Не Тулуном единым: СПЧ становится важным каналом общения власти и общества

Отставка губернатора Иркутской области Сергея Левченко со своего поста по собственному желанию стала на прошедшей неделе одним из основных внутриполитических событий в стране. Левченко ушел формально без процедуры увольнения по недоверию — однако всем понятно, что экс-губернатор провалил работу по ликвидации крупной чрезвычайной ситуации, а в его окружении нарастающим валом шли аресты и уголовные дела против ближайших соратников и приближенных. Триггером, фактическим спусковым крючком, последней каплей возмущения для запуска процедуры смены губернатора в Иркутской области стало критическое выступление известного режиссера Александра Сокурова на заседании президентского Совета по правам человека и развитию институтов гражданского общества.

В ходе заседания СПЧ Сокуров заявил о проблеме равнодушия чиновников: «Мы видим, как это происходило в Иркутске, когда вы три или четыре раза там были, а до сих пор там живут люди в разрушенных домах и просто в холодном совершенно климате». Если посмотреть запись заседания и реакцию президента на эти слова Сокурова, становится понятным, что глава государства воспринял их всерьез и высказанная членом СПЧ позиция стала финальной точкой отсчета для губернатора Левченко. Негатив по работе региональных властей Приангарья копился уже давно, если отсчитывать с момента паводков, то порядка полугода. И многие общественные структуры работали на месте, чтобы облегчить положение жителей Тулунского, Нижнеудинского и целого ряда других районов, пострадавших от наводнения, но так и не получивших нормальной помощи со стороны областных властей.

Все это даёт прекрасную возможность увидеть новую трансформирующуюся роль президентского Совета по правам человека. Долгие годы в ходе формирования предыдущих составов членов СПЧ заботили по большей части какие-то свои корпоративные интересы, слабо связанные с социальными правами больших групп населения. Судьба или гранты того или иного члена «тусовочки» становились зачастую важнее проблем жителей, к примеру, подтопленных районов. СПЧ был и воспринимался как площадка для эпатажных политических заявлений в духе манифестов несистемной оппозиции. Многие его члены фактически выполняли роль официальных «легализаторов» такого дискурса и соответствующей повестки в публичном официальном поле.

Пример выступления Сокурова, как и других его коллег по совету, демонстрирует смену парадигмы и обретение СПЧ новых компетенций в отстаивании прав россиян. Недаром на последнем заседании совершенно справедливо высказывались претензии о том, что чиновничья вертикаль «научилась водить хороводы вокруг президента». СПЧ при этом становится механизмом разрубания таких бюрократических узлов и выстраивания прямых каналов коммуникации между обществом и федеральной властью и лично президентом как верховным гарантом конституционных прав граждан. Если СПЧ сможет и дальше выдерживать это конструктивный настрой по отношению к расширенному толкованию прав граждан — и негативный в отношении нерадивых чиновников на местах, которые за статистическими показателями и отчетами не видят реальные беды и боли сограждан, то мы получим крайне важный для России институт гражданского саморегулирования и обратной связи.