5 июня состоялся первый визит Дмитрия Медведева в Германию в ранге президента России. Об итогах этого визита, а также об основных аспектах и направлениях развития современных российско-германских отношений рассказал в интервью корреспонденту ИА REGNUM российский политолог, главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Фёдор Лукьянов.

ИА REGNUM: Накануне визита Дмитрия Медведева в Берлин многие германские политики и СМИ выражали надежду на то, что новый российский президент предложит Западу более мягкий внешнеполитический курс, отличный от того, которого придерживался его предшественник Владимир Путин. По вашему мнению, что нового привнёс визит Медведева в Германию в российско-германские отношения?

Ожидания того, что Медведев приедет и заявит какой-то другой внешнеполитический курс, были совершенно не оправданны и основывались на нереалистических надеждах Запада. Вообще, от России на Западе почему-то постоянно ждут каких-то изменений курса, хотя в самих западных странах, особенно если рассматривать крупные державы с серьёзными внешнеполитическими интересами, преемственность в этой сфере совершенно очевидна. Даже радикальная смена администрации США, президента Франции или премьер-министра Великобритании не влечёт за собой ярко выраженных поворотов во внешней политике этих государств. Довольно странно, что от России такие повороты ожидают почти всё время.

Как мне кажется, важность того, что Медведев сказал в Берлине, заключается не в том, что он сказал что-то новое. Ничего такого, что бы не звучало раньше из уст Путина, не сказано. Но то, что сказано, представляет собой довольно систематизированное изложение определённой внешнеполитической картины, и в этом как раз и заключается важность. Преемственность, безусловно, проходит лейтмотивом высказываний Медведева, однако это преемственность не только по отношению к Путину, но и в пользу тех идей, которые российское и позднесоветское руководство выдвигало с конца восьмидесятых годов. Например, Медведев вспомнил популярный некогда лозунг по поводу евроатлантического пространства от Ванкувера до Владивостока. Это очень активно звучало ещё при позднем Горбачёве. Медведев также говорил о системе общеевропейской безопасности. Об этом говорилось уже в девяностые годы, равно как и об озвученном российским президентом предложении созвать общеевропейский саммит для обсуждения совместных перспектив. Разница в том, что когда об этом говорили Горбачёв и Ельцин, ситуация была совсем другой. Возможности России были существенно меньше, возможности её партнёров в Европе - существенно больше. Сейчас эти возможности выравнялись, поэтому возвращение к этим идеям, на мой взгляд, совершенно правомерно. С одной стороны, это подчёркивает преемственность российской политики, а также то, что Россия не ходит зигзагами туда-сюда. На Западе очень часто пытаются изобразить картину, согласно которой Россию шатает из стороны в сторону вот уже двадцать лет. На самом деле это не так: если убрать какие-то риторические конъюнктурные вещи, то российское видение мира выглядит на протяжении всего этого времени более целостным, чем может показаться. И то, что сейчас Россия, располагая новыми возможностями, вновь предлагает эти идеи - в этом и есть новизна. Новизна заключается в том, что мы возвращаемся к тому, с чего начали, но имеем большие резоны и ресурсы для того, чтобы это предлагать.

Относительно германских ожиданий "более либерального" курса от Медведева: было бы довольно странно, если человек, пришедший к власти с главным лозунгом "преемственность" спустя месяц после инаугурации начал что-то пересматривать. Это просто противоречит элементарным политическим принципам.

ИА REGNUM: Известно, что во время правления Владимира Путина в России и Герхарда Шрёдера в Германии Москва и Берлин могли через двусторонние соглашения разрабатывать проекты общеевропейского масштаба. Нынешний канцлер Германии Ангела Меркель настроена уже по-другому, она думает прежде всего об общеевропейской солидарности. Как, по вашему мнению, будут развиваться российско-германские отношения в контексте изменения общеевропейских реалий?

Сегодняшняя позиция Германии - это прямое следствие позиции Шрёдера. Действительно, Россия и Германия при Путине и Шрёдере пытались совершать какие-то прорывы общеевропейского масштаба. Но именно последствия этого продемонстрировали, что так же просто дальше действовать не получится. Европейский союз сейчас очень усложнился, и обойти и проигнорировать восточноевропейские страны не удаётся, потому что у них есть достаточно инструментов для того, чтобы этому воспрепятствовать. Тот факт, что Ангела Меркель заняла более умеренную позицию - это совершенно естественно. Жизнь показала пределы того, что Германия и Россия могут добиться, не обращая внимания на мнение других государств. Евросоюз - организация, изначально построенная на компромиссах и согласовании интересов. Сейчас это делать очень трудно, потому что, во-первых, стран-членов стало очень много, а, во-вторых, некоторые из этих стран-членов обладают совершенно другой политической культурой - к примеру, те же самые восточноевропейские государства. Но сам принцип европейской солидарности никто не отменял и не отменит. Поэтому то, что Меркель пытается сбалансировать пророссийский крен, представляется абсолютно естественным. Очень важно, что она заявила полную приверженность идее Северо-Европейского газопровода, сказав, что те страны, которые этим обеспокоены, на самом деле не имеют оснований для беспокойства. Немецкая позиция никак не изменилась, но она стала чуть более реалистичной, когда Берлин понял, что сделать что-либо новое резким броском невозможно.

ИА REGNUM: В связи с вышесказанным, каков ваш прогноз по поводу краткосрочной динамики развития отношений двух государств?

Общая динамика российско-германских отношений будет развиваться активно. Бизнес-обмен растёт, торгово-экономические связи укрепляются. Но всё это связано с общеевропейским контекстом и с тем, как пойдут переговоры по новому соглашению между Россией и ЕС, которое сейчас начнут готовить. Германия, опять-таки, убедилась, что действовать на российском направлении совсем в одиночку она не может, ей нужна поддержка внутри Евросоюза. Ключевым моментом политических отношений к концу года станет позиция Германии по поводу предоставления ПДЧ Грузии и Украине. Этот вопрос встанет вновь, и давление на Германию и Францию со стороны США будет оказываться очень большое. Для Джорджа Буша принципиально важно, чтобы это решение было принято при его президентстве. И то, какую позицию займёт Берлин, будет некоторым индикатором направления развития отношений России с Германией и в целом с ключевыми европейскими странами.