", и тем самым миссия оказалась под угрозой. Опустив подробности опубликованного доклада (который был уже обстоятельно обсужден за последние 4 года), лишь напомним, что, к сожалению, в нем Степанакерт опять назван наряду с его азербайджанским синонимом, как в большинстве официальных заявлений от имени ОБСЕ. По всей видимости, тенденциозность посредников в очередной раз является результатом отсутствия официальной и резкой критики со стороны карабахских властей. С этой точки зрения, на фоне радикализации азербайджанской позиции, если не Армения, то уж точно власти Нагорного Карабаха должны более активно выступать с публичными заявлениями и работать с международным сообществом для более адекватного представления реальности на этой, карабахской стороне конфликта.
Особый интерес представляют для нас (исследователей) не столько заигрывание с географическими топонимами Нагорного Карабаха, сколько банальное игнорирование правовых основ конфликта. Возможно, такой подход посредников к международному праву основывается на том, что как они, так и сами стороны официально заявляют о "политическом" урегулировании конфликта, что означает только то, что стороны не заинтересованы в скорейшем достижении "переговорного" результата (negotiated solution). Ведь иначе, они должны были давно понять, что позиции сторон полностью взаимоисключаемы, и рассчитывать на политические чудеса вряд ли приходится. Намеченный очередной трехсторонний саммит в Астрахани под патронажем президента России
Миссией научного сообщества должно стать введение в переговорный лексикон по Карабаху правовых понятий конфликта. Конечно, правовая папка 1918-1920 гг. представляет огромный интерес, но с точки зрения прикладных исследований, наверное, следует больше внимания уделять новой фазе противостояния с момента развала союзного государства.
С этой точки зрения, думается, не будет лишним еще раз напомнить всем о том, что именно СБСЕ/ОБСЕ решением Совета Министров (Хельсники, 24 марта 1992) косвенно призвал народ Карабаха регулярно проводить всеобщие выборы с тем, чтобы организовать свою общественную жизнь и эффективные средства управления на собственной территории демократическими методами. (3) После этого становится непонятным, какой именно логикой руководствуются сопредседатели, не признавая легитимность карабахских властей и карабахских выборов. Не лишне будет также вспомнить документ ОБСЕ под номером 525/95, от 23 марта 1995 года. Этот циркуляр, предоставленный всем странам-членам ОБСЕ, является мандатом сопредседателей МГ ОБСЕ. В документе обозначено, что наряду с другими не менее важными документами, в том числе резолюциями СБ ООН, сопредседатели должны руководствоваться в своих действиях решениями Будапештского Саммита ОБСЕ, который принял решение признать Нагорный Карабах прямой, третьей стороной конфликта. И несмотря на это, международное сообщество, несомненно, исходя из политических соображений, не возвращает власти НКР к переговорному столу.
Кстати говоря, согласно этому документу, сопредседатели несут ответственность за "поддержание необходимых контактов с МККК" (пункт 13) - хотя их роль в возвращении военнопленных и, в частности, возвращения тела армянского пастуха
Неуместное использование термина "оккупация" должно привлечь внимание как властей, так и научного сообщества. Конечно, это профессия и предназначение этнологов и археологов доказывать принадлежность, условно говоря, Агдама армянской или азербайджанской культуре, но с юридической точки зрения "пояс безопасности" является ресурсом жизнеобеспечения народа Карабаха. Важно не упускать из внимания то обстоятельство, что большинство этих территорий сейчас находятся под юрисдикцией и суверенитетом НКР, как результат (а не причина!) невыполнения Азербайджаном договоренностей и условий промежуточных режимов прекращения огня в 1993-94 гг. Об этом, в частности, на профессиональном уровне пишет бывший российский посредник, посол Вл. Казимиров.
Нагорно-Карабахская Республика отделилась от Советского Азербайджана в результате национально-освободительной войны, и все территории, на которые сегодня, согласно Конституции, распространяется суверенитет непризнанного образования, являются последствием т.н. "remedial secession", основы которого в правовом и политическом смысле находят широкое признание у международного сообщества в наши дни. Кроме всего прочего, народ Карабаха, который продолжает свою национально-освободительную борьбу, является субъектом международного права, и, исходя из этого, его избранные представители могут выступать от имени народа в международных отношениях, в частности - в переговорном процессе. Международная правосубъектность народа Карабаха, конечно, найдет свою реализацию в процессе признания легальности самоправозглашения его независимости. Но до начала этого процесса, наверное, Армении и НКР следовало бы признать территориальную целостность Азербайджанской республики и ее правопреемственность от АДР (1918-1920), в чьих пределах и правозгласил свою независимость Азербайджан в 1991 году. С юридической точки зрения, в очередной раз, это снимет все разговоры о том, что поиск оптимального статуса для НКР должен осуществляться на "межобщинном" уровне, как, например, в случае с Кипром. Это может стать хорошим первым шагом на пути к международному признанию.
Вне всякого сомнения, правовые вопросы касательно карабахского конфликта должны в скором времени стать предметом интенсивных обсуждений, и, возможно, судебного разбирательства, иначе дальнейшая политизация конфликта и отсутствие внятной международной реакции на радикальные заявления Азербайджана создадут такую ситуацию, когда война станет лучшим продолжением такой политики, если пользоваться терминологией знаменитого прусского генерала.
Ованнес Никогосян - эксперт Институа публичной политики (Ереван)
Ссылки
1. http://www.osce.org/item/47098.html
2. http://www.osce.org/documents/nk/2006/08/20134_en.pdf
3. 'Helsinki Additional Meeting of the CSCE Council: Summary of Conclusions', Helsinki, 24 March 1992,. http://www.c-r.org/our-work/accord/nagorny-karabakh/keytexts7.php.