Среди подписанных в последнее время двусторонних российско-латвийских документов, нередко упоминаемых в качестве свидетельств "позитивных подвижек" в отношениях между Москвой и Ригой, фигурирует соглашение о статусе захоронений. В скором времени оно, судя по всему, будет проходить процесс ратификации в Государственной Думе. Между тем в Латвии в ходе подготовки к ратификации этого документа прозвучали заявления, которые не могут не настораживать. Так, ещё в апреле в интервью газете "Латвияс авизе" видный член возглавляющей правительственную коалицию "Народной партии" Вайра Паэгле подчеркнула, что этот документ создает возможность восстановления мест захоронений легионеров латышского легиона Ваффен СС в России. В мае в интервью той же газете министр иностранных дел Латвии Марис Риекстиньш заявил, что Россия обязана будет предоставить Латвии сведения обо всех латышских легионерах, захороненных на ее территории, после чего имеется в виду "прийти к общему мнению относительно того, как за ними (этими захоронениями) лучше ухаживать". ИА REGNUM попросил прокомментировать эти высказывания политолога, эксперта в области российско-латвийских отношений, заместителя главы второго европейского департамента МИД РФ по Прибалтике (2000-2005 гг.)Михаила Демурина.

ИА REGNUM: Михаил Васильевич, не получается ли так, что пойдя на подписание этого соглашения мы сами дали в руки Риге дополнительный инструмент исторического реваншизма?

К сожалению, получается именно так. Посмотрите, как в соглашении определяется понятие "латвийские захоронения". Это, судя по документу, "места погребения военнослужащих и гражданских лиц, имевших латвийское происхождение либо родившихся и проживавших на территории Латвийской Республики, погибших или умерших в результате войн и репрессий,... на территории Российской Федерации". Что из этого определения следует? Из него, в частности, следует то, что "лица, имевшие латвийское происхождение", а фактически - граждане СССР, находившиеся на временно оккупированной нацистами территории СССР, пошедшие после июня 1941 года служить в зондеркоманды, немецкую вспомогательную полицию и Ваффен СС и в этом качестве участвовавшие в военных преступлениях на территории СССР, обретут памятники и мемориальные сооружения под защитой российского государства, а контролировать эту защиту будет современное латвийское государство. Более того, наше государство - об этом говорится в статьях 2 и 5 соглашения - будет обязано нести расходы по их содержанию и оказывать содействие тем, кто захочет посещать эти захоронения с целью "поминовения". Да с какой стати?

ИА REGNUM: Другими словами, современное латвийское государство считает лиц, служивших в немецких карательных формированиях, своими военнослужащими?

То, что оно их считает таковыми, не вызывает сомнения. Известно ведь, что общественные организации бывших эсэсовских легионеров привлекаются в воспитательной работе в латвийских вооружённых силах - кстати, вооружённых силах страны - члена НАТО. Известно также, что служба в Ваффен СС, полиции и т.п., несмотря на решения Нюрнбергского трибунала, в современной этнократической Латвии восславляется, рассматривается как "справедливая борьба против СССР", важная позитивная часть национальной идентичности. Это уже своего рода традиция. Так вот, по соглашению, о котором идёт речь, российская сторона должна будет обеспечить обустройство и защиту этих захоронений именно "с учётом национальных традиций" Латвии. Непонятно другое: почему Россия должна считать тех, кто присягал Гитлеру, латвийскими военнослужащими? Логично, когда в России существуют захоронения венгерских или итальянских солдат, поскольку Венгрия и Италия воевали с нами как союзницы гитлеровской Германии. Но вот делами, связанными, например, с захоронениями на российской территории норвежцев, служивших в дивизии Ваффен СС "Викинг", мы совершенно обоснованно предлагаем норвежской стороне заниматься через соответствующую организацию ФРГ - Союз немецких воинских захоронений. Так надо было поступить и в отношении тех, кто служил в латвийском легионе Ваффен СС, а по захоронениям времен Первой мировой и Гражданской войн и периода репрессий разобраться отдельно.

ИА REGNUM: Существуют ли в России кладбища, где захоронены немецкие эсэсовцы?

Насколько мне известно, такие кладбища существуют, но создавались они в порядке исключения. Естественно, при их создании было оговорено, что использование эсэсовской символики на памятниках исключается, как и эсэсовских званий. Кстати, в российско-латвийском соглашении о захоронениях этот серьёзный вопрос - о символике и званиях - не оговорен.

ИА REGNUM: Получается, что одно и то же соглашение покрывает и захоронения латышских эсэсовцев и захоронения солдат, которые воевали в Латышском корпусе Красной Армии, ставя их как бы на одну доску?

В соглашении и те, и другие, как я уже отметил, названы "военнослужащими латвийского происхождения". Это позиция. Причём позиция, на мой взгляд, неправильная. Все люди должны обрести упокоение. Но память о них остаётся разная. И мешанина в памяти - вещь опасная. Возьмём используемый в соглашении термин "погибший или умерший в результате репрессий". Бывший коллаборационист, совершавший военные преступления в рядах немецких карательных органов и справедливо получивший за это соответствующий срок заключения по приговору советского суда - это жертва репрессий? А "лесные братья" - террористы, воевавшие, в основном, с мирным населением? Правильно ли ставить их в один ряд с теми, кто был честным советским гражданином и действительно стал жертвой сталинского беззакония? Тем более что эти люди - латыши по национальности или выходцы из Латвии или ещё Лифляндии - были на момент репрессий гражданами СССР. Это наша боль и наша ответственность, и рассматривать их могилы как латвийские неверно ни с исторической, ни с моральной точки зрения. Ещё большая путаница создаётся с захоронениями солдат Латышского корпуса Красной Армии. Ведь многие из них "имели латвийское происхождение либо родились или проживали на территории Латвийской Республики". По соглашению получается, что, если речь идёт о захоронениях солдат этого корпуса на территории России, то теперь это - латвийские захоронения. За исключением, правда, тех, кто имел российское происхождение либо родились или проживали на территории Российской империи (как быть с ними, в соглашении не говорится). То, что Рига готова признать эти захоронения своими - неплохо, но у меня бы язык не повернулся сказать, что теперь могилы латышей, защищавших зимой 1941 - 1942 года Москву, а позже освобождавших Старую Руссу, Великие Луки (часть операции по снятию блокады Ленинграда), Пустошку, Невель - это не российские захоронения, а захоронения "другой Стороны". Понятно, что так быть не должно, хотя настораживает тот факт, что, по информации вашего же агентства, "российские специалисты" насчитали на территории России "более 110 латвийских захоронений, многие из них нуждаются в реконструкции и сохранении". В любом случае, нельзя быть столь небрежными в формулировках, тем более имея в виду всю сложность и принципиальность исторического спора между нами и теми в Латвии, кто, находясь сегодня в правительстве, хотел бы подвергнуть ревизии историю и итоги Великой Отечественной войны, навязать нам исторические концепции, служащие основанием для дискриминации наших соотечественников.

ИА REGNUM: Действительно, клубок проблем очень запутанный. Стоило ли вообще спешить с этим документом?

Твёрдо уверен, что никакой нужды в этом не было. С Латвией, напомню, у нас имеется действующее соглашение по вопросам социальной защищенности военных пенсионеров РФ, подписанное в 1994 году в едином пакете с соглашением о выводе российских (советских) войск с территории этой страны, которое предусматривает: "С учетом международной практики Латвийская Сторона обеспечивает уход, благоустройство и сохранность мемориальных сооружений и мест массовых захоронений воинов на территории Латвийской Республики". Более того, в соглашении 1994 года, как вы видите, судьба мемориальных сооружений не увязывалась с тем, находятся ли они на месте захоронений или нет. В новом соглашении, однако, говорится, что стороны несут ответственность только за сохранность памятников и мемориальных сооружений, установленных на могилах и кладбищах. Поскольку ссылки на соглашение 1994 года в новом соглашении нет, это может развязать руки латвийской стороне для сноса неугодных ей памятников Великой Отечественной войны в Латвии, многие из которых непосредственно с захоронениями не связаны. Так уже, кстати, было около года тому назад, когда российская сторона несмотря на это соглашение не воспрепятствовала демонтажу памятника советским воинам в латвийском городе Бауска.

ИА REGNUM: Может тогда не стоит спешить с ратификацией данного соглашения?

На мой взгляд, депутаты Государственной Думы должны над вышеперечисленными и многими другими вопросами, связанными с содержанием и подготовкой этого соглашения, серьёзно задуматься, ещё раз проанализировать данный документ со всех точек зрения с приглашением независимых экспертов. Трудно признать ошибку, но она, на мой взгляд, налицо. Тем более что речь идёт о создании прецедента. Ратификация соглашения о захоронениях в таком виде - слишком большая цена за возможность отчитаться (перед кем?), что российско-латвийские отношения "улучшаются".