«The Hague style prosecution» для Boeing MH17

17 июля 2020 года исполнится ровно шесть лет с того дня, когда на территории Украины упал выполнявший рейс MH17 (Амстердам — Куала-Лумпур) пассажирский авиалайнер Boeing 777 Malaysia Airlines, на борту которого находились 283 пассажира и 15 членов экипажа, — все пассажиры и члены экипажа погибли. Увы, но и по истечении более пяти лет с момента трагедии, точно так же, как и с первых дней, приходится констатировать, что, несмотря на многочисленные официальные и неофициальные расследования этой катастрофы и даже уже начавшийся 09 марта с.г. в Окружном суде Гааги (District Court of The Hague) процесс, пожалуй, единственная информация о крушении, которую можно считать однозначно достоверной и принятой всеми без исключения адекватными сторонами, это только то, что Boeing MH17 был сбит, а все его пассажиры и члены экипажа погибли.

Поскольку с первого же дня катастрофы и до настоящего времени вопрос расследования этой трагедии находится более в политической сфере, нежели в юридической либо технической, то, естественно, что это не способствовало объективному и всестороннему расследованию причин и обстоятельств падения Boeing MH17, и в этой обстановке ни Управление безопасности Нидерландов (Dutch Safety Board, — DSB) во главе с Тьиббе Юстра (Tjibbe Joustra), которое вело исследование и определение технических причин катастрофы с 23 июля 2014 года по 13 октября 2015 года, ни Объединённая команда следователей (Joint Investigation Team, — JIT — Австралия, Бельгия, Малайзия, Нидерланды и Украина) под общим руководством главного прокурора (Chief Public Prosecutor) Национального управления государственной прокуратуры Нидерландов (National Office of the Public Prosecution Service) Фреда Вестербеке (Fred Westerbeke), которая вела уголовное расследование обстоятельств крушения Boeing МН17 с 07 августа 2014 года по настоящее время, вместо объективного и эффективного расследования занимались его примитивнейшей циничной имитацией и, как результат, выдвинув в качестве «единственно правильной» версию о поражении Boeing МН17 ракетой ЗРК «Бук», до настоящего времени так и не смогли представить ни одного убедительного доказательства, что 17 июля 2014 года пуск ракеты ЗРК «Бук» с территории Украины вообще имел место.

Политическая составляющая этой катастрофы уже давно оформилась в некое шоу доходящей до абсурда наглости, лжи, лицемерия и двойных стандартов, основателем которого по праву следует считать бывшего в то время президентом США Барака Обаму (Barack Hussein Obama), выступившего уже на следующий день после падения Boeing МН17 с громким и самоуверенным заявлением о том, что, по имеющимся у США данным, Boeing МН17 «был сбит ракетой «земля — воздух», выпущенной с территории, которая контролируется пророссийскими сепаратистами на Украине», но, как и в случае с известным выступлением 5 февраля 2003 года бывшего в то время государственным секретарём США Колина Пауэлла (Colin Luther Powell) в Совете Безопасности ООН с обоснованием необходимости вторжения в Ирак, заявление Обамы до сих пор, спустя более пяти лет после его выступления, ни администрация Обамы, ни сменившая её администрация следующего президента США Дональда Трампа (Donald John Trump) ничем подтвердить не могут.

В дальнейшем, и это продолжается до настоящего времени, в основу монологов действующих лиц этого политического шоу, вне зависимости от их позиции в отношении крушения Boeing МН17, положен принцип, очень точно сформулированный Владимиром Лениным во время выступления на X Всероссийская конференция РКП (б) 27 мая 1921 года: «формально правильно, а по сути издевательство» (ПСС, 5-е изд. Т. 43. С. 328.). И эта политическая составляющая, вне всякого сомнения, также будет не только довлеть и над начавшимся 09 марта с.г. в Окружном суде Гааги расследованием катастрофы Boeing MH17, но и оказывать на его ход и решения весьма существенное, если не определяющее, влияние, что вполне может привести к тому, что и суд на долгие годы, так же, как и предварительное расследование, может превратиться в один из элементов этого политического шоу.

И это отнюдь не преувеличение. В феврале 2016 года в письме в адрес родственников жертв катастрофы Boeing МН17 Вестербеке, написал, что судебный процесс может быть длительным, и сравнил предстоящий суд с судом по теракту над Локкерби (Lockerbie) 21 декабря 1988 года. Сравнение Вестербеке катастрофы Boeing МН17 со взрывом на борту Boeing 747 авиакомпании PanAmerican над Локерби, видимо, настолько понравилось бывшей в то время министром иностранных дел Австралии Джулии Бишоп (Julie Bishop), что 02 октября 2016 года в ходе интервью она также заявила, что в случае с Boeing МН17 «может быть стиль судебного расследования Локерби» («there can be a Lockerbie style prosecution»)?!

Но для того, чтобы признать виновным в совершении теракта, жертвами которого стали 270 человек, и приговорить к пожизненному заключению главу службы безопасности авиакомпании Libyan Arab Airlines (LAA) Абдельбасета Али Мохмеда аль-Меграхи (Abdelbaset Ali Mohmed al-Megrahi), ключевым свидетелям по «делу Локерби» со стороны обвинения Полу и Тони Гаучи (Paul and Tony Gauci) за дачу «правильных» обвинительных показаний в отношении Меграхи министерство юстиции США (United States Department of Justice) заплатило порядка $3 миллионов?! Кроме того, за три дня до того, как Пол Гаучи «опознал» Меграхи на суде, Полу Гаучи вручили журнал с фотографией Меграхи и информацией о том, что именно он является террористом, который взорвал бомбу в самолете над Локерби. После заявлений Вестербеке и Бишоп желательный для обвинения сценарий суда вряд ли может вызвать сомнения, особенно с учётом того, что, как и в случае с терактом над Локерби, у стороны обвинения нет никаких реальных доказательств их выводов. Кстати, судил Меграхи Высший уголовный суд Шотландии (High Court of Justiciary) на бывшей авиабазе США Кэмп-Зейст (Camp Zeist) в Нидерландах.

Не лишним будет и напомнить о судорожных метаниях Нидерландов с созданием этого суда в Гааге, которые по логике весьма напоминают броуновское движение молекул. Поскольку уже к декабрю 2014 года стало очевидно, что Нидерланды явно затягивают расследование, юридическая компания, представляющая 20 семей погибших в катастрофе, обратилась к правительству Нидерландов с требованием передать расследование катастрофы Организации Объединенных Наций (ООН), однако 04 декабря правительство ответило отказом. Но уже в июне 2015 года Нидерланды сначала анонсировали в СМИ, а затем 03 июля премьер-министр Нидерландов Марк Рютте (Mark Rutte) официально озвучил инициативу по созданию… международного трибунала при ООН для судебного преследования лиц, причастных к крушению Boeing, которую 29 июля при рассмотрении этого вопроса в СБ ООН Россия как постоянный член СБ заблокировала, воспользовавшись своим правом вето.

После этого обсуждалось создание международного суда на Украине, но в конечном итоге страны, входящие в JIT, согласовали решение провести суд в Нидерландах, и это решение министр иностранных дел Нидерландов Стеф Блок (Stephanus (Stef) Blok) озвучил в нидерландском парламенте в сентябре 2017 года, назвав Окружной суд Гааги. А правительство Нидерландов в том же сентябре 2017 года выделило на судебные расходы €9 миллионов. Сложно сказать, чем именно руководствовались страны, входящие в JIT, назначая суд именно в Гааге, поскольку этот город уже давно имеет свой собственный стиль судебного расследования — «The Hague style prosecution», главным отличительным признаком которого является фактически преднамеренное убийство Гаагским Международным трибуналом по бывшей Югославии (МТБЮ) экс-президента Югославии Слободана Милошевича (Slobodan Milošević) посредством отказа в предоставлении необходимой медицинской помощи. И от этого грязного политического пятна Гааге не отмыться уже никогда. В связи с повторяющимися сердечными приступами процесс над Слободаном Милошевичем прерывался 22 раза, но, несмотря на явные проблемы со здоровьем и неоднократные ходатайства Милошевича о необходимости лечения, МТБЮ ему в этом отказал. В результате 11 марта 2006 года Слободан Милошевич скончался от сердечного приступа в тюрьме Гаагского трибунала.

Из стилистики, содержания, манеры и характера выступлений политиков публично противостоящих сторон в этом шоу наглости абсурда, лжи, лицемерия и двойных стандартов выпадают только президент США Дональд Трамп и высшие чиновники Малайзии. Все остальные действуют в абсолютно одинаковой манере обвинения своих оппонентов, не обращая ни малейшего внимания на содержание выдвигаемых ими обвинений, поскольку большинство этих обвинений имеют самое прямое отношение к самой стороне обвинения, акцентируя внимание на тех моментах, о которых этим обвинителям лучше было бы промолчать.

Например, — 8 марта 2020 года госсекретарь США Майк Помпео (Michael «Mike» Pompeo) в своём официальном заявлении для СМИ напомнил требования Совета Безопасности ООН о том, что «все государства должны в полной мере сотрудничать с усилиями по установлению ответственности», призвал «все государства сотрудничать в усилиях по обеспечению подотчетности в соответствии с Резолюцией 2166 Совета Безопасности ООН» и подчеркнул, что США «всецело доверяет нидерландской системе уголовного правосудия и уверены, что она установит истину и добьется правосудия в этом деле», а также «поддерживают текущую следственную работу Объединенной следственной группы (JIT) в составе Нидерландов, Австралии, Бельгии, Малайзии и Украины.»

То есть по форме всё абсолютно правильно, но по сути это действительно издевательство над здравым смыслом, поскольку при этом Помпео, видимо, слегка «подзабыл», что его предшественник в администрации Обамы Джон Керри (John Kerry) не только подтвердил слова своего президента, но и конкретизировал их 20 июля 2014 года в интервью CNN: «Мы знаем, потому что отследили это путём съёмки в момент поражения, мы определили пуск с этой территории, и наша траектория показала, что она ведёт к самолёту», что впоследствии неоднократно повторял, как, например, 12 августа 2014 года на совместной пресс-конференции в Австралии по случаю проведения очередной консультативной встречи министров Австралии и США (Australia-United States Ministerial Consultations, — AUSMIN): «Мы видели взлет. Мы видели траекторию. Мы видели удар. Мы видели, как этот самолет исчезает с экранов радаров».

17 декабря 2014 года в то время помощник госсекретаря США Виктория Нуланд (Victoria Nuland) в ходе своего выступления в консервативном Американском предпринимательском институте (American Enterprise Institute for Public Policy Research, — AEI) в Вашингтоне сказала, что США передали голландским следователям и Международной организации гражданской авиации (ИКАО) свои данные по инциденту с малайзийским Boeing на Украине, включая и «секретные материалы». Но уже 19 декабря 2014 года Вестербеке заявил нидерландскому изданию NRC, что в этих материалах нет спутниковых фотографий, показывающих поражение Boeing MH17, и добавил: «Там нет никаких убедительных доказательств от разведки с ответом на все вопросы». С учётом того, что от США «нет никаких убедительных доказательств» по катастрофе Boeing МН17 до сих пор, то вместо требований к кому-то Помпео сначала следовало бы показать пример и обнародовать данные, о которых говорили Обама, Керри, Нуланд и прочие американские официальные лица. Однако вопрос с опубликованием американских данных о катастрофе Boeing МН17 к настоящему времени не решился никак.

Примерно в том же ключе выступает и министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, — 17 января 2020 года в ходе ответов на вопросы СМИ во время пресс-конференции по итогам деятельности российской дипломатии в 2019 году Лавров сказал: «Предоставили данные с радаров, причем первичные данные. На наш вопрос о том, где данные с украинских радаров, ответ странный — их нет. Потом кто-то сказал, что эти радары случайно выключились.» И это не случайная «оговорка» Сергея Лаврова, поскольку именно о радарАХ он говорил 29 мая 2018 года в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с министром иностранных дел Белоруссии Владимиром Макеем в Минске, 30 мая 2018 года в Москве на Международном научно-экспертном форуме «Примаковские чтения», 21 ноября 2019 года в ходе совместной пресс-конференции с бывшим в то время министром иностранных дел Малайзии Дато Сайфуддин Абдуллой (Dato Saifuddin bin Abdullah) и в некоторых других выступлениях, так же, как и о том, что были переданы «первичные данные».

Для того чтобы понимать, о чём идёт речь, следует посмотреть специальный брифинг Минобороны России по вопросам катастрофы рейса MH17 21 июля 2014 года и обратить внимание на слова в то время начальника Главного штаба Военно-воздушных сил РФ генерал-лейтенанта Игоря Макушева, комментировавшего сначала нахождение в районе катастрофы трёх гражданских самолетов, выполняющих регулярные рейсы: «Все три воздушных судна устойчиво наблюдаются тремя радиолокационными постами системы Министерства обороны Российской Федерации», а затем появление «воздушного объекта», который «устойчиво наблюдается радиолокационными постами УСТБ — ДОНЕЦК и БУТУРИНСКОЕ в течение четырех минут».

Но Россия передала DSB и JIT данные только Усть-Донецкого радиолокатора! Записи остальных двух локаторов РФ никому не передавала ни в каком виде, более того, до сих пор неизвестно даже название третьего радиолокатора, о котором говорил Макушев. Сразу возникает вопрос, говоря о том, что Россия предоставила «данные с радаров, причем первичные данные», Лавров действительно не знает, что РФ предоставила DSB и JIT данные только одного радарА, а не радарОВ? И во всём МИДе не нашлось ни одного чиновника, а в РФ не нашлось ни одного грамотного эксперта, в том числе в «Алмаз-Антее», которые могли бы Лаврову за все эти годы ситуацию с радарами разъяснить? Или Лавров сознательно вводит в заблуждение?

Да и в отношении «первичных данных» Лавров явно лукавит, поскольку данные Усть-Донецкого радиолокатора были переданы DSB только в формате видеозаписи с экрана воздушной обстановки российского диспетчера, а первичные (необработанные) данные Усть-Донецкого радиолокатора были переданы JIT только после совместного брифинга МО РФ и концерна «Алмаз-Антей» 26 сентября 2016 года по поводу, как было объявлено, «случайного обнаружения ранее утерянных необработанных первичных радиолокационных данных расположенного в поселке Усть-Донецком Ростовской области радиолокатора», т. е., спустя почти год после опубликования окончательного отчёта DSB, которая «первичных данных» от РФ так и не дождалась.

Точно такие же «странные» заявления делает и президент РФ Владимир Путин. Например, в интервью журналисту австрийской телерадиокомпании ORF Армину Вольфу 4 июня 2018 года Путин сказал: «Мы до сих пор не можем получить ответа на некоторые вопросы, связанные с деятельностью боевой авиации Украины в этом регионе, в этом месте и в это время». (?!) То есть за четыре года, прошедшие со дня катастрофы Boeing MH17, даже Путину так никто и не объяснил, что, по данным именно российской стороны, которые известны российской стороне с 17 июля 2014 года, т. е. прямо со дня падения Boeing MH17, на расстоянии более 30 км от Boeing MH17 посторонних самолётов не было? Поэтому все вопросы по поводу «деятельности боевой авиации Украины в этом регионе, в этом месте и в это время», мягко говоря, неуместны. Но, судя по комментированию Путиным катастрофы с Boeing MH17, ему, как и Лаврову, это объяснить тоже некому.

Но, пожалуй, показательнее всего смотрится комментарий пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова по поводу опубликования 02 февраля 2020 года нидерландским журналистом Максом ван дер Верффом (Max van der Werff) некоторых секретных документов, в том числе письма военной разведки Нидерландов (Military Intelligence and Security Service of the Netherlands, — MIVD) от 21 сентября 2016 года, в котором указано, что маршрут полета сбитого 17 июля 2014 года над Донбассом Boeing MH17 проходил вне пределов досягаемости всех ЗРК «Бук», как украинских, так и российских. Песков, видимо, в очередной раз решил подтвердить слова Путина во время интервью телеканалу NBC, что его пресс-секретарь «несёт иногда такую пургу», и «с глубоким удовлетворением» заявил: «Мы всегда со скепсисом и недоверием относились к скоропалительным и не основанным на серьезном подходе поспешным заключениям, а эта информация лишний раз свидетельствует о правоте российской стороны!»

То, что «эта информация лишний раз свидетельствует о правоте российской стороны» об отсутствии пуска по Boeing MH17 ракеты российского ЗРК «Бук», — бесспорно, а как быть с «правотой российской стороны» в отношении пуска по Boeing MH17 ракеты украинского ЗРК «Бук»? Или до Пескова не дошло, что «эта информация лишний раз свидетельствует» также и о том, что все «натурные эксперименты» и выводы «высококлассных» специалистов «Алмаз-Антея», на которые концерн потратил около 10 миллионов рублей, после опубликования этого письма не стоят ни гроша в плане их доказательности пуска по Boeing MH17 ракеты украинского ЗРК «Бук» из Зарощенского. Более того, после этого возникает отнюдь не риторический вопрос о том, для чего «Алмаз-Антей» рассекретил все данные по ЗРК «Бук», которые ранее являлись коммерческой и военной тайной, если с дня падения Boeing MH17 специалисты «Алмаз-Антея» на основании данных их же радиолокаторов должны были знать, что пуска по Boeing MH17 ракеты ЗРК «Бук» не было ни из Снежного, ни из Зарощенского?

В данной ситуации «мудрее» всех поступает Трамп, который после вступления в должность президента США на тему Boeing MH17… наглухо замолчал! Последний раз по этой теме Трамп высказался 15 октября 2015 года, т. е. через два дня после опубликования окончательного отчёта DSB, отвечая на вопросы о катастрофе Boeing МН17: «Я буду с вами честным, вы никогда, пожалуй, не узнаете точно, как это было. Это ужасно, но мы никогда не узнаем правду. Есть лишь несколько людей, которые ее знают. И одним из таких людей может быть Путин. И мы точно можем сказать, что он не собирается об этом говорить». Весьма показательно, что тема Boeing МН17 отсутствовала во время переговоров Путина и Трампа в Хельсинки 16 июля 2018 года, более того, ни одного вопроса по поводу катастрофы Boeing МН17 не прозвучало даже на брифинге после встречи?! Такое впечатление, что ни один из присутствовавших на брифинге корреспондентов не знал о том, что на следующий день 4-я годовщина катастрофы Boeing МН17! Запрет на обсуждение этой темы, видимо, был настолько суровым, что даже присутствовавших на брифинге корреспондентов никто не спросил, почему они не задали президентам ни одного вопроса о катастрофе Boeing МН17 накануне годовщины его падения.

Хотя Трампу было бы очень выгодно предание гласности реальных обстоятельств катастрофы Boeing МН17, поскольку он лично не имеет к этой теме никакого отношения, зато эта информация могла бы серьёзно скомпрометировать администрацию Обамы, а вместе с ней Демократическую партию (Democratic Party) США в целом. Это особенно актуально для Трампа именно сейчас, накануне предстоящих в США президентских выборов 03 ноября 2020 года, но запрет на предание гласности этой информации, видимо, действительно настолько жёсткий, что его не может нарушить даже президент США.

Из этой общей картины выбиваются высшие чиновники Малайзии. Премьер-министр (03.04.2009 — 10.05.2018) Наджиб Тун Разак (Mohd Najib bin Tun Haji Abdul Razak) дал указание получить чёрные ящики сбитого Boeing МН17 от непризнанного правительства Донецка, чем исключил любые инсинуации с их содержимым, поскольку малайзийская сторона подписала акт с указанием того, что они не вскрывались, и, видимо, в наказание за это Малайзию допустили к работе в JIT только… через полгода, но доступа к данным чёрных ящиков она так до сих пор и не получила, о чём рассказал следующий премьер-министр Малайзии (10.05.2018 — 29.02.2020) Махатхир Мохамад (Mahathir bin Mohamad). Он также заявил, что Малайзия согласилась с докладом JIT о результатах расследования только до того пункта, где говорится, что самолет был сбит ракетой российского производства, поскольку до конца так и не установлено, что пуск ракеты осуществили российские военные, и добавил, что «так нейтральные расследования не проводятся. Если бы нейтральная сторона провела расследование и сделала заключение, Малайзия с готовностью признала бы ее выводы. Но здесь мы имеем стороны, у которых есть политическая заинтересованность в этом деле». А экс-глава МИД Малайзии и член национального парламента Дато Сайфуддин Абдулла 21 ноября 2019 года заявил: «Мы хотим, чтобы все доказательства были обнародованы, и чтобы любая заинтересованная сторона могла иметь возможность рассмотреть эти улики в рамках расследования. Мы не будем принимать решение о том, кто виноват, до тех пор, пока не будут исследованы абсолютно все доказательства».

На этом фоне крайне мерзко и цинично смотрится позиция нидерландских официальных лиц и, в первую очередь премьер-министра (с 14 октября 2010 года) Марка Рютте и министра иностранных дел Нидерландов Стефа Блока, который 29 мая 2018 года, выступая на заседании СБ ООН, пафосно заявил: «Жертвы полета MH17 заслуживают справедливости», что «формально правильно, а по сути издевательство» над жертвами катастрофы Boeing МН17, поскольку именно правительство Нидерландов и он лично как экс-министр юстиции и безопасности не проявили в отношении «жертв полета MH17» элементарной справедливости и даже не удосужились вовремя и полностью собрать останки своих 192 соотечественников, погибших в этой катастрофе?!

И призывать к справедливости к жертвам катастрофы Boeing МН17 у Блока хватило наглости и бесстыдства даже после того, как два нидерландских журналиста, Майкл Спеккерс (Michel Spekkers) и Стефан Бек (Stefan Beck), возвратившись из Донбасса 7 января 2017 года в Нидерланды после своего журналистского расследования, привезли с собой фрагмент человеческой кости, который больше двух лет (!) валялся в полях Донбасса, а «ДНК-исследование, проведённое институтом судебной медицины Нидерландов» (Netherlands Forensic Institute), идентифицировало его с пассажиром Boeing MH17, чья личность была установлена в 2014 году!

Исходя из этого факта, нет никакой уверенности в том, что все останки погибших пассажиров Boeing MH17 действительно собраны, даже до сих пор, но лицемеров типа Рютте и Блока это, видимо, нисколько не беспокоит. Остаётся только процитировать сардинского философа и дипломата графа Жозефа де Местра (Joseph-Marie, Comte de Maistre), который в июне 1810 года написал графу А. К. Разумовскому: «Опыт доказывает самым очевидным образом, что всякая нация имеет то правительство, которого она заслуживает». А «опыт» с катастрофой Boeing MH17 доказывает, что к своим пока живущим согражданам Рютте и его команда в кризисных ситуациях фактически относятся точно так же, как и к тем согражданам, останки которых, вполне возможно, до сих пор валяются на полях Донбасса.

Постоянно лгущие люди, которые к тому же не встречают адекватного ответа на свою ложь, настолько проникаются своей ложью, что начинают жить в ней как в реальном мире. Поэтому нет ничего удивительного ни в отсутствии доказательств пуска ракеты ЗРК «Бук» по Boeing MH17, ни в откровенной лжи JIT, ни в попытках умничанья со стороны отдельных её представителей. На пресс-конференции 12 февраля 2002 года бывший в то время министром обороны США Дональд Рамсфелд (Donald Henry Rumsfeld) на вопрос журналистов о якобы имевших место намерениях Саддама Хусейна (Saddam Hussein Abd al-Majid al-Tikriti) поставить террористам оружие массового уничтожения философски произнёс: «Как мы знаем, существуют известные известные, то есть вещи, про которые мы знаем, что мы их знаем. Также мы знаем, что существуют известные неизвестные, то есть мы знаем, что есть вещи, которых мы не знаем. Но также есть и неизвестные неизвестные — те вещи, о которых мы не знаем, что мы их не знаем».

Видимо, пытаясь скопировать Рамсфельда, глава департамента расследований национальной полиции Нидерландов Вильберт Паулиссен (Wilbert Paulissen) 19 июня 2019 года заявил о том, что «отсутствие доказательств не является доказательством их отсутствия». В результате получилось глупое обезьянничанье, которое в данной ситуации только показало убогость «мЫшления» самого Паулиссена при всей его напыщенности. Об этом же свидетельствует и его заявление по делу: «Прокурорская служба обвиняет всех четырех в том, что их действия привели к тому, что был сбит рейс MH-17. Сами они не принимали участия в боях, но есть подозрение, что они тесно сотрудничали, чтобы получить пусковую установку и сбить самолет. Поэтому их можно считать подозреваемыми». Главное, что у Паулиссена есть «подозрение», а на доказательства можно наплевать, в крайнем случае купить показания анонимных «свидетелей» в полном соответствии с «Lockerbie style prosecution», за который ратовали Вестербеке и Бишоп.

Пожалуй, именно о таких особах говорил в написанной ещё в 1778 году пьесе Пьера де Бомарше (Pierre-Augustin de Beaumarchais) «Безумный день, или Женитьба Фигаро» её главный персонаж: «Прикидываться, что не знаешь того, что известно всем, и что тебе известно то, чего никто не знает; прикидываться, что слышишь то, что никому непонятно, и не прислушиваться к тому, что слышно всем; главное, прикидываться, что ты можешь превзойти самого себя; часто делать великую тайну из того, что никакой тайны не составляет; казаться глубокомысленным, когда в голове у тебя, что называется, ветер гуляет; худо ли, хорошо ли разыгрывать персону, плодить наушников и прикармливать изменников, перехватывать письма и стараться важностью цели оправдать убожество средств». Причём последняя фраза о старании «важностью цели оправдать убожество средств» как нельзя лучше характеризует работу JIT в целом.

А в реальности JIT следует сценарию, о котором было написано ещё 20 февраля 2017 года, исходя из материалов предварительного отчёта JIT, — якобы установив маршрут движения ЗРК «Бук» по территории Украины от границы России с Украиной до места пуска ракеты и обратно до границы Украины с Россией, JIT будет требовать от России устанавливать движение этого ЗРК «Бук» по российской территории и, соответственно, всех тех лиц, которые им управляли и его сопровождали. А если Россия будет заявлять, что никакие российские зенитные ракетные комплексы, и в том числе «Бук», российско-украинскую границу никогда не пересекали, то тем хуже для России, поскольку такую категоричную позицию запросто можно трактовать как уклонение от содействия международному следствию по раскрытию причин падения Boeing МН17. Так что в таких условиях взаимного препирательства расследование JIT может продолжаться до бесконечности, поскольку представители РФ будут акцентировать внимание на «значительном объёме» переданной JIT информации, а представители JIT — на том, что Россия ещё не на все запросы ответила.

Что в настоящее время и происходит, исходя из соответствующих заявлений участников расследования 19 июня 2019 (!) года: Фред Вестербеке заявил, что JIT ждет подтверждений — действительно ли попавшие на видео ракетные установки были из России, и где они находились в июле 2014 года в момент авиакатастрофы, — «уже год мы ставим этот вопрос, и Российская Федерация на него не отвечает». Вильберт Паулиссен заявил, что у властей России есть «вся информация» о крушении самолета, но Москва отказывается помогать следствию: «Мы знаем — у нас сейчас есть информация и доказательства, что Российская Федерация имеет отношение к этой трагедии, к этому преступлению, в той или иной степени». Как говорится в таких случаях, — комментарии излишни.

Пока в расследовании JIT сохраняется практически единственная интрига, которая не имеет существенного значения для расследования в целом, но представляет определённый «зрительский» интерес в наблюдении за пикировкой JIT с российской стороной. 24 мая 2018 года во время очередной пресс-конференции JIT продемонстрировала сопло (venturi) и корпус (casing) ракеты ЗРК «Бук», на котором был нанесен номер 9 д 1 318 869 032. 17 сентября 2018 года МО РФ заявило, что ракета, корпус которой продемонстрировала JIT, была поставлена в зенитно-ракетную бригаду (в/ч 20 152), располагавшуюся в Тернопольской области Украины, после чего обе стороны замолчали. Тем не менее, скорее всего, эта история будет иметь продолжение, поскольку Украина в июне 2007 года поставила в Грузию зенитно-ракетный дивизион Бук-М1 (шесть самоходных огневых установок (СОУ), три пускозаряжающие установки (ПЗУ), один командный пункт (КП), а в 2008 году российские войска две СОУ и две ПЗУ захватили, о чём весьма красочно поведала газета «Красная звезда» 08 октября 2008 года.

Так что вполне можно ожидать в ответ на отгрузочные документы на Украину, которые продемонстрировало МО РФ, появление у JIT на суде отгрузочных документов с Украины в Грузию с последующим заявлением грузинской стороны, что ракета ЗРК «Бук» с номером 9 д 1 318 869 032 была в 2008 году была захвачена российскими войсками. Правда, в данной ситуации есть ещё одно обстоятельство. Ещё в 2015 году гендиректор концерна «Алмаз-Антей» Ян Новиков сказал на брифинге, что в 2005 году концерн проводил предконтрактную проработку продления срока эксплуатации 991 ракеты на Украине, так что теоретически у концерна, как и у украинской стороны, должен быть соответствующий акт с номерами всех ракет, но вот есть ли он, есть ли в этом в этом акте ракета ЗРК «Бук» с номером 9 д 1 318 869 032 и как этот акт будет использован, вполне возможно, нам предстоит увидеть в ходе начавшегося суда.

Что касается самого суда, то с учётом того, что, как написано в уведомлении о ходе суда, первая часть судебного процесса, за которой зарезервированы заседания с 9 по 13 марта и с 23 по 27 марта, не будет содержать существенных деталей уголовного дела, первые, и то сугубо предварительные, выводы о ходе и направленности судебных заседаний можно будет сделать в конце марта, а основные заседания начнутся только 02 июня 2020 года.