Кто на Украине победил в борьбе за «томос»

15 декабря с.г. в Киеве состоялся первый акт действа, которое в целом можно охарактеризовать как некое реалити-шоу под названием «Битва интриганов» экуменистического масштаба, сохранявший загадку для широкой публики практически до его завершения вследствие упорной закулисной борьбы его участников. В жестокой схватке сошлись президент Украины Пётр Порошенко, Константинопольский (Экуменистический) патриарх Варфоломей (Архондонис), глава «Украинской православной церкви киевского патриархата» (УПЦ КП) Филарет и глава «Украинской автокефальной православной церкви» (УАПЦ) Макарий, кстати, обе последние так и остались непризнанными Поместными Православными Церквями, включая Константинопольскую, вплоть до своей самоликвидации. Особый интерес этой «битве» придавало то, что по большинству главных вопросов, которые должны были решиться в первом акте, цели соперников были не просто разными, а иногда даже взаимоисключающими, несмотря на совместное решение общей задачи по созданию на Украине церкви под юрисдикцией Константинопольского патриархата (КП).

Пётр Порошенко был крайне заинтересован в создании этой церкви, но ему было абсолютно всё равно, что будет написано в «томосе», главное, чтобы он был, как аргумент для использования в президентской избирательной кампании. А для того, чтобы этот «аргумент» работал на него максимально эффективно, эта церковь должна была быть под его непосредственным полным и беспрекословным управлением, и для этого ему надо было в обязательном порядке продвинуть на пост её главы своего протеже, — митрополита Украинской Православной Церкви (УПЦ) Винницкого и Барского Симеона.

Константинопольский патриарх Варфоломей тоже был крайне заинтересован в создании этой церкви для расширения и укрепления своего влияния во Вселенском Православии и получения дополнительного финансирования КП, но «томос» ему был нужен для закрепления максимальной подчинённости этой церкви КП, поскольку к своим 3200-м приходам он присоединял более 6000 приходов УПЦ КП и УАПЦ и ему надо было в целях безопасности сделать так, чтобы они не могли после присоединения диктовать свою волю ему лично и КП в целом за счёт своего почти двукратного превосходства в численности. И ему тоже было необходимо продвинуть на должность главы этой церкви Симеона, но именно как канонического митрополита УПЦ и единственного правящего архиерея канонической Православной Церкви, принявшего участие в «объединительном соборе», для придания видимости каноничности новой церкви перед другими Поместными Православными Церквями.

Филарет тоже был крайне заинтересован в создании на Украине этой церкви, как единственно возможного способа хоть таким образом попытаться канонизировать свою УПЦ КП, а вот в остальном его цели прямо противоречили двум предыдущим участникам «битвы». В «томосе» его, прежде всего, интересовал статус церкви и, соответственно, название главы создаваемой церкви, поскольку, как он сказал во время пресс-конференции 11 октября с.г.: «Я был патриархом, есть и буду». Кроме того, у Филарета было своё видение и названия создаваемой церкви, — он настаивал, чтобы она называлась «Украинская православная церковь», мотивируя необходимостью подчеркнуть, что это именно «украинская» церковь, поскольку «патриотический» мотив был и основным, и главным, и первостепенным во внутриукраинской агитации за её создание под юрисдикцией КП.

Кроме того, ему было важно, чтобы название новой церкви максимально совпадало с названием УПЦ КП, а КП настаивал на названии «Православная церковь в Украине», обосновывая тем, что это именно «православная» церковь, и она для всех граждан Украины, независимо от национальности. Кроме того, такое название подчёркивало, что это не отдельная церковь в составе КП, а не более чем часть Константинопольской церкви. Макарий тоже был крайне заинтересован в создании на Украине этой церкви, как единственно возможного способа попытаться канонизировать свою УАПЦ, но с самого начала не скрывал своей поддержки Порошенко и Варфоломея и отсутствия взаимопонимания с Филаретом, поэтому последнему за претворение в жизнь своих целей пришлось сражаться в одиночку против трёх соперников.

В преддверии «объединительного собора», когда стало понятно, что создаваемая КП церковь будет не патриархатом, а всего лишь митрополией, но даже и в этом случае все остальные причастные к процессу её создания стороны категорически против того, чтобы её возглавил Филарет, последний ввёл в действие «план «Б», предложив на пост главы создаваемой КП церкви своего протеже митрополита Епифания, который, стартовав в 2008 году с должности личного секретаря Филарета, уже через четыре года указом Филарета был возведён в сан архиепископа, а в 2013 году решением архиерейского собора УПЦ КП стал митрополитом Переяслав-Хмельницким и Белоцерковским и был назначен патриаршим наместником с правами епархиального архиерея, который в случае смерти главы УПЦ КП автоматически должен был стать «местоблюстителем патриаршего престола». Кроме того, Филарет стал также добиваться для себя «отступного» в виде титула «пожизненного почётного патриарха» новой церкви.

Следует учитывать, что претензии Филарета на особое к нему отношение были вполне обоснованы, поскольку при наличии в УПЦ КП 4921 прихода против 1188 в УАПЦ было понятно, что без участия Филарета создание новой церкви невозможно, и точно так же хорошо было понятно, что на «объединительном соборе», на котором будут присутствовать 42 архиерея от УПЦ КП, 12 архиереев УАПЦ и незначительное количество архиереев УПЦ, победа кандидатуры Филарета неизбежна, даже несмотря на то, что правом голоса обладали и присутствовавшие на соборе четыре представителя КП, — председательствовавший на «соборе» местоблюститель Западноевропейского экзархата Константинополя и митрополит Галльский Эммануил, архиепископ Памфильский УПЦ в США Даниил, епископ Эдмонтона и Западной Епархии УПЦ в Канаде Иларион и митрополит Адрианопольский, ипертим и экзарх всего Гемимонта Амфилохий*.

Поэтому оппоненты Филарета, воспользовавшись внутренними противоречиями в УПЦ КП, тоже включили свой «план «Б», видимо узнав о котором, Филарет 13 декабря с.г. созвал экстренный архиерейский собор УПЦ КП, на котором открытым голосованием избрали 30 голосами из 42 как единого кандидата на пост главы создаваемой КП церкви митрополита Епифания, и потребовал, чтобы от каждой из принимающих участие в «объединительном соборе» сторон выдвигался только один кандидат. Отданные 12 голосов на этом соборе УПЦ КП за митрополита Луцкого и Волынского Михаила раскрыли тайну «плана «Б» оппонентов Филарета, который был нехитрым, но вполне возможным, — растащить во 2-м туре голоса архиереев УПЦ КП между их собственными кандидатами, что даст возможность за счёт консолидации голосов архиереев УАПЦ, УПЦ, возможно, части УПЦ КП и четырех представителей КП избрать на пост главы создаваемой КП церкви Симеона. Для этого во второй тур по условиям голосования должны были выйти именно три кандидата, а в качестве участников «объединительного собора» были зарегистрированы 10 архиереев УПЦ, — 2 лично и 8 «по доверенностям». Цифра 10 появилась не случайно, именно такое количество архиереев УПЦ подписало 18 апреля с.г. обращение к Варфоломею с просьбой о предоставлении «томоса».

А далее стороны обменялись «тактическими ударами», — оппоненты Филарета не согласились с его требованием выдвижения «единого кандидата», и Михаил был выдвинут, а сторонники Филарета добились запрета на голосование во втором туре «по доверенностям», что означало для Симеона катастрофу в виде потери 8 голосов. В результате, по итогам голосования в первом туре, в котором принимали участие вместе с архиереями священники и прихожане, во второй тур в порядке полученных голосов вышли Епифаний, Симеон и Михаил. Симеон во втором туре мог абсолютно точно рассчитывать на 2 голоса УПЦ, 4 голоса представителей КП, теоретически на все 12 голосов УАПЦ и, возможно, некоторое количество голосов УПЦ КП. А оставшиеся голоса УПЦ КП Епифаний и Михаил должны были разделить между собой, что, в отсутствие голосов «по доверенностям», делало исход выборов непредсказуемым.

Но поскольку Филарет совершенно не хотел рисковать, то именно в этот момент он ввёл в действие «план «В» и нанёс решающий удар, определивший в конечном итоге судьбу выборов, вынудив Михаила снять свою кандидатуру! В результате третьим для участия в голосовании во втором туре стал епископ Вышгородский и Подольский УАПЦ Владимир, а по итогу голосования, исходя из совпадающих данных, опубликованных некоторыми участниками «объединительного собора», поскольку официальные данные отсутствуют, — за Епифания было отдано 36 голосов, за Симеона — 28, за Владимира — 4, что указывает на то, за Симеона проголосовали в данной ситуации более 10 представителей УПЦ КП, и «план «Б» оппонентов Филарета в случае участия Михаила во втором туре голосования вполне мог стать реальностью! Таким образом, неимоверными личными усилиями Филарета главой созданной КП под компромиссным названием Православная церковь Украины (ПЦУ) стал его протеже Епифаний.

С одной стороны, это вполне приемлемая для КП кандидатура в силу его абсолютной убеждённости в необходимости получения «томоса» именно от КП, к тому же стажировавшегося в 2006—2007 годах в Греции на философском факультете Афинского национального университета имени Иоанна Каподистрии и даже знающего греческий язык. Но, с другой стороны, и что гораздо важнее, избрание Епифания главой ПЦУ, особенно в сочетании с присвоением Филарету статуса «пожизненного почётного патриарха» ПЦУ, создание ПЦУ по факту означает просто легализацию Константинопольским патриархатом непризнанной ни одной Поместной Православной Церковью УПЦ КП и присоединившейся к ней такой же непризнанной УАПЦ. К тому же Епифаний не только не имеет канонической апостольской преемственности, более того, его хиротонизировал Филарет во время пребывания под анафемой, признанной всеми без исключения Поместными Православными Церквями, включая Константинопольскую, что является не лучшей характеристикой для главы ПЦУ.

Таким образом, можно констатировать, что в первом акте «Битвы интриганов» убедительную победу одержал Филарет, несмотря на то, что сражался в одиночку против троих соперников, двое из которых, один в государственном масштабе, а второй в церковном, были на порядок могущественнее его, но «интриганистее» всё равно оказался Филарет, сохранивший не только свой «патриарший» сан, но и руководящую роль в ПЦУ, о чём свидетельствует его заявление 16 декабря 2018 года во время воскресной проповеди во Владимирском кафедральном соборе УПЦ КП в Киеве:

«Патриарх остаётся пожизненно и вместе с предстоятелем управляет украинской православной церковью. Вместе. Но он, как предстоятель, получивший томос, будет представлять церковь на внешнем уровне до того, пока придёт время, чтобы нас признали не как митрополию, а как патриархат. А когда нас признают как патриархат, вот тогда патриарх будет представлять украинскую церковь и на внешнем уровне. А для того, чтобы нас признали патриархатом, а не митрополией, нам нужно объединить всё украинское православие».

Правда, «почивать на лаврах» ему рано, поскольку второй акт «битвы» начался без антракта, сразу же после окончания первого, и если Филарет начал его с заявления о собственной значимости в ПЦУ, которое должно всех убедить, что он по-прежнему «во власти», то Порошенко его начал с обхаживания и «приручения» Епифания, о чём свидетельствует его сопровождение Епифания на молебен в Днепр (Днепропетровск) 17 декабря и анонсированная им 15 декабря сразу после окончания «объединительного собора» совместная поездка за «томосом»:

"Позвольте сейчас вам представить её новоизбранного предстоятеля, митрополита Киевского и всея Украины Епифания. Именно ему выпадет почётная миссия вместе с украинским президентом поехать в Константинополь в начале января и получить долгожданный томос».

То, что, исходя из этого заявления Порошенко, главным получателем «томоса» является он, а Епифанию достанется всего лишь «почётная миссия вместе с украинским президентом поехать в Константинополь», не удивляет, поскольку всё участие УПЦ КП и УАПЦ в получении «томоса» заключалось исключительно в подписании обращения к Варфоломею с просьбой о предоставлении «томоса», которое они 18 апреля передали на исполнение Порошенко. А с учётом шестичасовой встречи Порошенко с Варфоломеем 9 апреля, не исключено, что текст этого обращения, как и устав ПЦУ, тоже был написан КП. Поскольку всей последующей организацией получения «томоса» с украинской стороны тоже занимался Порошенко и его чиновники, то создаётся впечатление, что президент Украины был у Филарета и Макария на подряде или, как модно сейчас говорить, «аутсорсинге». Даже подписи 10 митрополитов УПЦ под этим письмом собирали не они, а сам Порошенко!

Но, несмотря на то, что согласно статье 35 Конституции «церковь и религиозные организации в Украине отделены от государства» и «никакая религия не может быть признана государством как обязательная», ПЦУ по факту создавали президент Украины и турецкий чиновник среднего звена Димитриос Архондонис, который в этот момент, видимо, слегка «подзабыл», что он же, только в статусе Константинопольского патриарха, в июле 2004 года категорично заявлял в интервью греческой газете «То Вима» («Το Βήμα»): «Вовлечение правительства в процесс принятия церковных решений имеет привкус неприемлемого цезарепапизма». В данном случае такое «вовлечение правительства» оказалось вполне приемлемым.

А основные события второго акта, видимо, развернутся после окончательного объединения организационных структур УПЦ КП и УАПЦ в одну, после чего Филарет утратит возможность шантажировать своих партнёров-соперников выходом из ПЦУ, а если и решится выйти, то только с незначительным количеством сторонников и без поддержки государства, вследствие чего окончательно станет изгоем Православия, поскольку Синоду КП не составит особых трудов отменить своё решение о признании его канонического сана. А в том, что такой реванш состоится, можно даже не сомневаться, как и в том, что как дали Филарету сан «пожизненного почётного патриарха» ПЦУ, так могут его и забрать. Точно так же, как и «томос», чему свидетельство история отношений КП с Архиепископией православных русских церквей в Западной Европе (АПРЦЗЕ), которой КП предоставлял и забирал обратно «томос» уже дважды! Кроме того, у Варфоломея в настоящее время предстоит достаточно сложная задача добиться признания ПЦУ другими Поместными Православными Церквями, что с учётом личности Епифания и, особенно, «пожизненного почётного патриаршества» анафематствованного Филарета, довольно сложно. Так что в процессе переговоров о признании ПЦУ они оба вполне могут стать «разменными монетами», и их поменяют на того же Симеона в обмен на возможное признание ПЦУ другими Поместными Церквями.

К тому же есть и некоторые другие моменты этого процесса, в том числе проведения названного «объединительным» собора 15 декабря с.г., которые тоже надо как-то объяснять. Например, в ответ на решение Синода УПЦ об увольнении его с должности викарного епископа УПЦ и отстранении от служения за участие в «объединительном соборе», экс-митрополит УПЦ Александр (Драбинко) опубликовал у себя на страничке Facebook скан «индульгенции» от КП за подписью Варфоломея в виде письма на его имя, в котором было в том числе указано: «поскольку Ваша епархия… теперь относится к Великой Константинопольской Христовой Церкви и признается её истинной дочерью, мы пришли к решению посредством этой Патриаршей Грамоты принять Вас в юрисдикцию нашего Святейшего Апостольского и Патриаршего Вселенского Престола вместе с Вашим непорочным клиром и благочестивым народом, освобождая от всякой ответственности, или обвинения, или любого другого прещения, налагаемого на Вас каким бы то ни было церковным органом, и полностью принимая всё, что Вы делали как епископ и пастырь», датированного… 14 декабря. Т. е. 15 декабря в «объединительном соборе» Драбинко принимал участие уже не как митрополит УПЦ, а как митрополит КП?! С учётом того, что аналогичную «Патриаршею Грамоту», и тоже датированную 14 декабря с.г., получил и Симеон, это означает, что в «объединительном соборе» не принимал участия ни один из священнослужителей УПЦ?!

Ещё запутаннее ситуация с представителями УПЦ КП и УАПЦ, — если считать, что решением Синода КП от 11 октября с.г. весь их клир и прихожан КП всем скопом принял в свою «юрисдикцию», то, что они делали с 11 октября по 15 декабря в неканонических, с точки зрения того же Константинопольского патриархата, УПЦ КП и УАПЦ?! Как с канонической точки зрения следует рассматривать двухмесячное проведение служений, обрядов и т.д. канонических священнослужителей КП в неканонических с точки зрения того же КП религиозных объединениях? По логике, — УПЦ КП и УАПЦ должны были самоликвидироваться 10 октября, что можно было бы представить как свидетельство их раскаяния за неканоническую деятельность и полное от неё отречение, а 11 октября решением Синода КП признать их всех «непорочным клиром и благочестивым народом», и в таком виде они могли продолжать служение и участвовать в создании ПЦУ. Но поскольку это было бы слишком явным публичным признанием элементарной легализации украинских неканонических религиозных организаций, а не «ликвидацией раскола» и «объединением церквей» на Украине, то КП этого делать, видимо, не рискнул.

Хотя вполне возможно, что даже при наличии такого предложения со стороны КП, в октябре на самоликвидацию своих организаций не пошли ни Макарий, ни, тем более, Филарет, поскольку на тот момент они не имели достаточных гарантий в отношении своего будущего. А то, что торг за гарантии шёл и Варфоломей в отдельных случаях был вынужден представлять их в письменном виде, свидетельствует текст уже упоминавшихся «Патриарших Грамот» Симеону и Драбинко:

«…поскольку Ваша епархия, которая в давнее время подпала под другую церковную юрисдикцию, была восстановлена благодаря отзыву и отмене Грамоты, изданной нашим приснопамятным предшественником Дионисием IV, и теперь относится к Великой Константинопольской Христовой Церкви и признается ее истинной дочерью».

Но если «отзыв и отмена Грамоты» Дионисия IV произошли 11 октября, и с этого момента весь православный «непорочный клир и благочестивый народ» на Украине, включая УПЦ, «относится к Великой Константинопольской Христовой Церкви», то в чём смысл индивидуальных «индульгенций» Симеону и Драбинко, если на них, уже с 11 октября якобы пребывающих в КП, никакие «прещения» УПЦ распространяться не могут?! Скорее всего, они были предоставлены именно в результате торга за гарантии, без которых и Симеон с Драбинко, видимо, в соборе тоже не участвовали бы. И снова вопрос о том, что они делали с 11 октября по 15 декабря в УПЦ, пребывая с 11 октября в «непорочном клире» КП?! Или «принятие в юрисдикцию» КП Симеона и Драбинко с 14 декабря означает, что 11 октября Синод КП зачислил в свой состав только «непорочный клир и благочестивый народ» УПЦ КП и УАПЦ?

Самоликвидация УПЦ КП и УАПЦ произошла только 15 декабря накануне начала «объединительного собора», что тоже является подтверждением того, что «непорочные» с 11 октября украинские священнослужители КП до 15 декабря являлись участниками «порочных» с точки зрения того же Константинопольского патриархата УПЦ КП и УАПЦ, иначе они не могли бы принимать решения об их самоликвидации. Но, в любом случае, после ликвидации УПЦ КП и УАПЦ, и священники, и прихожане, ранее входившие в эти организации, принимали участие в «объединительном соборе» именно как «непорочный клир и благочестивый народ» КП?! Но если в «объединительном соборе» принимали участие исключительно «непорочный клир и благочестивый народ» КП, включая восседавших в президиуме президента Украины Петра Порошенко и четырёх представителей Варфоломея, то кого и с кем этот собор «объединял», если его участниками были только «непорочный клир и благочестивый народ» КП?! Да и именно КП созвал этот свой «непорочный клир» на «объединительный собор» письмами за подписью Варфоломея, и именно КП написал для ПЦУ устав!

К тому же сразу же после завершения «объединительного собора» появились «откровения» со стороны его основных действующих лиц, которые абсолютно не красят не только проведение самого собора, но и его организаторов в лице КП, экзархов Варфоломея Даниила, Илариона и председательствовавшего на соборе Эммануила. Так, например, Михаил рассказал в интервью, что ему пришлось снять свою кандидатуру в результате… шантажа и угроз Филарета, поскольку если бы он не снял свою кандидатуру, то сторонники Филарета просто покинули бы этот «объединительный собор» и остались бы в УПЦ КП?! При этом он подчеркнул, что «это давление осуществлялось публично, на глазах других присутствующих на соборе», и не отрицал того, что желание возглавить ПЦУ, о котором он говорил ранее, у него по-прежнему осталось, и сказал, что следующие «выборы могут быть хоть завтра. Причин этому несколько — смерть предстоятеля, отказ его от должности. То, что он молодого возраста — не гарантия того, что надолго останется в должности».

А где были во время шантажа Михаила Филаретом представители КП и почему они не пресекли безобразия Филарета, чем допустили нарушение демократичности проведения собрания и процедуры избрания главы ПЦУ и фактически способствовали своим бездействием искажению результатов выборов?! Или они «не заметили» принудительно-добровольного отказа от участия во втором туре голосования Михаила? Хотя нетрудно предположить, что после окончательного слияния организационных структур УПЦ КП и УАПЦ в одну жалоба Михаила Варфоломею на данные обстоятельства вполне может послужить основанием для отмены результатов выборов главы ПЦУ, а шантаж Филарета основанием для лишения его сана «пожизненного почётного патриарха». И также вполне возможно, что именно на эти, и не исключено, что уже обещанные обстоятельства и намекал Михаил, когда говорил в интервью, что следующие «выборы могут быть хоть завтра».

И всем этим вопросам и проблемам КП так или иначе, но давать объяснения придётся. Например, член Синода Болгарской Православной Церкви (БПЦ) митрополит Видинский Даниил в опубликованном 15 декабря с.г. интервью болгарскому сайту «Гласове», которое было также опубликовано и на официальном сайте БПЦ, высказав своё личное негативное мнение о соборе: «Каким может быть результат собора, который созван в нарушение канонического порядка и в котором участвуют люди, находящиеся вне Церкви? По моему мнению, этот собор не исцелит разделение верующего народа на Украине, а лишь углубит его», тем не менее заявил о том, что Синод БПЦ объявит о своём решении только после того, как специально созданная при Синоде БПЦ постановлением от 4 октября с.г. комиссия по вопросу, связанному с церковным расколом на территории Украины, изучит необходимые материалы и доложит их Синоду БПЦ. Примерно такая же ситуация в настоящее время и в других Поместных Православных Церквях, которые, несмотря на выступления с осуждением решения Синода КП по Украине отдельных священнослужителей, с решениями синодов по ситуации на Украине не спешат, видимо, ожидая полного завершения процесса. Так что все вопросы, связанные с созданием ПЦУ, включая вышеперечисленные, несомненно, будут комиссиями тщательно изучены, и им будет дана надлежащая оценка.

Тем более, что по поводу каноничности решений Синода КП нет единства и в самом КП, например, один из самых авторитетных епископов Константинопольского патриархата, профессор богословия Оксфордского университета, глава совета директоров Института православных христианских исследований в Кембридже митрополит Диоклийский Каллист (Уэр — Ware) 12 декабря в интервью для веб-портала «Слово Богослова» заявил (с 10.27):

«…хотя я являюсь митрополитом Вселенского патриархата, я совершенно не согласен с позицией, которую занял патриарх Варфоломей»,

и добавил:

«…это, конечно, не будет популярной точкой зрения в Константинополе, и я знаю, что его Всесвятейшество Вселенский патриарх имеет другое мнение, но я определённо считаю, что это было неразумно со стороны Константинопольского патриарха односторонне заявить, что соглашение 1686 года отменено. В конце концов, как говорит Аристотель, даже Бог не может изменить прошлое. Это исторический факт — Украина относилась и относится к Русской Церкви, поэтому я считаю ошибкой Вселенского патриарха давать автокефалию двум раскольничьим епископам — Филарету и Макарию».

К тому же и глава Русской Православной Церкви (РПЦ) патриарх Кирилл 20 декабря обратился к предстоятелям Поместных Православных Церквей с посланиями в связи с состоявшимся в Киеве «объединительным собором» с призывом «не признавать новосозданную псевдоцерковную структуру и не вступать с нею в общение». Правда, не факт, что все Поместные Православные Церкви отреагируют так, как хотелось бы патриарху Кириллу, поскольку для этого, кроме призывов, в первую очередь необходимо вести серьёзную разъяснительную работу, а судя по словам митрополита Диоклийского Каллиста в том же интервью:

«…одновременно я обеспокоен действиями Патриарха Московского Кирилла и Русской церкви. Я встревожен тем, что они разорвали общение с Константинополем. Я считаю, что эта дискуссия о ситуации на Украине должна рассматриваться в духе братской любви без всякого разрыва общения. Таким образом, я не могу полностью согласиться ни с одной из сторон»,

она явно недостаточна, поскольку если даже такому авторитетному эксперту, как митрополит Каллист, к тому же пребывающему в этом конфликте по основному вопросу на стороне РПЦ, непонятны причины «разрыва общения», то что уже говорить об остальных?

Кроме того, чтобы не только разъяснить свою позицию, но и убедить других в серьёзности принятых решений, необходимо самим их последовательно придерживаться и не допускать действий, которые могли бы их поставить под сомнение. Однако в действительности многие события происходят с точностью до наоборот, — президент Межпарламентской ассамблеи православия (МАП) депутат Госдумы от КПРФ Сергей Гаврилов рассказал российским СМИ о своей дискуссии с Варфоломеем в ходе встречи 29 ноября в Стамбуле делегации руководства МАП, в состав которой также входил депутат Госдумы от ЛДПР Иван Сухарев, с патриархом и членами Синода КП, и попытке убедить Варфоломея в том, что «поддержка раскола в условиях военного положения усилит давление на православных христиан, подавление их гражданских прав и свобод с захватом храмов при возможном кровопролитии. И такой собор послужит не умиротворению, а углублению противостояния на Украине». Но, во-первых, для того, чтобы отговаривать Варфоломея и синод КП от создания церкви на Украине после двух его решений, сначала о зачислении «непорочного клира и благочестивого народа» Украины в КП, а затем даже утверждения устава создаваемой на Украине церкви, надо либо совершенно не ориентироваться в ситуации, либо мнить себя Господом Богом.

Во-вторых, что гораздо хуже, Гаврилов и Сухарев своей совершенно бессмысленной и бесполезной дискуссией, поскольку, по словам Гаврилова, в итоге, «как показала дискуссия, патриарх Варфоломей по-прежнему уверен в своей правоте», умножили на ноль все обвинения в адрес Порошенко в том, что он занимался организацией церкви как президент. После этой дискуссии разница между действиями по созданию церкви со стороны украинского чиновника Порошенко и действиями против её создания со стороны российских политиков Гаврилова и Сухарева заключается в том, что у Порошенко получилось убедить Варфоломея, а у них нет. Кроме того, Порошенко занимался организацией церкви в своём государстве, а Гаврилов и Сухарев вмешались во внутрицерковные дела государства чужого. И это при том, что сам же Сухарев в интервью РИА ФАН заявил, что «мы, политики, вообще не имеем права в это вмешиваться»?!

Но ещё хуже другой поступок Гаврилова, — как сообщается на сайте МАП, — «Сергей Гаврилов попросил благословления Патриарха, «…чтобы моя служба принесла пользу нашим народам и осуществлялась во славу Господа нашего Иисуса Христа…»?! Т. е., после заявление Синода РПЦ 15 октября о прекращении евхаристического единства с Константинопольским патриархатом председатель комитета Госдумы РФ по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений, координатор Межфракционной депутатской группы по защите христианских ценностей, награждённый в 2016 году лично патриархом Кириллом Патриаршей грамотой РПЦ Гаврилов… просит благословения у Константинопольского патриарха, с которым РПЦ прекратила евхаристическое единство?! И как в отсутствие оценки этого поступка со стороны РПЦ другие её прихожане должны относиться этому решению Синода РПЦ? При этом следует учитывать, что ни первый, ни второй факт не останется без внимания со стороны членов комиссий Поместных Православных Церквей, которые непременно их учтут при вынесении своих решений по поводу церковного кризиса на Украине.

А пока действия российских депутатов только придают уверенности Варфоломею в правоте своих действий и, например, 13 декабря с.г. после богослужения в Ватопедском подворье апостола Андрея Первозванного в Галате, во время выступления перед русскоязычной общиной Стамбула, он назвал «чрезмерным решением Святой Церкви России, братского Московского Патриархата прекратить евхаристическое общение с Вселенским Патриархатом», выразил уверенность в том, что «скоро сестринская Церковь России покается за её крайнее решение» и убеждал собравшихся, что «вашим пастырем, вашим духовным отцом здесь, в Турции, является патриарх Константинопольский». После прошения о благословении от Варфоломея со стороны Гаврилова в это сложно не поверить, и не только прихожанам РПЦ в Турции. Вопросы противостояния Московского и Константинопольского патриархатов, а также целесообразности соблюдения решений Синода РПЦ весьма горячо обсуждались и в Сент-Тюле (Франция) участниками XVI конгресса Православного братства в Западной Европе, поскольку это противостояние разделило не просто православных, — раскол прошёл даже через некоторые семьи, а Гаврилов дал им наглядный пример, как надо относиться к этому решению.

На Украине после создания ПЦУ власти решили усилить давление на УПЦ, и 20 декабря с.г. ВРУ приняла поданные ещё в октябре 2016 года изменения в закон Украины «О свободе совести и религиозных организаций», которыми обязала религиозные организации Украины с центром в «стране-агрессоре» указывать в своём названии также название религиозной организации «страны-агрессора» с возможным добавлением слов «в Украине» и / или обозначением своего места в структуре иностранной религиозной организации, если их подчинение центру прямо зафиксировано в уставе, и / или центр принимает канонические и организационные решения, которые обязательны для украинской организации, и / или руководители украинской организации входят в управляющие органы иностранной религиозной организации с правом решающего голоса. Несмотря на отсутствие в принятых изменениях конкретных названий религиозных организаций Украины, цель принятия изменений понятна, — внести в название этих организаций слово «российская».

Формально этот закон нацелен на три религиозные организации Украины, — Киевскую и всея Украины епархию Русской православной старообрядческой церкви, украинские общины Древлеправославной поморской церкви и УПЦ. Но, поскольку в названиях первых двух организаций, которые организационно входят в состав российских организаций, название «материнских» структур и так отражено, то понятно, что эти изменения приняты именно для давления на УПЦ. Правда, последствия этого давления для инициаторов принятия изменений могут оказаться несколько неожиданными. Руководство УПЦ вполне способно, не дожидаясь сотен судебных разборок по этому поводу, во-первых, инициировать обжалование этого закона в Конституционном суде (КС) через депутатов ВРУ, кстати, постановление ВРУ, принятое 19 апреля 2018 года в поддержку обращения президента Украины к Константинопольскому патриарху о предоставлении автокефалии православной церкви в Украине, 47 депутатов ВРУ в КС уже обжаловали. Но если это решение КС, вне зависимости от его содержания, на процесс создания ПЦУ уже никак не повлияет, то своевременное обжалование в КС принятых ВРУ изменений 20 декабря может их просто обнулить.

И, во-вторых, УПЦ в этом вопросе может серьёзно помочь… Константинопольский патриархат. Не сам, конечно, а те решения, которые в отношении КП принимали в 2010 году Парламентская ассамблея совета Европы (ПАСЕ) и Венецианская комиссия (ВК). В июне 2007 года Высший апелляционный суд Турции вынес решение о том, что патриарх Варфоломей не имеет права использовать в своем официальном титуле слово «вселенский», поскольку, как было указано в постановлении суда: «патриархат, которому было позволено пребывать на территории Турции, является объектом турецкого права. Законные основания для претензий патриархата на вселенский статус отсутствуют». 27 января 2010 года ПАСЕ приняла резолюцию № 1704 «Свобода религиозных и других человеческих прав немусульманского меньшинства в Турции и мусульманского меньшинства во Фракии (Восточная Греция)», в которой в п. 19.4 призвала турецкие власти «предоставить Вселенскому православному патриархату Стамбула право свободно пользоваться определением «вселенский». А в марте 2010 года ВК охарактеризовала решение Верховного суда Турции от 2007 года как прямое вмешательство в свободу религии, которое противоречит статье 9 Европейской конвенции прав человека, поскольку ни один светский суд не имеет никакой юрисдикции относительно того, является ли религиозный лидер «экуменическим», т. е., «вселенским», или нет. Таким образом, в обоих решениях была подвергнута критике практически та же ситуация, что и в настоящее время на Украине, — указание религиозной организации со стороны властей, какое название она должна использовать.

Говорить о дальнейшей судьбе ПЦУ в долговременной перспективе сложно, поскольку, во-первых, попытки объединения УПЦ КП и УАПЦ предпринимались и раньше. В 2012 году они прервались, поскольку бывший в то время главой УАПЦ Мефодий (Кудряков) выдвинул в качестве обязательного условия для продолжения переговоров отставку патриарха Филарета. Возобновившиеся впоследствии переговоры привели даже к совместному заседанию 8 июня 2015 года комиссий УПЦ КП и УАПЦ на котором в качестве «свидетелей» присутствовали всё те же представители КП, — епископ Иларион и епископ Даниил. Тем не менее стороны не нашли общего языка ни по поводу названия, ни по количеству делегатов на объединительный собор, ни по поводу главы церкви, после чего глава информационного управления УПЦ КП Евстратий (Зоря) даже заявил, что «вести переговоры с УАПЦ нет смысла, потому что они не придерживаются ранее достигнутых договоренностей, тем более что это уже повторяется в пятый раз за более чем 20 лет».

Во-вторых, шестая попытка в виде создания ПЦУ хотя и доведена до «объединительного собора», но по большому счёту является всего лишь предвыборным проектом Порошенко, рассчитанным на краткосрочный период времени, который завершится либо 31 марта 2019 года, либо немного позже с окончанием второго тура президентских выборов. После чего власть, вне зависимости от того, кто победит, утратит к этому проекту интерес, а в отсутствие единства, что уже показал «объединительный собор», и отсутствия «скрепы» ПЦУ в виде личного патронажа над этим проектом президента государства, он может оказаться весьма недолговечным.

К тому же весьма показательным является отсутствие в этом проекте самого убеждённого, последовательного и авторитетного сторонника автокефалии от КП, — митрополита Черкасского и Каневского УПЦ Софрония, который не скрывал ни своего подписания письма Варфоломею, ни намерения принять участие в «объединительном соборе», как он выразился: «Если я на соборе увижу, что это не ведет к вечности в спасительном смысле, я туда не пойду». И не пошёл, не стал для него стимулом даже орден князя Ярослава Мудрого IV степени, которым его 2 декабря, как и митрополита Сарненского и Полесского УПЦ Анатолия, наградил Порошенко. Но митрополит Анатолий тоже не пошёл, — а это показатель.

То, что до сих пор ни одна из Поместных Православных Церквей, кроме КП, естественно, не поздравила Епифания с избранием, тоже показатель, свидетельствующий о том, что и для них наступил «момент томоса», когда они должны сделать свой выбор, который в конечном итоге будет означать выбор пути, по которому в дальнейшем будет идти Вселенское Православие.

=====

* Титул Амфилохия является следствием пристрастия КП к сохранению исторических, но уже не существующих в настоящее время названий, — провинция Гемимонт в Византии занимала часть современных северной Турции и Греции с центром в г. Адрианополь, который в н.в. находится на территории Турции, называется по-турецки Эдирне (Edirne) и является административным центром турецкого ила (провинции) Эдирне.