В настоящий момент "Сбербанк" и "Внешэкономбанк" (ВЭБ) решают вопрос о рефинансировании кредита "Русалу" в 4,5 млрд долларов. Напомним, что ВЭБ в октябре 2008 года предоставил кредит "Русалу" на рефинансирование задолженности в 4,5 млрд долларов, в октябре 2009 года кредит был пролонгирован. Сейчас же его необходимо возвращать. Средств, судя по неудачной попытке "Русала" получить дивиденды с "Норникеля" в размере 115% от прибыли комбината, нет.

Алексей Савицкий, кандидат экономических наук, член Экспертного совета Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, на базе прошлогодних событий, в которых участвовал Олег Дерипаска, размышляет о природе российской олигархии.

Без ручки - до ручки

"А ручку верните", - было сказано человеку перед телекамерой будто бы в завершении публичной порки. Хорошо известно, впрочем, что "выпоротый" не прогадал. Незадолго до этого в самом высоком собрании было принято решение о выделении ему нового государственного кредита для реструктуризации гигантских долгов. А на самой "порке" присутствовали другие товарищи, которых вынудили подписать соглашение о поставках "выпоротому" сырья на заведомо невыгодных для них условиях.

События происходили в начале июня. А ранее, 31 декабря, в самый канун Нового года "выпоротый" (будем далее называть его X), будучи собственником крупного предприятия, решил выплатить себе дивиденды по итогам девяти месяцев года, лишь самую малость не дотягивающие до 9 млрд. рублей и образующие - в том-то и весь юмор - 103% от чистой прибыли предприятия. То есть не только ничего не оставлено на развитие производства, но кое-чего откушено и от оборотных средств. И все это - в условиях уже вполне разгоревшегося и неясно когда станущего утихать кризиса. "Живет такой парень...".

Теперь - серьезно. Авторы одного исследования называют такое положение дел "олигархатом". Такова их дефиниция сложившегося в стране социально-экономического контекста, при котором "парень" Х так умело живет. Они называют три черты, характеризующие деятельность олигархических структур в условиях современной России. Первая - их фактическая прописка по зарубежному адресу. Вторая особенность - плавный перевод корпоративной собственности в личное пользование. И, наконец, третья черта - отягощенность долгами.

Суммарно эти три характерных признака функционирования олигархических образований дают представление о, мягко говоря, странной ситуации: в условия кризиса огромная финансовая помощь государства, предоставляемая олигархическим компаниям, уходит в оффшоры и фактически работает на чужую экономику. Единственным аргументом в пользу сохранения такой странности - стремление не допустить полного поглощения активов транснациональными корпорациями и западными банками. Однако поведение топ-менеджмента олигархических структур ясно показывает, что они не только снимают с себя всякую социальную ответственность, но и, по-видимому, просто не связывают свои личные жизненные перспективы со страной, где территориально размещены активы их компаний. Речь идет, кажется, о России...

Для нахождения адекватного теоретического ракурса, позволяющего точнее схватить социальный смысл "олигархата", уяснить специфику заложенных в нем политических, социальных и экономических угроз, а также, как-то представить себе возможность преодоления этого нездорового состояния общества, нужно найти ответы на следующие вопросы:

- Каков тип созданного в России общества?

- Насколько далеко зашло строительство его структуры?

- Каков масштаб элитного консенсуса, приведенный к масштабу общества?

- Соответственно: какова мера социального доверия и, напротив, - уровень риска социального дисбаланса?

Все эти вопросы непросты. Не исключено, что точное понимание заложенных в них проблем достижимо лишь со временем, при столкновении различных мнений и последовательном исправлении или опровержении неверных, хотя и напрашивающихся, пониманий ситуации.

Тем не менее, сделаем попытку осмысления происходящего, так называемого "олигархата".

Широко бытует мнение о том, что политической инициативой в современной России наделен не собственно правящий слой, по крайней мере - не исполнительная власть. Политическая инициатива реально принадлежит узкой группе собственников основных промышленных активов, то есть тех, кого давно уже принято называть "олигархами". На самом деле надо признать, что оно ошибочно или, по крайней мере, не соответствует действительности.

Социальный слой крупных частных собственников не является независимым политическим субъектом в современной России. Хотя бы уже потому, что для этого он недостаточно консолидирован. Консолидирован ли он вообще, хоть в какой-то степени? Обладают ли "олигархи" каким-либо особым корпоративным сознанием? История с Михаилом Ходорковским заставляет в этом усомниться. Если в рамках олигархата и вызревала ранее какая-то самостоятельная политическая инициатива, то следует констатировать - этот процесс был пресечен. Начиная с некоторого исторического рубежа, олигархат действует в определенных пределах дозволенного. Эти пределы не были как-то формально прописаны. Скорее, они представляли собой систему молчаливых соглашений относительно допустимых форм ведения бизнеса.

Этот был консенсус, в который включались не только представители крупного частного бизнеса, но также и топ-менеджмент государственных компаний или компаний с преобладающим государственным участием. Несомненно, что одной из сторон этого всеобъемлющего соглашения являлся высший чиновничий аппарат. Что же касается собственно политической власти, то она брала на себя обязательства по общему регулированию процессов исполнения этого соглашения на практике. Иными словами, высшая власть выполняла в этой системе роль управляющего звена. Уже поэтому она, отчасти, выходила за рамки этой системы.

Каким значением, в этой связи, обладают события в Пикалево? Каково было содержание этого сигнала (в том, что это был своего рода сигнал, авторы анализируемой концепции не ошиблись)? Скорее всего, - смысл здесь двоякий. С одной стороны, власть четко обозначила и заявила свою главенствующую позицию в функционировании системы бизнес-социум-государство. Она явным образом "обнародовала" свою управляющую функцию и свою роль распорядителя консенсуса: она задает его общий контур, она устанавливает ключевые отношения и она же, при необходимости, осуществляет их рабочую коррекцию.

Все это понятно и, по-своему, рационально и оправданно. Странно другое - намеренная театрализация, "верните ручку", прилюдная раздача денег. О чем все это говорит? Неужто все это нельзя было сделать тихо, в рабочем режиме? Можно, но пришлось поступать так. И дело здесь вовсе не в пропагандистских эффектах, не в стремлении поддержать рейтинг и т.д. Для всех этих целей существуют иные, менее рискованные, технологии.

Дело именно в том, что власть почувствовала необходимость отстраниться от бизнеса. И связано это, по-видимому, с нарастающим ожиданием того, что бизнес не совладает с макроэкономической ситуацией. И здесь становится явным другой смысл рассматриваемого "сигнала". Он говорит нам, что "не все в порядке в датском государстве", имеется некоторый системный сбой, вроде бы отлаженный механизм консенсуса почему-то не работает. Потому-то и оказалось невозможным разрешить ситуацию в рабочем режиме.

В чем дело? Совсем плохие стали олигархи? Чиновники стали брать ну уж больно много? "Не по чину", как говаривал незабвенный Городничий?

Вряд ли. Олигархи давно плохие и давно уж чиновники много берут. Все это включалось в молчаливое соглашение. Причина, по-видимому, гораздо серьезней: произошел дрейф экономической основы принятого консенсуса. Он был "заземлен" на определенную экономическую фактуру, и именно она-то и "поползла". Пикалево показало вовсе не то, что "олигархат" манипулирует властью, но что у власти возникли внутренние проблемы с поддержанием системы управления.

Мы постараемся далее точнее определить характер этого дрейфа экономической основы. Сформулируем пока лишь рабочую гипотезу: Пикалево стало грозным предвестием того, что многие капиталы (а с ними - репутации, должности, функциональные возможности) будут выведены из игры. Может быть, их сжег кризис. А может быть, они просто аннулируются при предстоящем изменении мировой экономической конъюнктуры.