Каждый год в конце ноября на Украине поминают миллионы людей, погибших в ходе голода в 1932 - 1933 годах. Посвященные этому мероприятия ставят однако вопрос, можно ли, как это делается в Киеве, приравнивать те события к геноциду? В прошлом году Ярослав Баран - сотрудник украинского консульства в Бонне - заявил на открытии выставки "Жертвы голода - неизвестное массовое убийство украинцев", проводимой в кёльнском Форуме Льва Копелева, что голодомор представлял собой намеренное истребление украинского народа с целью сломить сопротивление крестьян политике коллективизации. Следовательно, события тех лет должны быть признаны геноцидом.

В научном мире проблема использования понятия "Голодомор" интерпретируется не столь однозначно. Ясно лишь, что сам голод действительно был вызван не столько природными катастрофами, сколько принудительной коллективизацией и систематической экспроприацией продуктов питания из деревень. Тем не менее, требование признать соответствие голодомора определению геноцида, согласно конвенции ООН, вызывают у ученых достаточно сомнений.

В украинской политике, напротив, отождествление этих понятий давно сделалось общим местом. Нынешний президент Виктор Ющенко - в поиске основ национальной идентичности - особенно настойчиво обращается к теме голода в советской Украине. Причем делает это не только в выступлениях, рассчитанных на восприятие внутри страны, но и на международной арене. Так, еще в 2000 году на стокгольмской конференции ООН, посвященной Холокосту, он потребовал рассматривать голодомор и Холокост в одной плоскости, предлагая провести отдельную конференцию ООН и по голодомору. Эта историко-политическая параллель вызвала протест у многих, в большинстве своем западноевропейских участников конференции, не желающих поддерживать подход, ослабляющий восприятие Холокоста, как события, не имеющего аналогов в истории. Особенное неприятие подобных инициатив выражается также со стороны еврейских общественных и научных организаций.

Надо, впрочем, сказать, что Украина действительно особенно пострадала во времена коллективизации, поэтому, наряду с "национально-освободительной борьбой" во время второй мировой войны, голодомор считается одним из основных элементов формирования украинского национального сознания в намеренном отчуждении от восточного соседа - России и распространенного в ней подхода к сталинскому и советскому наследию. Не случайно именно супруга президента - Екатерина Ющенко - является председателем фонда "Украина 3000" и патронессой вышеупомянутой выставки.

В ряду огромного количества инициатив украинского руководства, посвященных голодомору, особняком стоит предложенный президентом и принятый в 2006 году закон "О голодоморе на Украине в 1932 - 33 годах". В нем подчеркивается соответствие голодомора критериям геноцида, сформулированным в конвенции ООН 9 декабря 1948 года. То же постановление обязывает государственные органы всесторонне поддерживать возрождение национального сознания на Украине. Коммунистическая партия выступила против принятия данного закона. Партия Регионов воздержалась от голосования, мотивируя свою позицию тем, что в ходе коллективизации пострадало население не только Украины, но и всего Советского Союза, следовательно, вести речь о геноциде нет оснований. Закон был одобрен пропрезидентской партией Наша Украина, блоком Юлии Тимошенко и Социалистической партией. Принятие постановления, правда, состоялось при условии отказа от положений о привлечении к гражданской и правовой ответственности лиц, оспаривающих допустимость сопоставления голодомора и геноцида.

Так или иначе, по мнению украинского руководства, именно история голодомора должна способствовать выработке представлений о единстве нации, ведь не секрет, что в южной и восточной, (кстати, особенно пострадавшей от голода) Украине большинство населения поддерживает пророссийский курс, в то время, как в западной Украине, (являвшейся в те годы в основном частью Польши), преобладают проевропейские настроения.

Со вступлением Ющенко в должность президента тема голодомора приобрела особую значимость и в международных отношениях. Российский парламент осудил призывы к международному сообществу признать голод на Украине геноцидом, расценивая их, как политическую спекуляцию, поскольку от коллективизации пострадали и другие территории, входящие в состав СССР. Даже такие известные антикоммунисты, как председатель Мемориала правозащитник Арсений Рогинский предлагал в этой связи рассматривать голод тех лет в целом, как преступление против человечества, но не геноцид. Также и нобелевский лауреат Александр Солженицын в своей статье "Поссорить родные народы??" отвергает определение геноцид: "Такой провокаторский вскрик о "геноциде" стал зарождаться десятилетиями спустя - сперва потаенно, в затхлых шовинистических умах, злобно настроенных против "москалей", - а вот теперь взнесся и в государственные круги нынешней Украины, стало быть, перехлестнувшие и лихие заверты большевицкого Агитпропа?".

Если даже определение "геноцид" и обостряет восприятие трагедии, еще недостаточно известной за пределами Украины, то все же не только в России, но и в международном исследовательском сообществе такая постановка вопроса представляется недостаточно обоснованной. Польза в применении данного понятия выглядит сомнительной, и возникает вопрос, не лучше ли Украине отказаться от зацикленности на подобной терминологии. В то же время, упреки российской стороны оказываются не слишком убедительными до тех пор, пока там в свою очередь проявляют слишком мало интереса к переосмыслению истории сталинизма.

Blätter für deutsche und internationale Politik. 11. 2009. S. 93 - 103. Von Lina Klymenko und Anne-Kathrin Lang.