"Мягкий", тихий уход был бы не в стиле Юрия Лужкова, который всегда был человеком борьбы - такое мнение высказал председатель правления Центра политических технологий Борис Макаренко, комментируя отставку столичного мэра.

"Он боролся с красно-коричневыми в разваленной стране начала 90-х, боролся за Ельцина против коммунистической реставрации в середине 90-х, против Ельцина - в конце десятилетия, с многочисленными конкурентами и недоброжелателями - всегда, за доверие москвичей - тоже всегда. Как истинный политик, которого Макс Вебер определил, как "человека, живущего страстью борьбы", Лужков остался верен своему "я". Можно спорить, верной или ошибочной была его тактика в последние недели, но недостойным я бы его уход не считал: человеческое достоинство в первую очередь и состоит в верности себе", - отметил Макаренко.

По мнению аналитика, сценарий ухода столичного мэра действительно непрезентабелен, да и 18 лет на посту мэра - очень долгий срок. "Впрочем, вспомним вполне демократически избиравшихся отца и сына Ричардов Дейли, каждый из которых по 20 лет работал мэром Чикаго, 28-летний срок мэра Иерусалима Тедди Коллека, - напомнил он. - Но избежать столь долгих карьер можно было только одним способом - ввести реальный, а не подстроенный под губернаторов лимит на количество сроков у власти и сохранить выборность глав субъекта федерации. А если перешли к "наделению полномочиями" да еще ввели формулировку "в связи с утратой доверия" - чего же ждать изящности от процедуры не слишком добровольных уходов".

Москва в эпоху перемен, на которую пришлось правление Лужкова, стала городом преуспевших в рынке - бизнесменов, менеджеров и работников новой экономики, превратившихся не только в "новых русских", но и в "новых средних", подчеркнул Макаренко. "Но она оставалась и городом миллионов обычных людей, коренных москвичей: промышленность и наука, с трудом находящие свое место в рынке, враз обнищавшие "бюджетники", потерявшая накопления армия пенсионеров. "Термометр" социального расслоения в Москве показывал очень высокую температуру - куда выше, чем в остальной России. Ничто так ни опасно для демократии и модернизации, как острое социальное расслоение, порождающее взаимную ненависть и конфликт "верхов" и "низов" - об этом свидетельствует весь опыт мировой истории, - отметил он. - Москве грозила печальная участь превратиться в "город контрастов" - излюбленную "страшилку" советской антикапиталистической пропаганды. Так что главное достижение команды московской власти - то, что она не позволило этому острому расслоению взорваться социальным конфликтом, сохранило город как единый общественный организм. Отсюда - и "лужковские надбавки", и программы массового жилищного строительства, и сохранение социальных магазинов рядом с дорогими бутиками. В реализации этой модели "социальной солидарности" можно найти немало изъянов, но, пожалуй, главной цели она достигла. Сколько бы ни жаловались москвичи на столичную дороговизну, на то, что Москва стала "городом для богатых", желающих сменить столицу на провинцию предельно мало: успешный человек сомневается, что где-то заработает больше, чем в Москве, патерналистски настроенный - что найдет за пределами столицы более надежную сетку социальной защиты".

Такая социальная модель, конечно, имела и свои издержки, добавил эксперт. "Дело не в недостатках администрирования: столичная бюрократия страдает всеми пороками своего класса, но по российским меркам вполне компетентна и ошибок и проволочек допускает вряд ли больше своих провинциальных коллег. Главная проблема этой модели - оборотная сторона ее достоинства: она заточена под тех, кто живет патерналистскими настроениями, а растущему и активному среднему классу кажется слишком архаичной - отсюда и часто встречающиеся у успешных москвичей цинизм и негатив в оценке деятельности "лужковской команды". Но в последние недели, когда запахло конфликтом вокруг московского мэра, и средний класс призадумался: да, мы-то успешны и самодостаточны, но будут ли платить надбавки нашим пожилым родителям? Не уйдет ли из школы любимая учительница нашей дочери, которой только в последнее время стали платить приличную зарплату? Не бросят ли на полдороге капитальный ремонт нашего подъезда? И если преемник, как бы ни звучала его фамилия, не начнет свое "мэрство" с фразы: "Лужковские надбавки сохраним, пятиэтажки расселим, капитальный ремонт продолжим", у него будут немалые проблемы с москвичами. И только после этой фразы можно начинать делиться новыми планами", - заключи он.

Что будет делать Юрий Михайлович после отставки, задается вопросом аналитик? "Не верю в иную политическую карьеру: постов выше или равных московскому мэру в России мало и все заняты. Посты ниже ему вряд ли будут интересны. Не верю, что он уйдет в оппозицию власти: он слишком долго участвовал в ее строительстве (выход из "Единой России" - сам по себе не есть уход в оппозицию, хотя жест небанальный). Будет ли он критиковать власть? Да, собственно, мало кто из региональных начальников осмеливался столь жестко и регулярно высказываться по острым политическим вопросам, как это делал Лужков в прошлые годы. Главное - он сохранил удивительную для своего возраста энергетику - без дела он не останется и найдет его себе сам", - заключил он.