Патриарх Иерусалима демонстративно отказался встречаться с Порошенко

Если первый акт действа, которое более похоже на некое реалити-шоу под названием «Битва интриганов» экуменистического масштаба, чем на создание канонической православной церкви, вполне предсказуемо закончился 15 декабря 2018 года в Киеве «объединительным собором», а второй акт этого действа, начавшийся без антракта уже на следующий день после «собора», не менее предсказуемо завершился 6 января 2019 года в Стамбуле вручением «томоса», то третий акт, начавшийся, и также без антракта, сразу же на следующий день после вручения «томоса», стал с самого начала гораздо менее предсказуемым, чем оба предыдущие вместе взятые, не только в отношении декларируемого конечного результата, но ещё больше по срокам и особенно по обстоятельствам и решениям, которые должны к этому конечному результату вести.

И если в первом акте убедительную победу над своими гораздо более именитыми и влиятельными соперниками — Константинопольским (Экуменистическим) патриархом Варфоломеем (Архондонисом) и президентом Украины Петром Порошенко —одержал глава «Украинской православной церкви Киевского патриархата» (УПЦ КП) Филарет (Денисенко), который сумел в ожесточённой как закулисной, так и открытой борьбе не только сохранить в созданной, как митрополия (!), новой церкви титул «патриарха» (?!), но ещё и продвинул во главу новой церкви своего протеже Епифания, то во втором акте не менее убедительную победу одержал Порошенко, не только публично получивший в Стамбуле заветный «томос» из рук Варфоломея, но и добившийся включения в текст «томоса» своего имени, чем моментально отсёк от возможности пиара на теме получения «томоса» и создания новой церкви всех своих соперников в борьбе за президентское кресло на выборах в марте 2019 года, в том числе даже из тех политических сил, которые 19 апреля 2018 года поддержали его обращение к Варфоломею своими голосами в Верховной раде Украины (ВРУ)! Впрочем, исходя из последних событий, эта победа для Порошенко может оказаться пирровой.

Тем не менее Порошенко не только вошёл в анналы Константинопольского патриархата (КП), поскольку стал первым государственным деятелем в современной истории, в которой в большинстве стран, как и на Украине, церковь отделена от государства, чьё имя вписано в «томос» в качестве одного из его получателей, но и незамедлительно приступил к практическому использованию этого первого в истории христианства «президентского именного томоса» в своей рекламной кампании, уже 10 января 2019 года начав с Ровно свой пропагандистский «томос-тур» по Украине, в ходе которого он демонстрирует оригинал «томоса» и, естественно, вовсю рекламирует свою непосредственную причастность к его получению.

Однако, несмотря на то, что фактически этот «томос-тур» является частью оплаченной из государственного бюджета Украины предвыборной кампании Порошенко, и даже на то, что в 106-й статье конституции Украины (КУ) ни один из 31-го пункта, регламентирующих полномочия и функции президента, не предоставляют ему право ездить по стране, чтобы демонстрировать и рекламировать какие-либо церковные документы, в т. ч. «томос», не говоря уже о 35 статье КУ, согласно которой «церковь и религиозные организации в Украине отделены от государства» и «никакая религия не может быть признана государством как обязательная», формально предъявить претензии по этому поводу к Порошенко достаточно сложно, поскольку «томос» изначально был плотно информационно привязан к теме государственности и независимости Украины и декларировался как документ, эту государственность и независимость подтверждающий. Это прозвучало у Порошенко в ВРУ ещё 19 апреля 2018 года, когда он сказал, что «томос укрепит нашу независимость», и особенно в его выступлении 28 июля 2018 года во время празднования 1030-летия Крещения Киевской Руси: «Томос об автокефалии завершит утверждение независимости и самостоятельности нашего государства, укрепит религиозную свободу, межконфессиональный мир. Он усилит права и свободы граждан». И с этим все так называемые «патриотические» силы, движения и партии были согласны.

Таким образом, на все упрёки в сугубо церковной пропаганде Порошенко запросто может ответить, что «томос» имеет не узкоцерковное, а общегосударственное значение, как собственно и сам «томос-тур», а он, как президент, не только имеет право, но и обязан проинформировать граждан о получении такого важного для государственности и независимости Украины документа. Дружная поддержка со стороны так называемых «патриотических» сил, движений и партий этих декларируемых Порошенко «государственнических» тезисов была обусловлена расчётом на то, что, поддерживая получение из Стамбула «томоса», они становятся сопричастными к его получению и, соответственно, получают возможность использовать тему создания новой церкви и получения «томоса» в своей политической рекламе. Но в действительности всё происходит совершенно по-другому, поскольку в ходе «томос-тура», который широко обсуждается в СМИ и соцсетях, вне зависимости от положительных или отрицательных его оценок, в головы потенциальных избирателей очень чётко вдалбливается главный вывод — «томос», это личная заслуга Порошенко, что даже засвидетельствовано в самом тексте «томоса».

Теперь любой соперник Порошенко на президентских выборах, ведущий, как и Порошенко, борьбу за голоса так называемого «патриотического» электората, вне зависимости от того, «технический» он кандидат в президенты или реальный, неизбежно становится перед сложным выбором, — совсем не говорить о «томосе» и создании новой церкви он не может, поскольку это актуальная, хотя и искусственно поддерживаемая тема в информационном пространстве Украины, отзываться о «томосе» и создании новой церкви критически, во избежание потери голосов этого «патриотического» электората, он тоже не может, поскольку почти за год широчайшего обсуждения этой темы в СМИ и соцсетях в головах этого «патриотического» электората усилиями либо его лично, либо политической силы, которую он представляет, а чаще всего обоюдными усилиями, прочно закрепился образ «томоса» как одного из символов государственности и независимости Украины, а любые одобрительные высказывания по поводу получения «томоса» и создания новой церкви одновременно будет являться, и это совершенно очевидно… рекламой Порошенко и его главенствующей роли в укреплении государственности и независимости Украины на современном этапе, поскольку получение «томоса» и создание новой церкви является личной заслугой Порошенко, что официально записано в тексте «томоса». И этот неоспоримый факт того, что «томос» именно «порошенковский», весьма успешно и демонстрируется в ходе «томос-тура» для его закрепления в сознании того самого «патриотического» электората, за голоса которого уже ведётся и будет вестись борьба в ходе избирательной кампании.

Следует отметить, что ни сам «томос», ни рекламный «томос-тур» Порошенко не мог бы стать таким эффективным средством его личного восхваления без активного содействия турецкого государственного чиновника Димитриоса Архондониса, более известного, как Константинопольский патриарх Варфоломей, которому ради этой эффективности порошенковской пропаганды пришлось пойти на ряд немыслимых ухищрений, вызывающих, если очень толерантно выражаться, — недоумение, начиная с процедуры предоставления «томоса» и заканчивая его текстом, поскольку ранее, что отмечено в текстах соответствующих «томосов», обращались с «грамотой» за «томосом» для Элладской церкви в 1850 году «благочестивые министры богоспасаемой державы Греческой», в 1879 году от Сербии обращались «премилостивый князь её господарь Милан М. Обренович IV и преосвященный Архиепископ Белградский и митрополит Сербии господин Михаил», а в 1885 году «преосвященнейший и досточтимый митрополит Унгро-Влахийский кир Каллиник… через послание, препровожденное и удостоверенное превосходительным министром церковных дел и народного просвещения Румынии г-ном Димитрием Стурдзою». Но, во-первых, последний раз это было более 100 лет назад, а, во-вторых, даже в этих «томосах» с упоминанием причастности к их получению определённых государственных деятелей, ни один из них не значился в «томосах» получателем!

Ещё больше недоумения с церковной точки зрения, естественно, вызывает хронология вручения «томоса», который, будучи «Патриаршим и Синодальным», должны подписывать патриарх и все члены Синода КП. В действительности этот «томос» был подписан 5 января только Варфоломеем и в таком незавершённом виде 6 января вручен в Стамбуле возглавляемой Порошенко украинской делегации, а уже 7 января этот «недотомос», поскольку без подписей членов Синода КП он недействительный, был представлен в Киеве как «доказательство» признания новой церкви со стороны КП?! Затем этот «недотомос» вернули обратно в Стамбул, где 9 января его подписали все члены Синода КП, после чего он, наконец, стал полноценным «томосом», и его точную копию снова отправили в Киев, так как уже 10 января его надо было показывать в Ровно в ходе начавшегося с этого города «томос-тура» Порошенко по Украине?! При этом на сайте КП нет информации ни об обсуждении текста этого «томоса» Синодом КП, ни о его утверждении Синодом КП, ни даже о факте его подписания?!

Впрочем, весь этот псевдоцерковный цирк с мотанием бедного «томоса» между Турцией и Украиной, вызывающий недоумение с религиозной точки зрения, очень просто объясняется с политтехнологической, если сопоставить даты церковных праздников и график президентской избирательной кампании. Естественно, и это всем должно быть понятно без детальных пояснений, что для максимального пропагандистского эффекта представлять «томос» на Украине следовало во время значимого церковного праздника, привлекающего максимальное внимание как действительно верующих, так и тех «околоверующих», которые вспоминают о церкви только по большим праздникам, ближайшим из которых после «объединительного собора» 15 декабря 2018 года и намеченного на 9 января 2019 года подписания «томоса» членами Синода КП было Крещение 19 января. Но поскольку 4 февраля заканчивается подача в Центральную избирательную комиссию документов для регистрации кандидатов в президенты Украины, то либо презентацию «томоса» надо было проводить в «будничном» режиме 10 января, что по вполне понятным причинам Порошенко не устраивало, либо начинать «томос-тур» с 20 января, практически вдвое сокращая его срок и, соответственно, охват городов и электоральной аудитории, что Порошенко тем более не устраивало.

И вот тут на помощь пришёл Варфоломей, организовавший выдачу «недотомоса» только за своей подписью 6 января, что и позволило Порошенко организовать его презентацию пусть даже в таком недооформленном виде на Рождество 7 января, а после его подписания членами Синода КП 9 января, сразу же на следующий день начать столь важный для него в пропагандистском плане «томос-тур». После этого Варфоломея можно по праву считать одним из самых эффективных политтехнологов в избирательной команде Порошенко, а как это сочетается с церковными канонами, это уже другой вопрос, над которым сейчас, видимо, и размышляют находящиеся в глубоком шоке от варфоломеевских манипуляций с «томосом», в которые он также вовлёк всех членов Синода КП, представители других Поместных Православных Церквей.

Пожалуй, самой наглядной и показательной реакцией на эти манипуляции стали публичные метания в стиле «признания-непризнания» новой церкви на Украине Грузинской Православной Церкви (ГПЦ), рассматривавшей ситуацию с «томосом» КП для Украины ещё на синоде 22 июня 2018 года, который в итоге ни к какому официальному решению не пришёл. Затем, на следующем синоде 27 декабря, и тоже без оглашения официальной позиции. Правда, по окончанию декабрьского синода журналисты просто вырвали у архиепископа Цилканского и Душетского Зосимы (Шиошвили) ответ на вопрос о том, поддерживает ли ГПЦ предоставление «томоса»: «Грузинская православная церковь поддерживает»! Правда, при этом Зосима заявил, что «в январе будет обнародовано официальное заявление Вселенского патриарха и после этого будет реагирование с нашей стороны».

Однако и после предоставления «томоса» в январе никакого официального «реагирования» со стороны ГПЦ также не последовало, более того, в рождественском послании патриарха Грузии Илии II о выдаче «томоса» даже не было упомянуто, по поводу чего руководитель пресс-центра ГПЦ протоиерей Андриа (Джагмаидзе) заявил: «Подождем синодального решения. Синод соберется весной». А мотивы такой неопределённой позиции ГПЦ и затяжки времени с решением прояснил митрополит Ахалкалаки, Кумурдо и Кари Николоз (Пачуашвили) в январском интервью грузинским и российским СМИ, подтвердив, что «в целом ГПЦ поддерживает автокефалию Украины», но при этом заявив: «Во-первых, пока на решение Константинополя должны отреагировать церкви, которые находятся в иерархии выше грузинской, а, во-вторых, полученный украинцами томос нуждается в самом тщательном изучении».

И такая двойственная позиция неслучайна. Не вдаваясь в подробный анализ всех положений «украинского томоса», имеющих значение для других Православных Церквей, следует отметить в его тексте весьма примечательную краткую, но с далеко идущими последствиями фразу: «Автокефальная Церковь на Украине признаёт главой Святейший Апостольский и Патриарший Вселенский Престол, как и другие Патриархи и предстоятели» (на сайте КП, — «Автокефальна Церква в Україні визнає головою Святіший Апостольський і Патріарший Вселенський Престол, як і інші Патріархи та Предстоятелі»). То, что формулировка первой части этой фразы свидетельствует о полной подчинённости созданной украинской церкви Константинопольскому патриархату — понятно, но вот что касается «других Патриархов и предстоятелей», то они как раз «главенство» КП над собой не то что не признают, более того, расценивают подобные посягательства на свою независимость со стороны Варфоломея как «ересь папизма», поскольку за КП признавали только первенство чести, но никогда не признавали и не признают за ним сейчас первенство власти, на которое стал претендовать Варфоломей и не только этой фразой в «томосе». Аналогичные притязания были и в письме главам Поместных Православных Церквей, которое Варфоломей направил после «объединительного собора» в Киеве, и об этих притязаниях Николоз высказался достаточно чётко: «На Синоде мы обсудили письмо, полученное из Константинопольского патриархата о признании автокефалии Церкви Украины. В нём содержится очень опасная фраза о том, что Константинопольский патриархат имеет исключительное право вмешиваться во внутренние дела любой Поместной Церкви. Лично для меня это неприемлемо и может вызвать много трудностей в будущем».

Видимо, «это неприемлемо» не только для митрополита Николоза и потому с официальными решениями своих синодов по поводу «томоса» для Украины большинство Поместных Православных Церквей явно не торопятся, как и с ответом на отмеченное Николозом письмо Варфоломея от 24 декабря 2018 года, поскольку хорошо понимают, что, официально признавая правомочность «украинского томоса», они тем самым одновременно официально признают в том числе и упомянутое в нём главенство Варфоломея над ними, а это их явно не устраивает. К тому же они выжидают и какого-то прояснения ситуации с новой церковью на Украине, в отношении которой пока никакой ясности нет, включая её официальное название. В «томосе» созданную церковь предлагается «упоминать под именем «Святейшая Церковь Украины» (на сайте КП, — «згадувати під іменем «Святіша Церква України»), и это название дважды упоминается в тексте. Но также дважды эта же церковь в тексте «томоса» именуется как «Наисвятейшая Церковь на Украине» («Найсвятіша Церква в Україні»), дважды «Православная Церковь на Украине» («Православна Церква в Україні»), один раз «Автокефальная Церковь в Украине» («Автокефальна Церква в Україні») и ещё один раз как «Автокефальная Церковь Украины» («Автокефальна Церква України»)?!

Такое впечатление, что в «томосе» разные абзацы составляли разные богословы КП и потому не мудрствуя лукаво каждый из них называл новую церковь исходя из собственного её видения, а затем все эти абзацы каллиграф иеромонах Лука добросовестно переписал, перечислив таким образом в «томосе» все пять (!) вариантов предполагаемых названий для новой церкви. А в уставе этой церкви, который также разрабатывался КП и был утверждён сначала на Синоде КП 29 ноября 2018 года, а затем и на «объединительном соборе» 15 декабря, запечатлено… шестое название, которое в «томосе» не встречается, — «Православная Церковь Украины» (в уставе, — «Православна Церква України»)?! Но и это не всё, поскольку 20 января в интервью украинскому телеканалу ТСН Филарет заявил, что «правильное» название для новой церкви должно быть «Украинская православная церковь» («Українська православна церква»), т. е. то название, которое в настоящее время носит каноническая и признанная всеми Поместными Православными Церквами, как автономная, Украинская Православная Церковь (УПЦ), возглавляемая Блаженнейшим Митрополитом Киевским и всея Украины Онуфрием.

Если учитывать, что в «томосе» особо отмечено, что положения устава «должны во всём обязательно соответствовать положениям этого Патриаршего и Синодального Томоса», а бывший во время создания новой церкви экзархом КП на Украине архиепископ Памфильський УПЦ в США Даниил в интервью BBC 11 января с.г. заявил, что «любые изменения в устав, даже мелкие, ПЦУ должна донести до сведения Константинополя, потому что Константинополь дал им этот устав, дал им этот томос, и поэтому должно быть согласование, общий язык», то какой из семи вариантов названия созданной церкви станет действительно «правильным», можно будет узнать разве что только после регистрации этой церкви, хотя в настоящее время наиболее употребительным является именно шестой, не попавший в «томос», но зафиксированный в уставе вариант, — «Православная Церковь Украины». Правда, более правильным и точно определяющим суть новой церкви, с учётом её полной подчинённости КП, пожалуй, является название Православная церковь Украины Константинопольского патриархата (ПЦУ КП).

Впрочем с регистрацией ПЦУ КП ясности не больше, чем с её названием или её признанием. В юриспруденции существуют критерии «де юре» и «де факто», которые чаще всего используются для сравнения того, как определённые действия должны проходить «по закону, т. е., формально» и как они проходят «фактически, т. е., на практике», и если применять эти два критерия к ситуации с ПЦУ КП, то чаще всего события будут попадать под… третий, с названием «де-пропагандо», начиная с прошедшего 15 декабря 2018 года в Киеве «объединительного собора», который принял решение об объединении украинских православных церквей в одну, избрал предстоятеля новой «объединённой» церкви и утвердил её устав. Если учесть, что в этот же день, как раз перед началом «объединительного собора», было заявлено о самоликвидации «объединяющихся» УПЦ КП и «Украинской автокефальной православной церкви» (УАПЦ), то «объединительным» этот «собор» можно было называть в тот момент только «де-пропагандо», поскольку, исходя из заявленных «самоликвидаций», «объединять» было уже нечего. К тому же и «де-юре», и «де-факто» УПЦ КП и УАПЦ благополучно существуют до настоящего времени, что тем более подтверждает предположение, что «объединительным» этот «собор» был только «де-пропагандо», поскольку ни одна из участвовавших в нём якобы «самоликвидировавшихся» до его начала организаций за два прошедших месяца не предприняла никаких мер ни для своей «самоликвидации», ни для «объединения». Вполне возможно, что при участии в этом «объединительном соборе» большего числа экс-служителей УПЦ, такую же демонстративно-показушную процедуру «самоликвидации» могли провести и в отношении УПЦ, но, видимо, всё-таки посчитали «самоликвидацию» УПЦ подписями всего двух её экс-служителей чересчур абсурдной и малоубедительной.

Аналогичная ситуация и с созданием ПЦУ КП. В XII, заключительном разделе устава ПЦУ КП, указано, что «Этот Устав вступает в действие после получения Патриаршего и Синодального Томоса об автокефалии Православной Церкви Украины», но, хотя с 10 января этот «томос» уже вовсю разъезжает по городам и весям Украины, никаких реальных действий по регистрации ПЦУ КП не предпринимается. Таким образом, в настоящее время ни «де-юре», ни «де-факто» никакой ПЦУ КП нет, поэтому она существует только в медийном пространстве и исключительно в формате «де-пропагандо», а вот якобы «самоликвидировавшиеся» согласно «де-пропагандо» УПЦ КП и УАПЦ благополучно существуют и «де-юре», и «де-факто». Эти обстоятельства необходимо понимать при оценке регулярно появляющихся в СМИ сообщений о «переходах» общин, приходов и священников из канонической УПЦ в ПЦУ КП, которой в настоящее время ни «де-факто», ни «де-юре» нет, ещё долго не будет и не факт, что будет вообще. Во всяком случае, так, как это преподносилось в формате «де-пропагандо» усилиями апологетов создания ПЦУ КП не будет точно, поскольку уже сейчас очевидно, что на Украине произошло не «уврачевание раскола» путём «объединения» православных церквей, а попытка легализации Варфоломеем двух ранее непризнанных Поместными Православными Церквями, включая сам КП, религиозных организаций. Так что, несмотря на сообщения в СМИ о неких «переходах», принимать общины, приходы, священников и т. д. ПЦУ в настоящее время ни «де-юре», ни «де-факто» просто некуда.

Кроме того, на всём протяжении процесса создания ПЦУ КП с апреля 2018 года и до настоящего времени не было предпринято никаких реальных попыток не то что для «объединения», но даже для элементарного сглаживания имеющихся противоречий между «объединяемыми» УПЦ КП и УАПЦ, которые вне всякого сомнения в полной мере проявятся при первых же попытках их реального объединения. Видимо, по этой причине и оттягивается начало каких-либо конкретных действий в рамках ПЦУ КП, поскольку неизбежные скандалы, связанные с одним из «символом украинской государственности и независимости» в ходе президентских выборов Порошенко не нужны абсолютно. А о существующем накале внутренних страстей в ПЦУ КП свидетельствует, например, скандальный отказ главы УАПЦ Макария от предложения получить звание почетного гражданина Львова. Как указано на сайте УАПЦ: «Митрополит Макарий, признавая решение Матери-Церкви, отказывается от предложения мэра Львова г. Андрея Садового, касающегося получения звания почетного гражданина Львова, вместе с митрополитом Филаретом, который игнорирует решение Вселенской Патриархии».

В действительности это глас вопиющего в пустыне забвения Макария, у которого, видимо, просто нет другой возможности «достучаться» до КП со своими проблемами, кроме такого публичного демарша, поскольку к нему уже сейчас, ещё до ликвидации «де-факто» и «де-юре» УАПЦ относятся, как к «отработанному материалу», и потому хорошо понимающему дальнейшую довольно мрачную перспективу как для себя лично, так и для служителей УАПЦ, так как вместо декларируемого «де-пропагандо» церковного «объединения», «де-факто» произошло примитивное присоединение менее многочисленной (УАПЦ) религиозной организации к более многочисленной (УПЦ КП) со всеми вытекающими последствиями полного поглощения, которые Макарий уже успел ощутить и на себе лично, причём как со стороны Порошенко, — если Филарет получил звание Героя Украины с вручением ордена Государства, то Макарий орден Ярослава Мудрого 1-й степени, так и со стороны КП, — если Филарета не допустили в Стамбул для получения «томоса» из-за его нежелания снимать на время участия в этом мероприятии патриарший куколь, то Макария, с его же слов, не допустили в Стамбул… по этой же причине?! И это не говоря о том, что в настоящее время Филарет демонстрирует своё отношение к Макарию, не более чем как к одному из рядовых митрополитов ПЦУ КП, которым Макарий после завершения организационного создания ПЦУ КП в общем-то и станет.

А ведь организационные вопросы в случае продолжения процесса «объединения» решать всё равно придётся, и одним из первых и, пожалуй, одним из самых болезненных станет вопрос деления Украины на епархии в рамках ПЦУ КП и, соответственно, перераспределения между этими епархиями экс-приходов УПЦ КП, УАПЦ и тех приходов, которые заявили о своём выходе из УПЦ. А поскольку вопрос деления Украины на епархии согласно уставу находится в компетенции архиерейского собора ПЦУ КП, то в нём, как и на «объединительном соборе» 15 декабря 2018 года, примут участие всё те же 42 архиерея от УПЦ КП, 12 архиереев УАПЦ, 2 архиерея УПЦ, и совершенно несложно предположить, что деление Украины на епархии и, соответственно, назначение на них правящих архиереев, произойдёт так, как пожелает Филарет, и никто ему в этом не помешает, а мнение Макария никто принимать в расчёт не будет, в том числе КП, чтобы не раздражать Филарета. Это особенно хорошо видно по ситуации с вручением в Стамбуле «томоса», на которое Макария не допустили исключительно из-за… нежелания раздражать Филарета присутствием Макария на этом мероприятии в отсутствие Филарета. И других видимых причин для недопуска Макария на церемонию вручения «томоса» нет, поскольку Макарий, в отличие от Филарета, не то что не нарушал никаких установок КП, а, наоборот, всегда подчёркивал его главенство. Особенно хорошо это видно по отказу Макария от звания почетного гражданина Львова, в котором он явно не к месту высказал настолько чрезмерное почтение к «Матери-Церкви» и «Вселенской Патриархии», что оно выглядит скорее как подобострастие. Но, судя по обстоятельствам, даже это ему не помогло.

А после окончательного слияния организационных структур УПЦ КП и УАПЦ в одну в рамках ПЦУ КП, особенно в сфере финансовых вопросов, Макария, с учётом его почтенного 75-летнего возраста, «вечно молодой» и потому не терпящий никакой фронды 90-летний «патриарх» Филарет может и вовсе «на покой» отправить. И против этого КП тоже возражать не будет, что не удивительно, поскольку нынешняя ситуация с Макарием абсолютно не нова и является просто классической иллюстрацией известной фразы Фридриха Шиллера «мавр сделал своё дело, мавр может уходить», написанной почти 250 лет тому назад. Правда, в данной ситуации абсолютно нельзя исключить и возможность того, что Макарий, особенно под влиянием своих сподвижников, не желающих после властвования в своей пусть небольшой и непризнанной другими Поместными Православными Церквями УАПЦ испытывать унижения от Филарета в ПЦУ КП, может пойти на разрыв всех договорённостей или хотя бы его декларацию, после чего весь этот «объединительный» процесс может закончиться так же, как и предыдущие, даже невзирая на полученный из Стамбула «томос». В ближайшее время ситуацию в этих вопросах в определённой степени может прояснить разве что первое заседание синода ПЦУ КП, которое должно состояться после намеченной на 3 февраля в Софийском соборе в Киеве интронизации Епифания.

Также вполне понятно, что до тех пор пока ПЦУ КП не оформится организационно, вряд ли какая-нибудь Поместная Православная Церковь рискнёт её признать, даже при большом желании это сделать, что хорошо видно на примере метаний ГПЦ. В этом плане интронизация Епифания 3 февраля станет очередным индикатором отношения Поместных Православных Церквей к ПЦУ КП, особенно с учётом предыдущих событий, — с созданием 15 декабря 2018 года ПЦУ КП никто не поздравил, на письмо Варфоломея от 24 декабря с просьбой о признании ПЦУ КП ответили только Польская Православная Церковь и Русская Православная Церковь, и обе отказом, по поводу вручения «томоса» все промолчали, и до сих пор ещё ни один священнослужитель ни одной из Поместных Православных Церквей, кроме КП, разумеется, не сослужил с «оканониченными» с 11 октября 2018 года служителями ПЦУ КП, не говоря о том, что в ноябре 2018 года Святой Архиерейский Собор 6-ой в диптихе КП Сербской Православной Церкви признал решения КП необязательными для исполнения и указал, что не будет устанавливать каноническое общение с «оканониченными» КП служителями УПЦ КП и УАПЦ. А священнослужители УПЦ и в настоящее время продолжают каноническое общение с другими Церквями и, например, заместитель председателя Синодального отдела УПЦ по делам семьи священник Иоанн Ружицкий в период рождественских праздников провел несколько праздничных богослужений для проживающих в Ливане украинцев, в том числе в сослужении с рядом священнослужителей Антиохийского Патриархата, а также встретился с Маронитским Патриархом Антиохийским и всего Востока Бешарой Бутросом кардиналом ар-Раи.

Следует отметить, что немалый ущерб стараниям КП склонить к признанию ПЦУ КП другие Поместные Православные Церкви наносит топорная работа чиновников МИД Украины во главе с его министром Павлом Климкиным, стремящихся в отсутствие реальных результатов выдать желаемое за действительное, что в конечном итоге приводит к элементарному международному публичному позору. 25 сентября 2018 года Климкин в рамках 73-й сессии ООН встретился с Секретарём по отношениям с государствами Святого Престола («министр иностранных делВатикана») Полом Галлахером (Paul Gallagher), после чего на сайте МИД появилось сообщение о том, что «Святой Престол уважает решение украинского народа в отношении создания единой поместной церкви. Поддержка Святого Престола и чёткая позиция в отношении предоставления Томоса является важным шагом для усиления межрелигиозного диалога». То ли Климкина подвело плохое знание английского языка, то ли излишнее рвение выслужиться, то ли и одно и другое, но уже на следующий день на сайте Коммуниката апостольской нунциатуры на Украине Климкина «частично исправили»: «Апостольская Нунциатура на Украине ещё раз подтверждает позицию, неоднократно высказанную Святым Престолом, для которого создание единой Украинской Православной Поместной Церкви является внутренним вопросом Православной Церкви, в отношении которого Святой Престол не давал и не имеет намерения где-нибудь давать какую-либо оценку», а фактически просто уличила Климкина во лжи.

Видимо, не желая отставать от своего шефа, дважды наступил на те же «грабли» и посол Украины в Республике Кипр Борис Гуменюк, который 26 сентября 2018-го и 9 января 2019 года, встречался с Архиепископом Кипра Хрисостомосом II, после чего 26 сентября на сайте посольства Украины в Кипре была размещена информация о том, что «Хрисостомос II высказал поддержку Украине и украинскому народу, особенно подчеркнув право Украины как великого независимого государства иметь свою независимую автокефальную церковь», а 9 января информация о том, что «во время беседы сторонами обсуждалась ситуация в Украине после предоставления Томоса об Автокефалии Православной Церкви Украины. Глава Кипрской Православной Церкви подтвердил свою позицию о праве Украины иметь свою независимую автокефальную церковь». В обоих случаях ряд СМИ интерпретировал эту информацию как поддержку Хрисостомосом II предоставления «томоса» Украине.

Однако Хрисостомос II, и также дважды, эту трактовку опровергал, причём во второй раз в своём комментарии для популярного греческого православного сайта «Romfea» в тот же день 9 января он не только назвал ложными заявления о его «очередной» поддержке автокефальной церкви на Украине, заявив, что «каждое государство имеет право на автокефалию, но это зависит от украинского народа, а на данный момент я вижу, что украинский народ не готов к таким действиям», а также рассказал, что отказался от предложения принять на Кипре главу ПЦУ КП, «подчеркнув, что не поминал его за Божественной литургией и не будет поминать». Как результат, вместо продвижения к признанию ПЦУ КП, МИД дал информационный повод для её очевидной международной компрометации.

После этого уже совсем не удивляет демонстративный отказ Патриарха Иерусалима и всей Палестины Феофила III встретиться с Порошенко 21 января во время его визита в Израиль, несмотря на предварительно согласованные дату и даже конкретное время. И в данном случае важно не только то, что Феофил III оказался больным только на день назначенной с Порошенко встречи, что выглядит не более чем предлогом, скрывающим нежелание Феофила III встречаться с Порошенко, поскольку в любом случае имиджевые потери налицо, и не только от несостоявшейся встречи. Поскольку встреча была запланирована, к тому же под предлогом посещения Храма Гроба Господнего, то неизбежно возникает вопрос о причинах отсутствия в составе делегации Порошенко для участия в этом сугубо церковном мероприятии главы ПЦУ КП Епифания, якобы полностью «оканониченного» Варфоломеем с 11 октября 2018 года?

А если по причине того, что он ещё не интронизирован, то почему его не интронизировали раньше, и тогда было бы просто суперсимволично, если бы глава ПЦУ КП свой первый визит после интронизации совершил в Иерусалим с посещением Храма Гроба Господнего, не говоря уже о возможном сослужении с Феофилом III? Или интронизация Епифания в день его 40-летия 3 февраля оказалась важнее, чем визит в Иерусалим и возможное сослужение с Патриархом Иерусалима и всей Палестины, которое бы сразу посрамило всех сомневающихся в каноничности ПЦУ КП? Или всё-таки Епифания не взяли в Иерусалим именно потому, что его, как главу непризнанной Православными Церквями ПЦУ КП, в том числе Иерусалимской, не пустили бы в Храм Гроба Господнего даже в составе официальной делегации Порошенко?

И это не пустые вопросы, поскольку у Феофила III хватило здоровья 10 января 2019 года на полуторачасовую встречу с председателем Отдела внешних церковных связей (ОВЦС) Московского Патриархата митрополитом Волоколамским Иларионом, а 22 января 2019 года, т. е., на следующий день после отказа от встречи с Порошенко… на встречу с викарием Одесской епархии епископом Арцизским Виктором и сопровождавшими его паломниками с Украины, о чём свидетельствует информация и фотографии на сайте Одесской епархии УПЦ?! Т. е. как и в ранее описанных примерах с Климкиным и Гуменюком, очередное желание, на этот раз Порошенко, пропиарить на международном уровне в положительном плане его религиозно-политическое «детище» в виде «томоса» обернулось очередным провалом, и в данном случае, пожалуй, большее публичное унижение международного уровня Порошенко даже сложно представить.

Так что, исходя из складывающейся на настоящий момент ситуации, в положении служителей УПЦ КП и УАПЦ, если не считать потери самостоятельности и зарубежных приходов, пока мало что поменялось, — если раньше их каноничность не признавали Поместные Православные Церкви, включая КП, каждую по отдельности, то сейчас, даже несмотря на полученный «томос» и то, что на сайте КП в диптихе автокефальных церквей ПЦУ КП действительно значится, Поместные Православные Церкви их точно также не признают и в составе ПЦУ КП. А демонстративный отказ от встречи с Порошенко предстоятеля основанной Иисусом Христом Церкви-Матери говорит об отношении к ПЦУ КП красноречивее любых заявлений.